Ночь Серебра (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Слава богам, — вздохнула женщина. — Я за тебя тревожилась. Ты заходил в Совет?
— Нет ещё, — ответил Йала.
— Кит ждал тебя с полуночи, — по лицу Райды промелькнула озабоченная тень. — Так что ты бы сперва к нему зашёл, а после уж сюда. Что они? В порядке?
— Теперь уже да, в полном. Только им нужно восстановить силы. Это нелегко, они столько пережили… Будь моя воля, я бы дал им передышку.
— Ты рассказал Славке об отце?
— Да, — Йала нетерпеливо оглянулся: ежели, по словам Райды, Кит столь долго ждал его, то основательной взбучки ему точно не миновать. — Огорчилась, но что уж тут поделаешь. Ольгерд сейчас будет куда полезнее здесь, в Совете.
— Согласна, — Райда кивнула. — Знаешь что, ступай и расскажи всё Киту. Я сейчас мало что соображаю.
Она улыбнулась, опустив взор, и аккуратно зевнула, прикрыв рот ладонью. Йала кивнул, погладил её по плечу.
— Спокойной ночи.
— Уже почти утро, — усмехнулась Райда.
— Ты бы отдохнула ещё, — Йала улыбнулся краем губ и вышел. Неторопливо спустился по лестнице, у самых дверей остановился, посмотрел на сестру, ещё раз махнул ей рукою, вышел и припустил бегом к Совету.
С Китом они были вполне дружны, но в силу того, что тот был Отцом Совета, практически первым человеком в Кейне после Даны, Йала считался всё-таки его подчинённым. Кит стал одним из телохранителей Даны, заняв место отца, однако если власть той распространялась как на Кейне, так и на Халлу (правда, последняя всё заметнее выходила из повиновения), то Кит был хозяином только на территории Северных земель.
Йала пришёл, когда люди уже собирались. В основном это были члены младшего Совета, но в конце длинной галереи, тянувшейся от главного входа, Йале встретился Хольд. Обменявшись короткими приветствиями, они разошлись, да на большее и врмени-то не было. Йала недолюбливал Хольда, он казался ему тёмным человеком, непонятным, закрытым.
В главную залу, к счастью воина, никто не направлялся, и он проскользнул незамеченным. Кит сидел за столом на своём привычном месте, положив голову на руки. Подойдя поближе, Йала увидел, что Отец Совета спит, и спит, кажется, давно и крепко. Недолго подумав, он тронул его за плечо и слегка потряс. Кит вскинулся, открыл глаза, смахнул со лба упавшие волосы.
— Йала! Отчего так долго?
— Путь от Границы неблизок, ты и сам знаешь, — отозвался Йала, опустившись на лавку напротив Кита. — К тому же мы немного задержались там, со Славкой и её другом. Они молодцы, я, признаться честно, худшего ожидал.
— Что же в ней возобладало, Свет или Тьма? — Кит поднялся с места, потянулся, разминая затёкшие за ночь в одном положении суставы, сделал пару наклонов в разные стороны, хрустнул пальцами. Йала невольно поморщился: уж чего-чего не любил, так этого звука…
— Мы так и не поняли, — сказал он. — Я велел ей пройти сквозь огонь рун, а она взяла и перепрыгнула через него.
Вопреки всем ожиданиям, Кит засмеялся. Захохотал так, что у Йалы возникло даже непреодолимое желание принести ему воды. Выскочив в полутёмный коридор, он схватил ковш, висевший на стене на вбитом гвозде, зачерпнул из кадки колодезной воды и вернулся в пустую залу. Кит всё ещё хохотал, правда, уже не столь сильно, и Йала протянул ему ковш с водой.
— Спасибо, — проговорил Отец Совета, отсмеявшись. — Прости. Я не хотел, так… вышло. Смешная девчонка…
— Смешного мало, она просто ничему не обучена, — Йала пожал плечами. — Я бы начал учить её, ежели бы остался… Или ежели бы она пришла сюда.
— Не надо, — сурово перебил его Кит. — Она должна быть там. Ты бы мог не спасать её, ежели бы Дана тебе не приказала, и тогда она бы пришла сюда сама. Они оба.
Йала бросил ковш на стол, заложил руки за спину, прошёлся из угла в угол. Славка стала бы хорошей ученицей, намного, намного лучше Иттрика, который то и дело ищет причину уклониться от занятий.
