Аромат теней - Петтерсон Вики (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
И тут я заметила пакет. Он по-прежнему лежал на углу столика, где его оставила Оливия, и, по-видимому, до этого момента все о нем забыли. Я взяла его, прижала к груди и плотно зажмурила глаза. Мой подарок на день рождения. Последнее, что дала мне Оливия.
– Я не знала, что ты хотела с этим сделать. – Голос Шер заставил меня вздрогнуть. Я повернулась и увидела, что она нервно сжимает руки и настороженно смотрит на меня. – Мне казалось неправильным распечатывать его или выбрасывать. – Шер колебалась. – Я правильно поступила, оставив его?
Ее неуверенность, такая же хрупкая и милая, как все любимые вещи Оливии, вот что меня сломило. Я кивнула, не в силах говорить: слезы подступили к самому горлу. Мне казалось, что их у меня вообще не осталось. Лицо мое сморщилось.
– Не знаю, смогу ли я это сделать, – выдавила я из себя, тяжело садясь. – И не знаю как.
– Конечно, сможешь. – Шер бросилась ко мне, излучая заботу и аромат. У нее наконец появилась возможность оказаться чем-то полезной. – И я тебе помогу. Ты вернешь себе эту квартиру, которую так любишь, и сотрешь все дурные воспоминания. Наполнишь ее хорошими, новыми. Джо хотела бы этого.
Я задумалась над ее словами. Хотела бы я этого? Чего Оливия хотела от жизни? Забыть обо всем злом, чтобы оно никогда не касалось ее за этими стенами?
– Да, – всхлипнула я и взглянула на подарок, в руке. – Да, она бы этого хотела.
– Конечно, – подхватила Шер. – Я помню, как первый раз увидела Джоанну. Она вытолкала нас из своей спальни и никогда больше в нее не впускала. Помнишь? Она никогда не оглядывалась назад, Джо Арчер.
– Ты тогда обругала ее кровать с четырьмя столбиками. – Я встала и тыльной стороной ладони вытерла слезы. – И показывала французский поцелуй на изголовье.
– Ну, нужно же было ей показать. До появления Бена она была совершенно бесполезной, когда речь шла о мальчиках.
Она была права, но это рассердило меня и помогло подавить слезы. Я положила пакет и посмотрела в окно, на миниатюрных пешеходов и машины. Мне хотелось протянуть руку вниз, взять одну из этих фигурок и поставить на другое место. Хотелось навсегда поменять чью-нибудь судьбу. Я чувствовала себя злой и ничтожной, и мне не нужно было гадать, какая моя сторона – Свет или Тень – сейчас говорит. Я закрыла глаза.
– Ты ее никогда не любила, – сказала я, не отдавая себе отчета, что произношу мысли вслух.
– О, – негромко откликнулась Шер, тоже подойдя к окну. – Так вот почему все?
– Что все?
– То, как ты себя ведешь. Как постоянно ставишь между нами Джоанну. Она, как призрак, всегда стоит возле тебя. Словно еще жива.
«Если бы ты только знала», – подумала я, отвернувшись.
– Не понимаю, о чем ты.
– Думаю, понимаешь, – ответила она очень тихо. Взгляд ее был жестко нацелен на меня, и мне от этого стало неловко. – Я не ожидаю, что ты справишься с этим за минуту, но ты цепляешься за Джо так, словно она единственный, кого ты потеряла. И хотя она всегда была для тебя опорой, она не была совершенством.
– Я никогда этого не говорила.
Черт возьми.
Шер мигнула, потом еще раз.
– My, она не сахар, и ты тоже. Но ты по крайней мере не делала вида, что тебя ничего не трогает. И никогда не тронет.
Я стиснула зубы.
– Джо тоже этого не делала.
– Еще как делала, – заявила Шер, удивив меня. – Она была словно часы, которые упали в тот день, когда на нее напали. Внешне нормальная, но внутри больше не работает.
Я так быстро и глубоко вдохнула, словно меня ударили.
– Сука!
Подбородок Шер, заостренный и совершенный, взлетел вверх. Я подумала, не практиковали ли они с Оливией такой взгляд, вместе глядя в зеркало.
