История, рассказанная в полночь - Сербжинская Ирина (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Гоблин Куксон даже ногой топнул.
— Зачем давать клятвы призракам?!
— Затем, что они когда-то были людьми, — просто ответил Синджей.
Куксон задумался, потирая лоб. Все-таки трудно гоблину человека понять! Ну, были призраки людьми — и что?! Приносить клятвы, завершать их земные дела — зачем? Можно ведь и без этого обойтись…
— Глупости… — проворчал он. — Столько хлопот — и ради чего?
— Последнюю клятву я дал тому, — продолжал Синджей, останавливаясь напротив гоблина. — Чью семью убили и съели хоглены. Я говорил тебе об этом, помнишь?
— Помню, помню, — отмахнулся Куксон. — Он был деревенским лавочником, кажется?
— Да. Хоглены и его убили, но он был так одержим местью, что сделался беглым призраком. Я долго его выслеживал. А когда отыскал…
Сиджей умолк. Куксон ждал.
— Он рассказал все: и о хогленах и том, что произошло.
Гоблин почесал за ухом.
— Да, да, очень интересная история, — сварливым голосом бросил он. — А тебе не приходило в голову, что он мог…
— Брось, Куксон, духи врать не могут. Хоглены съели его жену и маленьких детей, было от чего делаться беглым призраком!
Куксон с досадой вздохнул.
— И ты поклялся отомстить? Уничтожить хоглена, восстановить справедливость?
— Поклялся, но из-за тебя и Хронофела не сдержал клятву. Призрак все еще не обрел покой, а хоглен-людоед все еще жив!
— Та женщина — не хоглен!
Снджей покачал головой и отошел от решетки.
— Бесполезно с тобой говорить. Ты дальше своего носа ничего видеть не желаешь!
Гоблин Куксон даже задохнулся от возмущения.
— Почему это я дальше своего носа ничего не вижу?! Да я…
— Заткнись. Скажи лучше: не знаешь, где она сейчас, та женщина?
Куксон раздраженно передернул плечами.
— Слышал, что уехала куда-то, — нехотя ответил он. — Да тролль с ней! Ты скажи, что с беглым призраком делать? А если это не он, то кто? Тульпа? Багбур? Ох, только бы не он! Ну, что молчишь? Есть какие-то предположения, мысли?
— Уехала? — Синджей впился взглядом в гоблина. — Значит, живет в другом месте, где ее никто не знает. Охотится на людей, конечно же… а я сижу за решеткой и не могу до нее дотянуться!
— Опять ты за свое!
— Хоглен не будет жить в одиночку, так что она, наверное, уже обратила еще кого-то, — не слушая Куксона, сосредоточенно рассуждал Синджей. — Может, и не одного…
— Хватит про хоглена! — в сердцах воскликнул гоблин. — Ты меня послушай! Ты должен нам помочь, обязан!
Синджей бросил на него хмурый взгляд.
— Тебе, Куксон, я ничем не обязан. Нужна помощь — посоветуйся с Хронофелом. Не ты ли утверждал как-то, что глава Гильдии самый искусный маг из ныне живущих? Вот и иди к нему. Проваливай!
Этого Куксон снести не мог. Кипя от злости, натянул он колпак, плюнул и помчался в сторону ворот.
Глава 7
На следующий день Куксон явился в Ведомство рано, гораздо раньше обычного.
Ночью не до сна было. Мало того, что тяжелые думы одолевали, так еще после разговора с Синджеем, поселился в гоблинской душе крохотный червячок сомнения и тут же принялся за работу: начал эту самую душу грызть и подтачивать, да так рьяно, что не сомкнувший глаз Куксон не выдержал: поднялся до рассвета и отправился на службу. Был погружен в свои мысли, ничего кругом не замечал, даже на приветствие феи Скарабары не ответил, чем сильно обидел крылатую фонарщицу, питавшую к почтенному гоблину самое искреннее уважение.
В Ведомстве Куксон поднялся по широкой лестнице, прошел пустыми гулкими коридорами, отпер кабинет, сел за стол и задумался.
Снурри, как обычно, толпившиеся на карнизе, заглядывали в окно, намекая о завтраке, но гоблину было не до них.
