Властелин Кукол (ЛП) - Швартц Ричард (е книги txt) 📗

Быть по сему. Я опустошил свою чашку. Правильно или нет, таким кофе нравилось мне больше всего. Я посмотрел на свои руки, струп остался, видимо большего от поросёнка ждать не стоит. Я всё ещё чувствовал себя разбитым, но как-нибудь смогу это пережить. Я подвесил Искоренителя Душ к поясу.

— Кто-нибудь ещё хочет присутствовать на допросе саика Сарака? — спросил я.

— Полагаю, его будут пытать, — предположила Лиандра.

— Надо полагать, что так, — ответил я более жестоко, чем, вероятно, следовало.

— Это не по мне, — сказала Лиандра, как-то странно на меня поглядев, что не очень мне понравилось. — Будет достаточно, если ты сможешь сообщить, что он сказал.

Я посмотрел на Натилю и Серафину, но обе покачали головами. Наталия заметила, что я удивился.

— Вы считаете меня такой, полагаете мне нравится пытки? — спросила она.

— Я подумал, что это возможно, — честно ответил я.

Теперь, казалось, она тоже во мне разочаровалась.

— Меня передали Бальтазару в качестве наказания, потому что я не выполнила своё первое задание, — напомнила она. — Я знаю тысячу способов, как кого-то, убить, но не хочу этого. Не без причины, которую смогу назвать, когда буду стоять перед богами, — она посмотрела мне прямо в глаза. — Я не люблю жесткость, Хавальд.

— Я тоже, — заметил я, слегка обиженный.

Они что, все думали, что я с нетерпением жду, когда увижу, как страдает человек? Определённая доля страданий ему полагалась, потому что он был убийцей и вовлечён в интригу, из-за которой Газалабад чуть не оказался в руках некромантов. Но одно страдание никогда не сможет уравновесить другое.

— Я надеюсь вскоре вернуться, — сказал я.

Осталось невысказанным то, что всё зависело от того, насколько саик был храбрым. Я немного подождал, никто ничего не добавил, поэтому я ушёл.

Была середина утра, как обычно ярко светило солнце, но жара в городе пока ещё не застаивалась. Дул лёгкий ветерок, благодаря которому прогулка во дворец была приятной. На это раз я был настороже, ещё один раз я не хотел попасть в сеть, но никто не стремился лишить меня жизни. Даже кошелёк на поясе остался нетронутым. Это был прекрасный день, а не так давно я задавался вопросом, смогу ли насладиться ещё одним таким днём.

Не было ни малейшей причины жалеть саика. Я посмотрел в небо и увидел вдалеке блестящего на солнце золотого орла на колонне, возвышающейся на площади Дали.

Это действительно был прекрасный день, благодаря ветру, он был прохладнее, чем обычно, как раз в самый раз, чтобы насладиться солнцем.

Саик Сарак убил мужа и свиту Марины, а маленькая Фарайза чуть не умерла под песком. И теперь, похоже, похитил Марину во второй раз. Он продал меня на арену. Он был человеком, который не знал пощады. В его вине не было сомнений. Файлид была эмирой, она вершила правосудие в этом городе, и если её приговор гласил смерть посредством пыток, то это было законно.

Дважды я сам приговаривал человека к смерти, и даже наша королева, которая проявляла больше милосердия, чем большинство других правителей, уже подписывала такие приговоры. Этот человек был виновен и заслуживал смерти, даже если эта смерть была жестокой.

Я даже уже не помнил, сколько людей нашли свой конец от лезвия Искоренителя Душ.

Тем не менее при мысли о пытке у меня по спине пробегал холодок.

Капитан Кемал, заслуженный ветеран дворцовой стражи, знал меня и ждал у ворот дворца. К моему удивлению он провёл меня не в глубины темницы, а в уединённое место, окружённое высокими стенами и защищённое тяжёлыми дверями.

Это было открытое пространство, возможно, двадцать шагов в длину и ширину, и я обнаружил там сидящих за столом Файлид и Армина, одетого в необычно бесцветную и солидную одежду. Над столом был натянут брезент в качестве защиты от солнца.

Оба были серьёзными, но слегка улыбнулись, приветствуя меня. Капитан Кемаль поклонился и закрыл за собой тяжёлую дверь. Я услышал, как в замке повернулся ключ.

