Исток - Московкина Анна (читать книги регистрация TXT) 📗
— Так что с заговорами?
— Я об этом подумал. — Зашуршала бумага. — В этих местах обнаружены те же периодичные нападения. Они достаточно далеко друг от друга, чтобы слухи не распространялись. Если бы вы не обнаружили Фартовых зверушек, мы так бы ничего и не узнали.
— Значит, не мерещатся, — вступил колдун.
— Майорин, я хочу дать тебе задание. Орник займется магической стороной проблемы. И хватит издеваться над химерой, похороните его. Ты же возьмешь на себя политический аспект. Поговоришь с наместниками и старостами, узнаешь, готовится ли переворот только в Цитадели, или они намерены предпринять что-то против Инессы.
— И как вы себе это представляете?
— Поговори со своим братом.
— Нет! — вдруг резко отрезал Майорин.
— Это приказ.
— Я не хочу лезть в государевы дела.
— Выполнишь задание и будешь свободен на все четыре стороны. Как ты любишь. И еще. Раз такая ситуация, то я считаю твой долг мне выплаченным, можешь телепортировать Айрин домой сегодня вечером. — А вот это уже интересно. Долг? Какой долг? И зачем от меня избавляться — я же не грудной ребенок!
Я напряглась, ожидая ответа колдуна.
— Нет! — Снова столь же категоричное.
Груз свалился с плеч и, кажется, с грохотом ударился об пол.
— У тебя нет времени нянчиться с капризной девчонкой, — несколько удивленно проговорила моя мать.
— Она не помешает.
— Я надеюсь, ты не…
— Нет. — Из всех трех это «нет» оказалось самым категоричным. И почти хоровым, я зажала рот, разделяя возмущение колдуна.
— Ладно, это твое дело. Береги ее.
— А яблочко-то она сперла, — с восхищением протянул Мадера. — Кремень-баба. Знаешь, мне кажется, что где-то в глубине души она хочет присоединить Цитадель обратно к Инессе.
— Даже не сомневайся.
— Ох уж эти правители, все им спокойно не живется.
Открылась дверь, я вовремя откатилась в противоположный угол, чтобы не получить створкой по голове, и даже успела раскрыть книгу на середине и сосредоточенно впиться в нее глазами.
— Кто бы говорил. — Майорин скептически уставился на Мадеру. — Видела бы ты, Айрин, как он радовался выбору его Верховным магом Велмании, хотя, по-моему, большей головной болью может быть только всевластие.
— Слушай, а что Верховная говорила про твоего брата? Он кто? Первый советник?
Майорин замялся, потом нехотя ответил:
— Государь.
— Редрин Филин? — Филином короля Велмании прозвали за удивленный немигающий взгляд.
— Да. И никому об этом знать не обязательно.
Архимаг Велмании Орник Мадера удивленно уставился в пустоту, а после посмотрел на друга. Я тоже покосилась на Майорина. А ведь мы оба думали, что знаем колдуна как облупленного. Или нам только так казалось. Мадера выругался недостойными архимага словами, впрочем, таким, как он, знать эти слова не возбранялось, ведь каждый архимаг когда-то, пусть и давно, был простым колдуном, работающим на тракте за десяток корон и кружку доброго пива, а порой только за ночлег. Майорин ответил ему не менее красочным выражением, ведь он и был простым колдуном, работающим на тракте. Или ему только так казалось.
В конце рабочего дня меня укусили за палец до крови. Не столько больно, сколько противно. Я быстро залепила укус клейкой мазью, которую теперь постоянно приходилось таскать с собой.
— Не кусайтесь, — сказала я мужчине, сидящему на скамье в лазарете храма Трех богов.