Он то бесцельно двигал по столу чернильницу, то задумчиво почесывал за ухом, то принимался раздраженно бормотать:
— Клятву он, видите ли, дал! Я к нему со всей душой, а он и говорить со мной не пожелал! Вбил себе в голову, что несчастная женщина — хоглен, и все тут! Не переспоришь! Все, видите ли, насчет нее ошибаются, а он — нет! Гм… гм…
Куксон сердито фыркнул.
— Всегда таким был: упрям, как… как…
Вообще-то, поговорка была: «упрям, как гоблин», но Куксон говорить так не стал, потому что считал поговорку глупой. Гоблины вовсе не упрямы, а, наоборот, разумны и рассудительны.
— И ведь как уверен, как убежден в своей правоте! Кажется, было время разобраться, что к чему, осознать… так ведь нет! До сих пор на своем стоит! А подумал бы: с чего ей становиться хогленом? Я ее видел, говорил с ней… обычная женщина. А он — «хоглен»! Почему он так думает? Глупости, глупости!
Он побарабанил пальцами по папке, пытаясь успокоиться, но червячок сомнения ни с того ни с сего встрепенулся и принялся терзать гоблинскую душу с удвоенной энергией, сбивая Куксона с толку настойчивостью.
— Ерунда, сущая ерунда, — упрямо бормотал гоблин. — Хоглен, хоглен, гм… гм… но почему его милость распорядился переписать приказ? Почему передумал? Гм… гм… странно, странно! Хоглен, хоглен… с кем бы посоветоваться?
Зазвенели часы на главной башне, пробили девять раз — пора и день начинать. Куксон вздохнул, выложил на стол папки и попытался лишние мысли из головы изгнать, да не тут-то было: не получилось.
Позвонил в колокольчик, появился на пороге помощник Граббс с пачкой писем, ночной почтой доставленных.
Куксон так думами своими был озабочен, что на наряд помощника и внимания особого не обратил, меж тем, Граббс по поводу скорого праздника зимы разрядился в пух и прах: курточка золотой парчи, алыми шелками да хрустальными бусинами расшитая, воротник нетающие снежинки украшают, ну и ну!
Взял почту, помощнику велел немедленно удалиться с глаз долой.
Просмотрел конверты, один сразу же отложил в сторону. Знал Куксон (по особой отметке, в углу конверта поставленной), что хороших новостей в послании этом ждать не приходится. Посидел, подумал, на конверт глядя, гадая, чью папку придется сегодня в архив кобольдам на вечное хранение передать, потом специальным костяным ножичком вскрыл письмо.
Перевернул конверт, вытряхнул на стол обрывок кожаного браслета с серебряной накладкой в виде треугольника. Больше в конверте ничего не было.
Куксон тяжело вздохнул, поднялся и принес из сейфа особую шкатулку: с заклинаниями опознания.
Частенько приходилось гоблину этим заниматься: по обрывку браслета, по клочку одежды или пряди волос опознавать погибших магов да чародеев. Ремесло у них такое: смерть всегда по пятам ходит.
Ходит-ходит, да иной раз и настигнет.
Гоблин Куксон уселся за стол, откинул крышку шкатулки. С тяжелым сердцем взял в руки обрывок браслета, приступил к делу.
Кого из друзей-знакомых задело черное крыло погибели, кто из них никогда больше не заглянет в его, Куксона, кабинет за очередной заявкой?
… И через минуту гоблин Куксон уже знал — кто.
Долго сидел, смотрел невидящими глазами перед собой, обо всем позабыв.
Хесет Тайв, заклинатель.
…Иной раз дни такие выпадают: черные, с самого утра. Меньше всего в такие дни посетителей видеть хотелось, да куда же денешься? Работа есть работа.
Вот и сегодня…
Ну, некоторых посетителей Куксон прямиком к помощнику Граббсу отправил: заклинания первого круга продать да принять заявки на магические услуги (так, всякая мелочь, трактирщику Филофитию чародей понадобился да супруга начальника городской стражи мага-целителя требует) и Граббс сумеет.
А вот гостей поважнее, особенно из старых знакомых, к помощнику не отправишь, а жаль: совершенно не до них сейчас…
— Приветствую в Лангедаке, Полуфий!
— Получил твое письмецо, дружище! — радушно проговорил посетитель, плотно устраиваясь на стуле.
Дубовый стул жалобно скрипнул.
— С утренним нетопырем прибыло. Что, видно дельце срочное?
— Срочное, Полуфий, — кивнул гоблин, раскрывая папку «Маги. Специализация: изготовитель амулетов».
