Пепел Черных Роз (СИ) - Гюльахмедов Альтаф (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Торкел заполучил скакуна недавно у встреченного в горах каравана купцов — чайлунцев.
Благодарные купцы, видя, как воин и конь благоволят друг другу, решили подарить его рыцарю, тем более что Торкел проводил их к Сиенту — столице их государства, окрестности которого в последнее время изобиловали любителями поживиться за чужой счет. Своего прежнего коня Огонька он сдал подчиненным и с тех пор не расставался с Ворканом.
Торкел сызмальства учен был конной науке и никак не мог понять, почему Орден не использует их в своих походах… только в качестве средства перевозки. Правда Трэз как-то объяснял ему, что Орден стремится к созданию боевой универсальной тактики, а кони слишком уязвимы и требуют к тому же дополнительных забот — фураж там, подковы, сбруя… якобы все это не компенсирует выгод. Глупость конечно, хотя если вдуматься…
Торкел вынул из седельной сумки соленый сухарь и протянул его коню.
— Хороший, Воркан! — похвалил он своего любимца.
Из повозок на него глядели с боязливым уважением и недоверием одновременно — все знали доблесть закованных в железо рыцарей Ордена, но знали также и их тяжелый нрав. Орден не снаряжал купеческих караванов, не ездил открывать новые земли и не рассылал посольств.
Самодостаточные и автономные орденцы шли только в военные походы, за которые им платили нуждавшиеся в их услугах государства. Так что особой любви к ним питать никто и не мог — проигравшая сторона платила кровью, а победившая большими деньгами.
Торкел не обращал на эти взгляды внимания. Он привык к ним — в них не было опасности и значит, они не стоили внимания. Хотя!..
… На одной из повозок бородач в безрукавке сунул руку под мешки и тут же остановился, встретив внимательный взгляд рыцаря. Он медленно вытянул из-под мешка кувшин с каким-то питьем и знаком предложил Торкелу.
Рыцарь отрицательно покачал головой и тронул коня, обгоняя повозку.
— Ффу — у — у, — бородач трясущейся рукой поставил кувшин и утер лицо. — Чуть я того!.. На спине у него, что ли глаза?
— Говорил же я тебе, — проворчал тот, что сидел рядом с ним, такой же заросший волосом до самых глаз, но гораздо старше. — Сиди спокойно, когда эти железки рядом. И спрашивать ведь не станут, и ответа ни перед кем держать не будут. Шлепнут — да и все! Это не легионеры там или стражники — те деньгами, если что возьмут, а эти!..
— Да… — первый снова поднял кувшин и припал к нему. Закончив булькать, он утерся рукой. — Эх, вот бы их всех!!!..
Он не закончил, потому что старший зло и сильно ткнул его в спину кулаком. Мимо повозок, подняв пыль, проскакал десяток угрюмых всадников закутанных в плащи.
— Ты смотри — разъездились! — прошипел он, пряча глаза. — Видать не к добру это!
Всадники промчались мимо Торкела, объехав, его справа, для чего им пришлось выехать на обочину, и их командир взбросил в приветствии руку. Развернувшийся к моменту их появления Торкел ответно приветствовал, но так чтобы во вскинутой руке не видно было метательного ножа. Потом он скосил глаза на пыль, густо осевшую на доспех, и недовольно поморщился.
Торкелу лишь недавно выдали его доспехи, и он ими очень гордился. К слову сказать, в Ордене было лишь пять сотен полноправных доспехов. Так определил Основатель три сотни лет назад. Он заказал тогда броню у Кователей, изготовивших их из особых сплавов, ныне забытых даже ими самими. И, когда воин погибал, или становился слишком стар, его имя наносили на броню, а латы передавали лучшему курсанту. До Торкела его доспехом владели семнадцать Рыцарей, начиная от самого Хорти Одноглазого, правой руки Основателя. И на тусклой вороненой поверхности брони не было даже царапины, несмотря на множество сражений.
Доспехи Рыцарей состояли из кольчуги, вороненых лат, рогатого шлема разделявшегося пополам и в походном положении крепящегося к плечам — хитроумное изделие безвестного мастера, а также хаувберка, наручей и поножей. Такая броня весила немало и требовала выносливости.
