Рыцарь - Вулф Джин Родман (читаем книги онлайн .TXT) 📗
– Вы работаете на Сетра?
– С-с-сетра здес-с-сь нет.
Я еще пару раз сдвинул химер лбами.
– Я не об этом спрашивал. Вы работаете на него?
– Да!
– Ладно. Вы уволены. Теперь вы будете работать на меня.
– Мы не мож-ж-жем отречьс-с-ся от С-с-сетра! – хором прошипели они.
– Тогда вы умрете. Я переломаю вам крылья и сброшу вниз.
Сзади подошел Гарсег, уже не в обличье крокодила.
– Они гнусные существа, сэр Эйбел, но я прошу вас пощадить их.
Я счел просьбу страшно глупой, о чем и сказал Гарсегу.
– И тем не менее я прошу вас, сэр Эйбел, во имя всего хорошего, что я сделал для вас.
Одну химеру я швырнул на ступеньки и поставил ногу ей на шею, а другую перекинул через колено, заставив сильно прогнуться в спине. Все тело у меня ныло от удара, я еще не оправился от пережитого потрясения – и с великим удовольствием убил бы обеих на месте. Я слегка навалился на мерзкую тварь и услышал, как хребет у нее потрескивает, словно сухая ветка на ветру.
– Она не может отречься от Сетра, – сказал Гарсег мне в спину.
Я не ответил, просто навалился на химеру посильнее.
– Разве вы ничем мне не обязаны?
Я был обязан ему многим, но он начинал меня раздражать. Я ненадолго задумался, а потом сказал:
– Я в долгу и перед этой, как там ее. Если бы не она, я бы погиб. Поэтому я намерен забрать ее у Сетра, чтобы она избавилась от своего нынешнего уродливого обличья.
Затем я навалился на химеру еще сильнее, и она проговорила:
– Я отрекаюс-с-сь от него!
Я немного ослабил давление и сказал:
– Молодец. Повтори еще раз.
– Я отрекаюс-с-сь от него.
– Назови имя. От кого ты отрекаешься?
– От С-с-сетра. Я отрекаюс-с-сь от С-с-сетра навс-с-сегда.
Я глянул на Гарсега через плечо:
– Ну, что скажешь?
Он пожал плечами.
– Вас удовлетворяют пустые слова?
– По-твоему, она говорит неправду?
– Не знаю. Слова не имеют значения – кто угодно может сказать все, что угодно. Она не может отречься от Сетра, как я вам заметил. Если узник отречется от своих оков, разве они падут с него?
– Какой клятвой она может скрепить свое слово?
Гарсег потряс головой:
– Никакой.
Я снова задумался и наконец спросил:
– Как же Сетр подчиняет их своей воле?
– Кто знает?
– Ну, она-то знает. – Я опять тяжело навалился на химеру и угрожающе проговорил: – Слушай. Признавайся немедленно, каким образом он держит тебя в повиновении, или я сию же минуту сломаю тебе хребет.
Тут Гарсег много чего сказал, но я не собираюсь приводить здесь все дословно. В общем, он потребовал, чтобы я отпустил химеру.
– Убейте меня, – сказала она. – Покончите с-с-со мной, из-з-збавьте меня от мук.
Я поставил ее на ноги и схватил за горло.
– Ты поклялась именем Сетра, разве нет? Признайся!
– Да.
К тому времени над нами уже кружило десятка два мерзких тварей, и я решил, что лучше побыстрее добраться до башни. Я позволил второй химере подняться и схватил за горло ее тоже. Я заставил обеих сложить крылья, подхватил под мышки одну и другую и помчался вверх во весь дух. Они весили немного, и море катило сквозь меня свои мощные волны. Но все равно мне пришлось трудно, и, когда мы оказались в башне, я чуть не терял сознание от перенапряжения. Я швырнул химер на пол и не позволял им открывать рта, покуда не подоспел Гарсег и я сам не отдышался немного. Мы находились в большом, просто огромном темном помещении, где пахло тухлым мясом и плесенью и царила такая тишина, что я слышал удары собственного сердца. У дальней стены стоял трон высотой футов двадцать пять и шириной футов пятьдесят.
– Здесь Сетр замышляет править нашим миром, – сказал Гарсег, когда вошел туда вслед за мной. – Судить нас, принуждая вести добродетельную жизнь.
Я все еще злился.
– Подобная задача представляется мне непосильной, – сказал я. – И хотя в эльфах мне нравятся многие черты, все в один голос говорят, что им нельзя доверять и что все они врут как сивый мерин.