– Я не стану обращать внимание на это замечание, потому что понимаю, какую серьезную душевную травму ты получила, но мне нужно, чтобы ты начала действовать. Не переставай ходить. Найти причину, повод, чтобы вставать по утрам. Разве ты не помнишь, как это хорошо? Иметь цель? У тебя была работа на компьютере и полугодовые распродажи в «Саксе», носейчас тебя ничего не трогает. И хочешь знать почему?
– Не хочу.
Она все равно сказала.
– Потому что ты считаешь себя ничем. Считаешь себя виновной в том, что она умерла, а ты нет.
– Это неправда! Мне не в чем себя винить. Я пыталась спасти ее! – воскликнула я, не зная, говорю ли от себя или как Оливия. – Пыталась, но не смогла!
– Поэтому перестань мучить себя за это! – Она вынудила меня посмотреть на нее. – Ты как будто сама умерла в тот день, вместе с Джоанной, которая так и не научилась снова жить…
Я ахнула.
– … после того нападения. – Шер отступила, как будто поняла, что только что сказала. Качая головой, она все-таки закончила: – Мне жаль, милая, но я должна была сделать это. Мы поклялись всегда быть честными друг с другом.
– Честность не означает необходимость причинять боль, – ответила я и тут же поняла, что иногда означает.
– Она означает правдивость, как ты хотела быть правдивой с Джо. Ты слишком боялась, что она будет осуждать тебя, или вообще не станет с тобой общаться, или сделает то же, что она делала со всем остальным миром.
– Она никогда так со мной не поступала!
Неужели я действительно могла? А если бы Оливия вынудила меня? Если бы попыталась сделать меня более открытой и уязвимой… как она сама? И как Шер?
– Откуда ты знаешь? А теперь уже слишком поздно, теперь, когда тебе так больно, ты считаешь…
– Ты что, психоаналитик?
– … считаешь, что она была права, – продолжала Шер, не обращая внимания на мои слова. – Гораздо проще закрыться от всего и от всех. Ничего не чувствовать.
– Я лежала в больнице, если ты заметила!
– … Ты становишься похожа на нее. Пустой оболочкой. Разбитыми часами. Очень скоро ты превратишься в еще одного призрака, обременяющего мир своим пустым присутствием.
Слишком близко. Слишком близко к тому, что я ощущаю. Слишком близко к тому, во что я верила.
– Уходи, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Уходи из моей квартиры.
Она горько улыбнулась, как будто я подтвердила ее слова.
– Хорошо, Ливви-девочка. Я дам тебе время подумать, если хочешь, но не жалею, что высказалась. И есть еще кое-что…
Я нетерпеливо вздохнула.
– Нет, не отворачивайся. Хочу, чтобы между нами была ясность. Твоя сестра не любила меня, не уважала и плохо со мной обращалась. Я хочу помочь тебе, Лив, но я не… – Она поджала губы, пытаясь взять себя в руки. – … я не боксерская груша.
Я думала, она замолчит, но нет. Она глубоко вдохнула в закончила то, что начала.
– Если ты будешь продолжать сравнивать мена с Джоанной, тебе не понравится то, что ты увидишь. Это только я, такая же, как всегда. И не собираюсь меняться. Даже ради тебя.
– Что ты знаешь о переменах? – спросила я низким хриплым голосом. – Что ты можешь изменить в себе, Шер? Цвет лака на ногтях? Цвет волос? Гардероб?
Она побледнела.
– Что ж, поздравляю. – Она с трудом глотнула. – Похоже, одна из нас стала Джоанной.
Она развернулась и в облаке цвета, аромата и негодования направилась к двери.
Я закрыла глаза и так стиснула челюсти, что заболели зубы.
– Не понимаю, чего ты от меня хочешь! Чего все хотят от меня. Я видела, как умерла моя сестра, Шер! Я сама почти умерла!
– Ну, все мы умрем, дорогая. А до того времени… – Шер распахнула дверь и жестко посмотрела на меня через плечо, – … тебе стоит научиться жить.
И дверь за ней захлопнулась.
Сука.
Хотя стоило Шер выйти, как я тут же захотела вернуть ее. Меня окружило одиночество, оно молча окутало мое тело, тело Оливии. Я повернулась в одну сторону, в другую. Я принюхивалась, пока не расслабилась. В квартире никого и ничего нет. Точно как я и хотела. Верно?
– Параноик, – сказала я, нацеливаясь на спальню. Это единственная комната, в которой мы не побывали с Шер. Натыкаясь на стены, я направилась туда. – Надо с этим покончить.
