Семейные обязательства (СИ) - Келин Алекс (читать книги регистрация txt) 📗
- Пост, молитвы, исповедь и таинство Миропомазания, да? - шмыгнула носом Элиза. - Очиститься и принять Господа?
- Этот урок вы хорошо выучили, - с одобрением кивнул отец Георгий. - Но времени на пост у нас нет. Я готов принять вашу исповедь, дитя, если вы согласны.
- Согласна. Мне кажется, вы единственный, кому я сейчас могу довериться.
Кот Дымок за все время разговора так и не спрыгнул с колен Элизы. Он снова лизнул ее в щеку, жалея и одобряя ее решение.
После исповеди и таинства ее шатало от усталости. Но сейчас Элиза знала - можно спать и не бояться жутких тварей. Отец небесный защитит... Впереди еще пост, епитимья и приход к Причастию, но начало положено.
- Вы слишком много плакали, - охранитель по-отечески прикоснулся к ее плечу. - Отправьтесь в монастырь, дитя. Простая работа, пост и молитва помогут вам обрести покой в душе. Начнете с трудничества**, а дальше - как Бог даст.
Элиза почувствовала горячую волну, прилившую к щекам.
- Мне так стыдно, - сказала она, не поднимая глаз. - Я даже не подумала об этом... И уроки... Плохая я прихожанка.
- Ничего, - улыбнулся он. - Я напишу письмо настоятельнице обители Святой Елены, она позаботится о вас.
Элиза дернулась, как от удара. Щеки запылали еще жарче, дыхание перехватило, прилив сил, как от опасности, заставил ее выпрямиться.
- П-простите, святой отец, - сказала она прежде, чем успела подумать. - Обо мне и так слишком много... заботились. Ничего хорошего из этого не вышло. Не нужно. Спасибо вам за участие, спасибо за вашу доброту, за помощь... - Элиза говорила быстро, как будто боялась, что охранитель остановит ее, - но я постараюсь справиться с горем сама. Я все выполню, я приду к Причастию, но не нужно заботы!
- Жаль, что не смог помочь вам больше, сударыня, - отец Георгий почти скрыл разочарование. Оно прозвучало знакомой трещинкой в голосе, сожалением о невозможности приказа.
- Благословите, отче, - преклонила колени Элиза.
Проводив ее, отец Георгий долго смотрел на полученные бумаги - свидетельства воровства нескольких высших иерархов церкви.
Много лет назад полуоглушенный Жар-Птица так смотрел на вампира, не заметившего в своих потрохах полметра стали и несколько свинцовых пуль.
Пристально смотрел.
Выдирая кол из плетня.
Глава 13. Родительский долг
Это была, пожалуй, лучшая карета из всех, в которых Элизе доводилось путешествовать. На мягких рессорах, с новейшими каучуковыми шинами. Внутри горела небольшая жаровня, рамы окошек и край дверей были проклеены войлоком, защищая от злого ноябрьского ветра так хорошо, что внутри оказалось теплее, чем дома в гостиной.
Моросил промозглый осенний дождь, вязкая слякоть хлюпала под копытами пары лошадей. Смотреть на дорогу не хотелось - серое небо, серо-зеленый лес с вкраплениями забрызганного грязью золота последних не облетевших листьев. Тоска...
Элизу слегка потряхивало. Не только из-за дорожных ухабов - рессоры с успехом сглаживали ямки и бугры. Ей было не по себе от странного, прежде неизведанного чувства.
Она что-то делает сама.
Не потому что так принято, не потому что так пожелал кто-то, имеющий право ей приказывать, а по собственному желанию и разумению.
Указывать на просчеты кавалергардам и ставить им условия - это вам не шторы для гостиной выбирать.
- Господин фон Раух, - окончательно осмелела Элиза. - Простите, если задаю неудобные вопросы... Но... Почему отец остался жив? Я счастлива, что его не казнили, но - почему?
- Резонное недоумение, - кивнул он. - Павел Николаевич Лунин обязан жизнью вашему мужу и абсолютной бесчувственности канцлера Воронцова.
Элиза удивленно распахнула глаза.
- Как это? При чем тут Пьер?
