Игры богов - Воронина Тамара (книги бесплатно без .TXT) 📗
– Вот чего в моей жизни еще не было, – уплетая за обе щеки, включая зашитую, пробормотал он, – так чтоб короли мне кашу варили. Берт, тебе поваром быть.
Берт удовлетворенно улыбнулся. Он что, думал, Март его королем навеличивать станет на в пояс кланяться? Это потом, когда дело сделают и всяк вернется к своим делам. Вот тогда и поклонится, когда Берт снова станет королем Бертином. А то и нет, потому что тогда они уж точно вряд ли встретятся снова.
Март еще чаю попил. Побриться бы, да это вряд ли, стежки под пальцами ныли сильно. Не беда. Не перед девками щеголять.
– А шрам не пройдет, – очень обиженно вздохнул Лумис. Март сокрушенно покачал головой:
– Ах, как же я жить стану с изуродованной рожей-то? Ты чего, Лумис, я разве девка, чтобы из-за этого переживать? Удивительно, что я до своих лет с целой рожей доходил. А это наши лошади?
– Наши. И повозка наша, и в ней ты пока поедешь. Вдруг Ли что-то потребуется.
Ох, схитрил, называется.
– Берт, у меня ж не рука или нога поранена, а лицо, зачем мне в повозку-то?
– Чтоб я не один в ней трясся, – возвестил Ли. – Ты всю кашу сожрал?
Берт хотел было выскрести из котелка остатки каши, но Март его остановил:
– Да ты так отдай, Ли его заодно и вылижет, мыть не придется.
– И вылижу, – пообещал Ли. – Никак наесться не могу. Да и правда, вкусно.
– Ли, – сказал Лумис, – а ты ничего не хочешь нам объяснить?
Плохо он знал Ли. Тот, сосредоточенно елозя ложкой по дну котелка, покачал головой:
– Не хочу.
– Но почему?
Ли поднял голову. Глаза были как лед на луже – серые и холодные.
– Много ты нам объяснял? Вот и я не хочу.
Лумис поперхнулся и замолчал подавленно. Ли понаблюдал за ним чуточку и удовлетворенно кивнул. Отомстил.
– Наши дела обстоят вовсе не плохо, – решил сгладить напряжение Берт. – Нам вернули все снаряжение, дали продуктов на несколько дней, лошадей, повозку и лекарства. Лумис узнал, что должен был узнать.
– Почему ты ничего не сделал, Лумис? – спросил Март, сам того не желая. Язык работал самостоятельно, как вчера не интересовалось мнением головы тело.
– А что я мог? – вскинулся Лумис. Какое-то время он растерянно смотрел на них поочередно и вдруг с отчаянием прошептал: – За кого же вы меня принимаете, ребята?
Никто ему не ответил. Не умеешь притворяться, так и не берись.
– Мы пойдем с тобой до конца, – утешил его Ли, – до конца миссии или до нашего конца. Но не бросим, несмотря на твой… режим бога.
Лумис покусал губы и с еще большим отчаянием пробормотал:
– Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете. Это всего лишь игра. Нормальная ролевая игра. Просто мы решили попробовать так… с разговором. Айрон гениальный программер, он вшил в ролевку возможность не только двигать персонажей, но и говорить за них… Поначалу было так весело, а потом Харт сошел с тормозов и начал устанавливать свои правила, переигрывал всех, и мы с Айроном решили его остановить… Цель игры – артефакт… Я даже не знаю, что это такое, фигня какая-нибудь или что-то до чертиков магическое. Главное, найти и дойти. Никто не знает, где прячется Бьянка, и мы сначала просто ее искали, было жутко весело, а Харт решил прочесать весь мир, а чтоб сопротивления не возникало, выбрал такую тактику… Или я сошел с ума, или это взаправду.
Март не понял больше половины, но промолчал.
– У них висельные отряды работали весь световой день, – глухо произнес Берт, – и представь себе, это взаправду. И семью мою хотели повесить тоже взаправду, а меня запереть в тюрьме и не дать покончить с собой, чтобы я без конца мучился памятью о своих детях, качающихся в петлях. Конечно, когда мне предложили выбор, я согласился. Но я не знаю, что там с моей семьей, и мой постоянный ужас – взаправду. И Март бросился вчера друга спасать не шутя. Это вы играете, а мы живем.
Лумис совсем поник. Нет. Не Укрыватель, тот никогда ни духом не падал, ни даже не прикидывался, что пал. А кто, интересно? Ну не спрашивать же.
– Все эльфы умеют управлять стихиями, – вдруг заявил Ли, вызвав настоящую панику в глазах Берта и Лумиса.
