Крадущаяся Тьма - Флевелинг Линн (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Микам знаком предложил Алеку напасть одновременно. Подкравшись к постели, они откинули одеяло и швырнули снежки — тут же обнаружив, что атаковали валик от изголовья.
Позади с треском распахнулись ставни, и два знакомых голоса завопили:
— Доброе утро!
Изумленные Микам и Алек выпрямились и тут же получили в лицо по пригоршне снега от Серегила и Иллии, с победным смехом заглядывавших в окно снаружи.
— Застать меня врасплох, еще чего! — воскликнул Серегил, и они с девочкой бросились бежать.
— В погоню! — рявкнул Микам, вылезая в окно. Началось безжалостное преследование. Иллия мудро решила найти убежище на кухне; Арна защитила ее, погрозив нападающим медной поварешкой.
Серегилу повезло меньше. Он не был на высоте в схватках при свете дня, споткнулся об одну из собак, присоединившихся к погоне, и оказался в руках Алека. Микам подбежал на подмогу, и вдвоем они окунули Серегила в сугроб и уселись на него.
— Предатель! — отфыркиваясь, укорил он Алека, который сунул пригоршню снега ему за шиворот. Однако больше ничего сказать Серегил не успел, поскольку Микам залепил снегом ему лицо.
— Я ведь твой должник, — ликовал тот. — И вот еще проценты!
К тому времени, когда его отпустили, Серегил походил на грубо высеченную из сахара скульптуру.
— Так что ты скажешь насчет охоты? — поинтересовался Микам, пытаясь хоть немного отряхнуть друга.
— Ну, вообще-то говоря, я предвкушал спокойный денек у камина, — задыхаясь, выдавил Серегил и принялся вытряхивать снег из волос.
Микам тут же подхватил его и перекинул через широкое плечо.
— Найди-ка мне свежий сугроб, Алек.
— Вон там, справа, очень подходящий.
— Я поеду, поеду с вами, будьте вы прокляты! — взвыл Серегил, извиваясь, как кошка.
— Ну что я тебе говорил? — засмеялся Микам, ставя Серегила на ноги. — Я же знал, что ему очень хочется на охоту.
Переодевшись в сухую одежду и торопливо позавтракав, три друга вооружились луками и вместе с собаками отправились в холмы, окружающие Уотермид.
Собаки сначала напали на след кабана, но Микам отозвал их: копий с собой ни у кого не было.
Все утро охотникам попадались только птицы и кролики. По настоянию Алека Серегил на этот раз тоже взял лук, и никто больше его не был удивлен, когда его стрела уложила взлетевшего из снега тетерева.
К полудню охотники стали уже подумывать о привале, но тут собаки выгнали из еловой чащи лося. Преследование зверя длилось не менее получаса, прежде чем Алеку удалось пронзить стрелой сердце сохатого; тот рухнул на землю, не успев сделать следующий прыжок.
— Ну и выстрел, клянусь Создателем! — воскликнул Микам, спешиваясь и осматривая добычу.
— Быстро и чисто. — Алек опустился на колени, чтобы рассмотреть, куда попала стрела. — Так зверь не страдает.
«С той же милосердной экономностью Алек убивает и вооруженных противников». — подумал Микам, глядя на оперенную красным стрелу, торчащую из груди лося.
Охотники разложили костер и начали разделывать тушу. Работа была грязной: скоро на снегу вокруг стали дымиться алые пятна. Вскрыв брюхо, Микам бросил потроха собакам, а Алеку преподнес сердце и печень — как и полагается за смертельный выстрел.
— Нам понадобится вода, чтобы все закончить, — сказал Микам, принимаясь свежевать лося. Алек вытер окровавленные руки о снег.
— Мы недавно проезжали ручей. Я наполню там бурдюки.
Серегил оторвался от работы и долго провожал юношу глазами, пока тот не скрылся между деревьями. Проследив его взгляд, Микам улыбнулся про себя и подумал о том, что накануне говорила ему Кари.
— Он сильно вырос, правда? — рискнул он сказать через некоторое время.
Серегил пожал плечами и снова взялся за лося.
— Пришлось, раз уж он связался с такими типами, как мы с тобой.
— Ты стал о нем очень хорошего мнения, как мне кажется.
Серегил тотчас понял, что скрывается за этими словами, и его улыбка сменилась жестким выражением.