За день эта скамья сменила человек двадцать. Чего я только не услышала и не увидела. И радикулитные бабки, и прыщавые девицы, и целый ряд страдающих от зубной боли. Был даже один с отрубленным пальцем, не забывший прихватить оный в надежде, что еще не поздно приладить столь дорогую часть тела на место. Палец я выкинула, а обрубок обработала мазью, ускоряющей заживление. Нет, палец возможно было приживить на место, но это должен быть свежеотрубленный палец. В таких случаях надо бежать к знахарю сразу, а не ждать свободной минуты, которая наступит через седмицу. В качестве благодарности мне выдали щедрую порцию ругани, стараясь оскорбить вредную девку. Но Майорин ругался лучше и вдохновеннее, а поскольку повод для выволочки я давала часто, то и знала я много больше оскорбителя, не упустив возможности поделиться этим знанием с миром. За что получила втык от матери-настоятельницы, впрочем, довольно вялый. Та и сама была не прочь высказать хаму все свои чувства, но высокий пост не позволял. А так и овцы целы, и волки сыты. Я наконец закрыла дверь за кусачим пациентом и устало распласталась на скамье для страждущих. Вожделенно думая, что самый полезный раздел в лекарском деле — это яды. Средство от всех хворей.
— Устала, девочка?
— Устала, матушка.
— Иди домой. Ты славно потрудилась сегодня. Я пошлю брата Нежту тебя проводить.
— Спасибо, матушка. Я сама дойду, — попыталась отвертеться я.
Брат Нежта меня терпеть не мог, и стоило нам повернуть за угол от храмовых ворот, он испарялся в известном ему одному направлении, прощаясь со мной бранными словами, от которых даже у меня сводило челюсти. Мать-настоятельница вышла меня провожать, на прощание очертив надо мной священный знак треугольника, и я побрела домой, ежась от пронизывающего ветра.
Колдун спал в моей кровати, его постель пребывала в любовном беспорядке, сохранившемся с утра. Перестилать было лень, а ложиться в нее он отчего-то побрезговал. На кухне царили запустение и разруха, оставшиеся с утренней трапезы, и я взялась убираться, думая о Майорине. Колдун был весьма скрытен и о жизни своей говорил мало и неохотно, но мне и в голову не приходило, что он настолько знатен. Да и как взять в толк, что странствующий чародей оказался государевым братом. Боюсь, это не единственный его секрет и, быть может, не самый важный…
— Ты вернулась? — Он стоял в дверях моей комнаты, а я выронила тарелку, растерявшись, будто застигнутая за чем-то неприличным.
— Нет, я тебе снюсь. Ты спишь на моей кровати. Вот я тебе и снюсь, — пробормотала я, собирая с пола черепки.
— Извини, не нашел чистое белье.
— В шкафу на третьей полке сверху, где всегда. Если тебя так раздражает твоя постель после ночных оргий, мог бы приучить своих девок менять белье по утрам. — Я вернулась к нарезке овощей для супа.
— Злишься? — Колдун ловко выхватил из-под ножа морковку и захрустел.
— Да, злюсь. Теперь придется менять белье и на моей кровати тоже. — Все равно бы пришлось, я-то свое давно не меняла. Майорин, правда, такие мелочи не отслеживал, и я могла приплести еще и это. — А потом стирать, ты же до такого не опускаешься.
— Это женское дело, — задумчиво произнес мужчина и потянулся за второй морковкой. В этот раз я стукнула его ножом по пальцу, правда, плашмя: мне и одной отрубленной конечности на сегодня хватило.
— Дрова тогда наколи — это мужское. Или твое высокое происхождение не позволяет?
— Уже, и даже в поленницу сложил и вот, — он отдернул занавеску у печки, — приготовил немного, чтоб были под рукой.
Мне стало стыдно. Признаваться в этом я не собиралась, но Майорин и так все прекрасно понял. И решив ковать железо пока горячо, добил мою совесть предложением помочь. Совесть возопила и удалилась в глубины души — страдать. Но предложение я приняла, вручив ему миску картошки.
— Почему ты взял меня в ученицы? — спросила я, внутренне замирая.
Майорин вонзил нож в очередной овощ, кровожадно и очень увлеченно снимая кожуру.
— Да… так получилось. — Он будто меня не слышал, поглощенный чисткой картошки. — Подбрось дров.
— Майорин?! — Я сунула в топку поленце.
Колдун отложил миску, полную очистков, и начал ловко резать клубни.
— Не сочти за труд, принеси мне теплую рубашку из комнаты, пожалуйста. — Я не двинулась с места, колдун продолжал орудовать ножом. — Из твоей, и постели мне новое белье.
— Ты издеваешься?
— Да.
— Что же ты не стал государем? Ах да! — зло выпалила я. — Престол наследует старший брат, а младший становится подданным.