Он долго не мог привыкнуть к такому облачению. Его род — Уратэн, что на языке кочевников означало «Рвущиеся вперед», принадлежал к племени Аллунд Татгар — что означало свирепые, и позором для себя считал ношение такой основательной защиты.
Когда-то, ещё на заре времён, именно это племя повелевало на территории от Моря Мерцщ до моря Драгобрич. Но прошло время, и государство их распалось из-за междоусобиц, когда из Седых Топей появилась волна закованных в стальные доспехи воинов неизвестного доселе народа. Противостоять им решились лишь кланы, составлявшие ядро племен Аллунд — и в итоге сохранили свои родовые земли, в отличие от множества ныне забытых народов, на землях которых захватчики основали государства Кофал, Нэрион, Топонер и прочие.
Так вот, для воинов Уратэн считалось проявлением слабости защищать бронёй что-либо кроме груди, головы и рук. Подобное отношение к броне у других племен считалось глупой выходкой и проявлением бравады. Ведь в круговерти боя уже перестаешь замечать кто позади тебя, враг или друг — и потому всегда появлялась опасность получить удар мечом в незащищенную спину.
Но Уратэн не обращали внимания на насмешки. И даже враги признавали, что оказаться в тылу фаланги этого рода очень нелегко. Законом для племени Уратэн было не оставлять врага в тылу. Но… род погиб и, стало быть, для Торкела это правило уже не имело значения…
А Фавнер сказал.
— «Если на поле битвы ты будешь вырываться вперед и заботиться только о том, чтобы вонзиться в ряды противника, ты никогда не окажешься за спиной у других воинов, тобою овладеет ярость, и ты стяжаешь себе великую воинскую славу.
Об этом мы знаем от Древних.
Более того, когда тебя сразят на поле битвы, ты должен следить за тем, чтобы твое тело было обращено лицом к врагу».
Дождь начался неожиданно, словно он вошел в водопад и падал тугими струями, с силой ударяя по металлу доспехов и заставляя пригнуть голову, что было плохо, поскольку надо было смотреть по сторонам. Струйки холодной воды начали затекать под панцирь и, скользя по спине, противно щекотали.
«Не почешется черепаха, — вспомнилось ему. — Придется терпеть».
Его стальная оболочка, идеально выполняя задачу по защите от врагов, сама становилась его врагом. Засвербит где — и приходится мучаться.
Он вообще предложил бы противнику, зная плюсы и минусы своего снаряжения не пытаться наращивать бронебойность стрел и изобретать новые ловушки, а использовать блох. Во время теоретических занятий он так и сказал Фавнеру, чем поставил его в тупик. Никогда он не видел наставника таким растерянным.
— Где же столько блох набрать? — задал Фавнер вопрос, но не Торкелу, а самому себе.
Торкел и сам не ожидал, что его слова окажут такое воздействие. Занятие в тот раз было прервано — Фавнер пошел совещаться с Вождем. После этого десяток Колоброда был направлен в орденское хранилище. Перерыв массу книг, они, наконец, нашли ответ, и с тех пор каждый из рыцарей носил под доспехами шелковую безрукавку, которая по поверьям древних племен спасала от нательных паразитов.
Правда, от щекотания это все равно не спасало.
— Молодец! — похвалил его тогда Фавнер. — Прошляпили мы это дело! И, правда — зачем пытаться пробить доспех, когда можно заставить снять его. На вопрос Наина о том, откуда противник наберет столько блох, Фавнер покачав головой, ответил, что вот с таких вот бестолковых дурней похожих на самого Наина, а потом уже серьезно объяснил, что это то, как раз не проблема. Крыс да кошек всегда полно и только и остается убивать их да забрасывать в ряды противника или в осажденную крепость.
По сразу ставшей скользкой глине потекли ручейки, появились лужи. В лицо ударил резкий порыв влажного ветра, и Торкел непроизвольно слизнул холодные капельки.
В воздухе разливался сладковатый запах гниющей соломы. Неподалеку слева, за колючей массой кустарника виднелось разрушенное деревянное строение с провалившейся, ранее крытой соломой, крышей. Людей поблизости не было, но на шестах сохли чьи-то штаны. Высохли бы, если бы не дождь.