– Магия?
– Какая там магия, – хмыкнул он. – Была когда-то, когда боги еще приходили на землю. Жалкие остатки. Ну, например, не позволить выпавшему из очага угольку прожечь ковер, или вину из опрокинутого стакана пролиться на платье, или сквозняку сдуть лист бумаги со стола. Магия? Так, забавы. Очень немногие эльфы могут управлять несколькими стихиями, но точно на том же уровне. Мужчины рода Маэйр – всеми пятью. Только я никогда не пользовался. Бумагу камнем придавливал, уголек щипцами поднимал, а штаны в стирку отдавал. Может, потому мать и не предполагала, что отец мне формулу Дарси передал. Не знаю, почему он это сделал, то ли спьяну решил, что я уже взрослый, то ли подумал, что забудет все на свете, пока я взрослым стану. Однако научил. Я не предполагал, что мне она понадобится. А вот вчера пригодилась. И я призвал силу Дарси, так что теперь над нами всякий эльф трястись станет, включая матушку.
– А что это было? – спросил Март. – Тебе словно солнце в руку вытекло.
Ли усмехнулся.
– Не думай, что я стал великим магом. Не стал. Магия давно ушла. Ну, может, я даже целой бутылке не дам пролиться, но не больше. Но сила Дарси… как бы так выразиться… Она собирает все стихии. Собирает во мне. И если я умру, стихии вырвутся на волю. Начнутся лесные пожары, наводнения, землетрясения, ураганы. Страшные в своей необузданности… ну, потому что я такой необузданный. Это тоже всякий эльф знает. Все мы обладаем вздорным характером, но Маэйры всегда остальных превосходили.
– А ведь ты врешь, что не можешь управлять этой силой, – заметил Берт.
– Я не стану ее применять, – покачал головой Ли. – Неизвестно, кто кем управлять будет – я силой или сила мной.
– Вы меня слышали? – с отчаянием в голосе почти взвизгнул Лумис. – Это игра!
– Мы знаем, – спокойно отозвался Март. – И что теперь? Мы должны начать с тобой соглашаться, что мы нарисованные, что нас нет, что мою жизнь кто-то придумал?
– Но так и есть.
– Ну и что? Какая мне разница, если я знаю, что живой и настоящий?
Лумис потрясенно на него уставился и очень надолго замолчал. Заныла щека. Март, конечно, кашу старался есть осторожно и даже голову склонял на ту сторону, где лицо было цело, чтоб свежий рубец не бередить, однако все равно. Натрудил, жуя. Было бы смешно, если бы не было больно. Берт начал собираться. Пора в дорогу. Ли лежал пока пластом, Лумис пребывал в своих странных размышлениях, а Март… Марту тоже очень хотелось прикинуться больным и несчастным, но не так уж он был и болен. Он встал и взялся помогать. Проходя мимо Лумиса, он подавил желание потрепать его по всклокоченным волосам или похлопать по плечу, но так вольно обращаться с Игроком было как-то боязно. Надо ж такое вообразить – что по выдуманному и не существующему миру путешествует. Март отчетливо вспомнил, как ошалел Лумис первый раз, застав их в Ли за самым что ни на есть обыденным занятием – они отливали, отвернувшись к деревьям. А потом, когда, раздевшись догола, зашли в речку, чтоб постирать белье, он так смотрел, словно никогда не видал никого за таким небывалым занятием. Конечно, у него-то самого даже рубаха всегда чистой оставалась, даже борода росла впятеро медленнее, чем у Марта и Берта. Что с него взять – Игрок. Не привык, видно, к быту. Даже еду готовить не умеет. Интересно, а кто кашеварит у богов? Или им похлебки без надобности? По первости они доверяли Лумису готовку, но очень быстро решили лучше самим варить, чем давиться тем, что у него получалось.
А вот странно, если он играет против императора, то каким же образом заставил его офицеров и даже начальника тайной канцелярии себе помогать, бумаги пропускные выправил, их с каторги вытащил, королю Бертину дал возможность семью спасти…
А неужели правду Берт говорил: все семью повесили бы, а его заставили бы помнить? Ну, до такой жестокости не всякий Игрок додумается. Кто ж тогда император? Громыхала, как помнится, на пакости не способен, он прямой, как доска, вот в ярость впасть и пожечь все вокруг – это он запросто, головы поотрывать или там молниями побить – легко, но вот чтоб детей на глазах отца вешать – такого Март не слыхал. Вояка? Ну… вот Вояка мог, считал, что в войне все средства хороши. А какая война, когда уже победил? Ну, короля казни, раз он против тебя пошел, сопротивляться насмелился, а семью-то…