Я думал, Гарсег возмущенно набросится на меня после таких слов, но он просто кивнул с печальным видом.
– Знаешь, – сказал я, – мы тоже не самые честные люди на свете.
Тут он сказал нечто, страшно удивившее меня.
– Но вы – боги Эльфриса, – сказал он.
Я никогда прежде не слышал ничего подобного. (Ну ладно, на самом деле слышал, но забыл.) По тону Гарсега я понял, что он говорит серьезно, и не знал, как реагировать. Я не хотел показывать своей растерянности, мне нужно было время подумать, поэтому я схватил одну из химер и снова спросил, отреклась ли она от Сетра, а когда получил утвердительный ответ, велел ей принять обличье обычного эльфа, поскольку оно нравится мне гораздо больше. Она попыталась, но безуспешно.
Я сказал Гарсегу, что он был прав.
– Вероятно, ты знаешь Дизири, – сказал я. – Я тоже ее знаю, и однажды она меняла обличья для меня. Казалось, это не составляло для нее никакого труда. Тебе было трудно превратиться в крокодила с дюжиной лап?
Он помотал головой.
– Все дело в концентрации, сэр Эйбел. Смотрите.
Еще не успев договорить последнее слово, он расплавился, потек. Я знаю, ты не понимаешь, что я имею в виду, даже если тебе кажется, что понимаешь. Но иначе я не могу описать происходившее. Ты видел гончаров за работой? Казалось, незримые руки лепили Гарсега. Постепенно он становился похожим на меня. (Я имею в виду, на меня в том обличье, какое я принял после знакомства с Дизири.) Он становился похожим на меня все больше и больше – и наконец стал похож настолько, что одурачил бы любого на корабле. Никакого огня и дыма не было, но я о них и не подумал.
Именно тогда я впервые обратил внимание на его глаза. Я уже, наверное, раз десять упоминал о горящих желтых глазах эльфов. До сих пор я не задавался вопросом, почему у Гарсега другие глаза. Глубоко посаженные, раньше они скрывались под кустистыми синими бровями. А у крокодила глазки были крохотными, и я не особо к ним присматривался. Когда Гарсег принял мое обличье, разглядеть глаза стало легче, и я присмотрелся повнимательнее. У него были совсем не эльфийские глаза. Но и не человеческие. А также не кошачьи, не собачьи и не любые другие в таком роде. В глазах у него я увидел темную ветреную ночь.
И без того испуганный, я испугался еще сильнее. Я сделал вид, что ничего не заметил, но внутри у меня все дрожало. Чтобы скрыть свое смятение, я велел второй химере тоже отречься от Сетра.
Она отказалась, и я спросил:
– Ты отказываешься, хотя он превратил тебя в уродливое существо и заставил сторожить свою башню? Что хорошего он сделал для тебя?
– Мы не получили от него ничего, кроме этих обличий, – сказала первая химера. – Он обещ-щ-щал нам больш-ш-шую награду пос-с-сле того, как мы выполним с-с-сле-дующее задание.
Вторая кивнула:
– И пос-с-стоянно дает нам с-с-следующее задание.
Гарсег встал между мной и химерами:
– Если все так, а я знаю, что это так, почему ты не отреклась от Сетра, как твоя подруга?
Вторая химера подошла ко мне и встала на колени:
– Гос-с-сподин, я буду с-с-служить вам во вс-с-сем. Разве этого недос-с-статочно? Я с-с-спасла вас-с-с, вмес-с-сте с Баки. Прос-с-сите меня о любой ус-с-слуге, и я выполню вашу волю.
Мне требовалось время на раздумье, поэтому я спросил:
– Как тебя зовут?
– Ури, гос-с-сподин.
Гарсег снова менялся, принимая свое прежнее обличье.
– Не думайте, сэр Эйбел, что в заколдованном состоянии они пользуются своими настоящими именами.
– Нет, нет! – хором сказали химеры. – Они нас-с-сто-ящие.
Я хотел подумать. А иногда у меня действительно получается думать. Я задавался разными вопросами – например, почему у Гарсега такие странные глаза и почему он просил меня отпустить химер. И я сказал:
– Не всегда имеет смысл пользоваться настоящими именами, верно? Например, меня здесь все зовут Эйбелом. Ты хочешь, чтобы я называл тебя настоящим именем? Или мне следует по-прежнему говорить «Гарсег»?