— Если ты думаешь, что я…
— Да ни за что на свете я не стану плохо о тебе думать. Я просто хочу сказать, что твое сердце выбирает нелегкие пути, вот и все. Ты ведь ничего не говорил ему, верно?
Серегил старательно сохранял на лице безразличное выражение, но его плечи выразительно поникли.
— Нет, и не собираюсь. Это было бы… нечестно. Я имею на него слишком большое влияние.
— Ну что ж. он ведь любит тебя по-своему. — Микам не смог придумать, что бы сказать более оптимистичное.
Последовало неловкое молчание. Закончив свежевать лося, Микам отложил нож.
— Ты имеешь какое-нибудь представление о планах Нисандера? Я не получал от него ни единой весточки с самого праздника Сакора.
В глазах друга Микам прочел тревогу.
— Секреты, Микам. Все еще секреты. Он чуть с ума меня этим не свел, — ответил Серегил, грея руки у костра.
— А самому тебе ничего не удалось узнать? Серегил поворошил угли веткой.
— Не особенно много. И к тому же я дал клятву ничего не говорить. Прости меня, Микам.
— Не извиняйся. Мы оба знаем правила игры. А как, кстати, относится к этому Алек? Он достаточно сообразителен, чтобы понять, что к чему, а сбить его со следа, пожалуй, не легче, чем тебя самого.
— Точно. — Серегил невесело засмеялся. — Я беспокоюсь, Микам. Надвигается что-то очень плохое, а я не знаю, от кого исходит угроза.
Микам опустился на корточки рядом с другом.
— Если кто-нибудь и сумеет присмотреть за парнем, так это ты. Но есть ведь вещи, о которых ты должен был бы ему сказать. Он имеет право знать.
Серегил вскочил на ноги и замахал рукой Алеку, который показался между деревьями.
— Еще рано, — проговорил он так тихо, что Микам не смог разобрать: приказание это или мольба.
Глава 14. Улица огней
Проведя три дня в Уотермиде, Алек и Серегил под покровом ночи вернулись в город и незамеченными добрались до «Петуха». На Рансера можно было положиться: он присмотрит за домом на улице Колеса и будет отвечать, что благородный Серегил в городе, но с ним не всегда можно увидеться.
Триис и остальные уже отправились спать, когда путешественники добрались до дому, но в темной кухне все еще витали ароматы свежеиспеченного хлеба, сушеных фруктов, чеснока и вина, а в очаге уютно тлели угли.
Откуда-то немедленно появилась Руета и пошла вслед за хозяевами на второй этаж. Алек сгреб кошку в охапку и держал ее, пока Серегил снимал грозные заклятия, охраняющие потайную лестницу. Алек с легкой улыбкой слушал, как Серегил шепчет волшебные слова, когда-то казавшиеся ему такими таинственными.
Фраза, делавшая видимой лестницу, звучала как «Этуис миара кориатуан кирус», что означало: «Твоя бабушка оскорбляет цыплят». Пароль на первой площадке был «Кларин маргил» — «Малина в седле», а дверь на самом верху отпиралась словом «ноденсе» — «почти».
Серегил намеренно придумал эту бессмыслицу, чтобы никто не мог случайно угадать секретные слова. Только последняя команда, открывающая дверь в комнату Серегила, имела смысл: «Боктерса» было названием его родного дома. Серегил пересек комнату, освещая себе дорогу светящимся камнем, и зажег огонь в камине. Когда пламя разгорелось, хозяин изумленно огляделся.
— Клянусь руками Иллиора, уж не навел ли ты здесь порядок, прежде чем отправиться на улицу Колеса?
— Лишь настолько, чтобы можно было безопасно пройти по комнате, — ответил Алек, пробираясь к своей аккуратной узкой постели в углу рядом с очагом. Он не особенно обращал внимание на тот беспорядок, в котором обычно обитал Серегил, но ему действительно не нравилось, если босая нога натыкалась на какой-нибудь острый предмет или на голову падало что-то тяжелое с полки. Повесив рапиру и лук на стену над кроватью. Алек со вздохом облегчения вытянулся на постели.
Серегил опустился на кушетку перед камином.
— Знаешь, мне пришло в голову, что жить здесь тебе не так уж удобно. После того как у тебя была собственная комната, хочу я сказать. Может, стоит подумать о расширении наших покоев? Ведь с каждой стороны есть по пустой комнате.