Фон Раух открыл дверцу шкафчика в углу кареты. Там оказался небольшой, но весьма разнообразный бар. Он окинул взглядом пузатые бутылки, выбрал одну из них и разлил по стаканам густой коричневый напиток. Чуть скривился, достал высокий стакан и наполнил его чистой водой. Поставил на столик перед Элизой вазочку с орехами и темным шоколадом.
- Глотните, сударыня. Это ром.
Элиза покачала головой - пост! - и протянула руку к воде. Она оказалась холодной, от глотка по горлу разлилась приятная прохлада - очень кстати в теплой карете. Элиза немного расслабилась.
- Спасибо, - выдавила она слабую улыбку.
- Не стану вдаваться в детали... - осторожно начал кавалергард. - Я не убил вашего отца на месте исключительно потому, что очень хотел выяснить, кто еще состоял в заговоре. Но Павел Николаевич молчал на всех допросах. Применять пытки к дворянину из Золотой Книги Родов мы не могли, а на уговоры он не реагировал. Ровно до гражданской казни. Как только она состоялась - вполне мирно объяснил, что хотел таким образом списать с вас долги, а канцлера убивать и не собирался.
- Да, Пьер говорил об этом, - у Элизы защипало в глазах. - Он сказал, что отец гениально нашел прореху в имперских законах.
- О, да, - согласился кавалергард. - Гениально. Но факт покушения состоялся, должна была состояться и смертная казнь - и тут в дело, простите за прямоту, со всей наглостью влез ваш супруг. Я не знаю, каким чудом этот юный нахал добрался до канцлера. Петр получил аудиенцию и сумел убедить Воронцова в полезности своего тестя. Основная суть его доклада: "Если Лунин нашел одну дыру в законодательстве, найдет и еще. А вы как раз переписываете налоговый кодекс, вам точно нужны те, кто будет искать законные способы уклонения от уплаты. Лунин все равно под замком - так пусть искупает вину службой".
Элиза глубоко вздохнула и сделала еще один глоток воды.
Сдержать слезы не удалось.
"Пьер, может быть, ты и любил какую-то кавалерист-девицу, но то, что ты сделал... Спасибо", - Она вздохнула еще раз и попросила:
- Не обращайте внимания, пожалуйста. Вдовы часто плачут... Продолжайте!
- Это почти конец истории, - в голосе фон Рауха было отчетливо слышно сочувствие. - Воронцов, хоть и имел бледный вид из-за раны, отправился к императору просить помилования для своего несостоявшегося убийцы. Наш канцлер всегда ставил пользу дела превыше всего. Плевать он хотел на эмоции, если что-то или кого-то можно использовать на благо Империи. Так что сейчас Павел Лунин, заключенный неопределенного сословия, работает одним из независимых экспертов по налоговому законодательству. В числе прочих. Ваш муж умеет удивить... Простите, умел.
Элиза промокнула лицо платком, подняла глаза на фон Рауха и горько спросила:
- Но почему Пьер не сказал мне ни слова? Это было тайной? Или он просто не хотел меня волновать? Не воспринимал всерьез? - голос сорвался, Элиза жалко пискнула на последнем слове. Взяла себя в руки и продолжила ровным голосом: - Я учила слуг составлять букеты и выбирала интерьеры для комнат, я сходила с ума от тоски, а он молчал... Видимо, я не годилась для важных разговоров.
- Это было и остается государственной тайной, сударыня, - успокоил ее фон Раух. Но Элиза почувствовала нотку фальши в его словах.
"Прилепится к жене своей, и будут два одною плотью", - вспомнила она Евангелие. С плотью все получилось неплохо, а вот с разумом... Сложно воспринимать всерьез скучающую дамочку с букетами.
Фон Раух смотрел в окно - видимо, не хотел ее смущать. Элиза вытерла слезы и тоже повернулась к залитому дождем стеклу, за которым мелькали поля и перелески.
Она откинулась на спинку дивана и стала проваливаться в дрему. Никакая тьма из кошмаров ее больше не беспокоила. Это было настолько приятно, что Элиза улыбнулась, несмотря на жгущую обиду на мужа.
Особенно больно было от того, что с этой обидой придется справляться самой. Не на кого накричать, никто не придет с извинениями, и самой ей не перед кем извиняться.