— Ладно, Перун с тобою, я всё понял, — наконец промолвил Кит, скрестив руки на груди. — Ступай, выспись хорошенько. Завтрешним утром, ежели остальной Совет будет согласен, отправим тебя и Ардона в Халлу.
Йала ничего не ответил, коротко поклонился и поспешно вышел. Удивительно, что Кит даже не сказал ему ничего такого за задержку, хотя, вероятно, слишком устал, чтобы тратить силы ещё и на то, чтобы ругаться со своим первым помощником. Слова о том, что его собираются послать на чужие земли со старым товарищем, куда как успокаивала Йалу. С Ардоном, сыном воеводы Мелея из Великой Рати, они были хорошими друзьями. В ходе первого военного столкновения с Халлой, случившегося солнцеворота три назад, Йала был назначен сотником, а Ардон был ещё в подчинении у отца. Так сложились обстоятельства, что на спуске с восточных склонов перевала Ла-Рен отряды, сражавшиеся под командованием Йалы, были разгромлены, а сам Йала — тяжело ранен: обе ноги у него были перебиты. Плен в Халле грозил ему просто-напросто загубленной жизнью: из стража Границ он мог превратиться в обыкновенного слугу, к тому же путь обратно в земли Кейне был бы закрыт для него, ведь навряд ли его примут обратно просто так, ежели бы он провёл некоторое время на чужой земле. Неизвестно, какими судьбами на перевале оказалась сотня, которой командовал Мелей, но так или иначе, остатки отрядов Йалы были спасены и выведены из окружения, а самого их командира вытащил на себе Ардон. С тех пор и началась их дружба, и, несмотря на то, что сотник был солнцеворотов на десять моложе Йалы, они держались вполне на равных. Мысль отправиться на чужие земли с другом не пугала Йалу: в одиночку обосноваться там и исполнять поручение Совета было бы куда труднее.
24. Испытание
Ни Ярико, ни Славке до утра не удалось уснуть. Они проговорили до рассвета, пока первые лучи солнца не пробились сквозь плотную белую холстину. Оказалось, что они незаметно для самих себя собрали почти все руны, оставалась только одна — та самая, знак Стрибога, который мог находиться где угодно, и они пока что не могли даже предположить, где. Однако с нею можно было не торопиться: до Ночи Серебра ещё оставалось добрых полгода.
Однако когда день уже вступил в свои права, их снова не оставили в покое. В тишине скрипнула дверь, и в горницу проскользнула Велена, босая, в одной рубахе, подхваченной чёрным витым пояском, как платье. Ярико приподнял одну бровь.
— Ты бы хоть оделась, что ли, — буркнул он, отворачиваясь. Всякое видал, конечно, но лучше бы Велена надела платье: из рубахи она давно успела вырасти. Однако, не обращая внимания на его смущение, девушка забралась с ногами на лавку, придвинутую к тёплому, нагретому боку печки. Повисло неловкое молчание.
— Ярико, ты послушай… в общем… я… мы… — у Велены на щеках расцвёл румянец, она опустила взор и снова, взмахнув светлыми ресничками, взглянула на брата.
— Ну чего, говори, — поторопил он, нахмурившись. Обыкновенно сестрёнка сбивалась и путалась в словах, ежели случалось что-то из ряда вон выходящее, худое ли, хорошее, — не важно. Так и на сей раз: Велена отчего-то не могла сказать сразу, что собиралась, и теперь снова сидела, смущённая, то краснея, то бледнея, и крутя в пальцах тонкий поясок.
— Ну?
— Мы с Всемиром остаться хотим, — наконец отмолвила она, точно в воду прыгнула. Ярико неопределённо хмыкнул. Молчание грозило снова затянуться, но тут девушка подсела к нему поближе, взяла за руку, заглянула в глаза.
— Не серчай на нас. А только нам это всё не надобно. Я видела, кто приходил ночью, слышала ваш разговор, ты уж прости, всё никак уснуть не выходило, ворочалась, да и подслушала ненароком… Мне страшно, Ярико, — прошептала она уже гораздо тише. — Очень страшно. Я смерти боюсь… Гнева богов боюсь… А они, ну, те, что приходили, они ведь из самой Прави…
Голос Велены задрожал и прервался, она невольно всхлипнула и тут же смахнула слёзы ладошкой, влажной от волнения.
— Да и не по нам всё это. Я поначалу думала, поищем, не выйдет, да и бросим. Домой воротимся…