Я поклонился Файлид, она протянула мне свою руку, и я поцеловал кольцо с её печатью.

Больше здесь никого не было, только она и Армин, и инструменты боли, выстроенные в этом уединённом месте.

Перед Файлид лежала книга в кожаном переплёте, чернильница, четыре свежесрезанных пера, а также чашка писка для сушки чернил. К тому же на столе ещё стояли золотые весы. В открытой шкатулке лежала диадема — корона Газалабада. Рядом я увидел два графина с фруктовым соком и чайник с чаем.

Файлид была одета в официальные, роскошные одежды, богато расшитые, выглядящие слишком тяжёлыми для жаркого дня. На голове у неё был Глаз Газалабада. Жемчужина покоилась на лбу чуть выше переносицы.

— Садитесь, Хавальд, — тихо сказала она.

Армин жестом предложил мне сесть рядом с ним.

— Вы меня ждали? — удивлённо спросил я, когда садился.

Файлид улыбнулась. Ещё её вуаль была открыта, и я увидел жемчужно-белые зубы.

— Нет, конечно же нет, — ответила она. — Я послала человека ждать у вашего дома до тех пор, пока он вас не увидит. Затем он поспешил, чтобы сообщить нам, что вы идёте.

Я с беспокойством посмотрел на инструменты палача. Там было всё, что могло преисполнить смелого человека ужасом: дыба, дробилка, корзина с пылающими углями, плаха, на которой саик найдёт свой конец, если эмира будет милосердна. И многое другое, к чему я не хотел присматриваться.

Тем не менее не хватало преступника и палача с его помощниками, потому что сломить человека — это тяжёлая работа. Я знал, что в такой казни часто принимали участие от четырёх до пяти человек.

— Расскажите мне ещё раз, что вы знаете о саике Сараке, — тихо попросила Файлид, взяла перо, открыла книгу и чернильницу, чтобы окунуть перо.

Поэтому я снова поведал ей о том, как мы встретили караван саика в пустыне, как по данным Зокоры были составлены рисунки, что нам удалось выяснить и что рассказала мне шлюха Рэка о сестре Файлид. Слушая мой рассказ, лицо эмиры ожесточилось; все это для неё тоже было новым. Всё же она продолжала писать. Она писала почти так же быстро, как я говорил, способность, которая бросилась мне в глаза уже раньше, когда мы были на аудиенции у её отца. Когда я замолчал, она написала ещё два или три предложения, затем придвинула книгу мне.

— Это то, что вы хотели сказать? — спросила она.

Я прочитал. Это был слово в слово мой доклад. Хоть она и писала быстро, её почерк был разборчивым. Если бы она не была эмирой, то смогла бы разбогатеть, став писарем.

— Да, Ваше Высочество, — промолвил я. — Всё верно.

Она кивнула, сделала ещё одну пометку, затем посмотрела на меня.

Армин прочистил горло.

— Поклянись, — тихо попросил он.

— Я клянусь Сольтаром, что это то, что я знаю об этом человеке, — сказал я.

Файлид сделала ещё одну пометку, долго смотрела на то, что написала, а затем присыпала песком.

— Возможно, из-за того, что произойдёт здесь сегодня, начнётся война, — тихо начала она. — Янас, племя Тигра и племя Змеи — союзники. Нас поддерживает только племя Дерева. Есть ли кто ещё, кто на нашей стороне, неизвестно. Газалабад могущественен, но нет войны, исход которой предрешён, — она посмотрела на меня. — Я не собиралась начинать войну в первую неделю моего правления. Но если то, что вы говорите — правда, а я знаю, что это так, тогда разразится война. А именно в том случае, если Сарак подтвердит, что принц присутствовал, когда этот некромант прикоснулся к девушке, — она посмотрела на меня тёмным взглядом. — Мне нужен ваш совет, Хавальд бей. Если Сарак верен, то он возьмёт вину на себя и захочет защитить своего хозяина. Я могу направить палача так, чтобы он раскрыл правду о принце. Тогда война будет неизбежной. Или же я позволю, чтобы Сарак пожертвовал собой ради принца Тарсуна, тогда убийство принца Вераля, наследника племени Дерева и отца Фарайзы, останется безнаказанным. Мне придётся объяснять своей племяннице, почему мир в стране важнее справедливости.

Я тоже не знал, что ответить. Я понимал, что она хотела мне сказать.