Берега Ахерона (СИ) - Усенский Борис (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
В ответ послышались сдавленные смешки, которые казалось, поддержала хлюпающая грязь. Курбыко побагровел и дрожащими пальцами никак не мог расстегнуть кобуру. Штабс-капитан бросился к нарам, зацепился и с грохотом свалился под ноги Морозова.
— Не ушиблись, батенька? Нельзя так быстро бросать пить! Шею свернете! — посоветовал Морозов тоном умудренного опытом профессора медицины, — Берите, батенька флягу и «кабанчиком» в ближайшую деревню за местным пойлом! По дороге оно и протрезвеете!
— Вы шут! — вскипел Курбыко, — Да-с, гороховый-с шут!
— Это все старая контузия под Ростовом! — констатировал Каширский, — Господа! Пригласите врача!
Курбыко, пошатываясь встал; откинул матрац Дроздова и торжествующе достал брошюру Ленина «О продовольственном налоге».
— Прекрасный напиток! Велик мастер, что его сотворил, — мечтательно произнес Дроздов, — Похмелись, сволочь!
Остатки коньяка коричневыми каплями вонзились в удивленную физиономию штабс-капитана, стекли струйками по подбородку и окрасили пятнами не первой свежести подворотничок. Два молодых прапорщика схватили табуреты, но остановились, увидев револьверы в руках Морозова и Каширского. Магия оружия — это самая древняя магия, которая заставляет любого думать о жизни и замирать при резком звуке.
— Господа! Еще одно движение и…! — процедил сквозь зубы Каширский, и посмотрел на Дроздова.
Подполковник мутным взглядом осмотрел бутылку и ударил ее о край табурета. Стекло жалобно ойкнуло и разлетелось, образовав на сколе хитроумный цветок. В палатке стало тихо и эта самая тишина, казалась чем-то липким, обволакивающим и до предела тяжелым, словно дорогой текинский ковер.
— Господа! — рявкнул Каширский, — Умом тронулись? Дроздов и большевичок? Да он это быдло голыми руками душил под Харьковом!
— Вот-вот! А сам тайно изучал жидовский бред! — запинаясь, сказал кто-то из толпы, — Сорвать погоны и к стенке!
— Ну-ну! — ухмыльнулся Дроздов, — Кто первый?
— Господа! Давайте спокойно…,- попытался вмешаться Морозов, но слова капитана утонули в недовольном шуме голосов.
Рычащий человеческий клубок вырвал из рук оружие и, опрокидывая топчаны, выкатился из палатки на линейку. Даже дневальный бросился в общую кучу и растворился в ней, словно сахар в кипятке. Появления генерала Туркула никто не заметил, и командир сводного полка угрюмо наблюдал за потасовкой, постукивая по бедру стеком.
— И это цвет русского воинства? — бормотал Антон Васильевич, — Голубчик! Приведите сиих господ в чувство, а то совсем непорядок!
Адьютант поднял винтовку, брошенную дневальным, передернул затвор и выстрелил вверх. Это подействовало отрезвляюще и куча-мала распалась на отдельных людей. Антон Васильевич остановился у тела Каширского и перекрестился, а затем хмуро посмотрел на Дроздова и Морозова.
— И как это понимать? — раздраженно поинтересовался Туркул, — Значит дуэлей уже мало? Решили по-мужицки, на кулаках!
— Да мы это…! — запинаясь, начал Курбыко.
— Отставить! Доложить по всей форме, а пока пять суток ареста! — оборвал бессвязное лепетание генерал-майор.
— Ваше превосходительство! — исправился говоривший, — Разрешите доложить! Штабс-капитан Курбыко!
Туркул согласно кивнул головой и раздраженно ударил стеком по сапогу.
— Мы тут обнаружили троцкистских шпионов! Ну и, сами понимаете, накипело! Не сдержались!
— Да ну?! Кто это, позвольте полюбопытствовать?
— Подполковник Дроздов и капитан Морозов! — с готовностью сообщил Курбыко, — И доказательства имеются!
Туркул брезгливо, двумя пальцами, взял измятую книжонку и удивленно посмотрел на Дроздова.
— Как мудро заметил покойный государь Александр, закусывать надо! Где была найдена сия писанина?
— Под матрацем господина Дроздова! — заискивающе глядя в глаза начальства, сообщил Курбыко, — По ночам, гад, почитывал!
— Отставить комментарии! — прервал штабс-капитана Антон Васильевич, — А что это у Вас за вид? Как стоите перед старшим по званию! Еще пять суток ареста!
— Есть десять суток ареста! — кисло отрапортовал Курбыко.
— Господин Каширский тоже был большевиком? — ехидно поинтересовался Туркул и обернулся к адьютанту, — Любезный пошлите к отцу Герасиму, вызовите похоронную команду и комендантский взвод. Полковник Кабаров!
— Я! — вышел из строя командир роты.
— Объявляю Вам взыскание! Отправить на гауптвахту господина Курбыко, а господ Дроздова и Морозова посадить под арест до выяснения всех обстоятельств дела! Личный состав на плац, для просветления мозгов!
Генерал поломал стек, бросил обломки возле грибка дневального и торопливо направился к палатке Кутепова.
Глава 4
«Пропали звуки. Только тишина.
Бессильный пульс ударов не считает.
Все — жизнь, надежды, лица, имена -
Теряется, бледнеет, исчезает».
Черный смерч, возникший безлунной ночью в самом сердце развалин Херсонеса, был черен настолько, что даже темнота не растворяла в себе это странное порождение древнего города. Он лихо прогулялся по еще теплым камням, расшатал кладку на развалинах усадьбы архонтессы Гикии, шаловливо потоптался в монастырском баптистерии и застыл на площадке перед храмом, раскопанным графом Уваровым лет сорок тому назад. Темный столб удивительно долго стоял неподвижно, словно фантастическая кобра перед незримым факиром, а затем огненной молнией растворился над морем. Тяжелые серо-свинцовые волны с рассветом заиграли дневными красками и пенным приветствием встречали черную змейку, летевшую среди облаков. Это нечто удивительным образом повторяло маршрут врангелевцев, бежавших из Севастополя: миновало Мраморное море, покружило над мачтами яхты «Лукулл» и, в конце концов, рассыпалась у стен приземистого здания Галлиполийской тюрьмы.
Казалось, что прошла вечность с момента смерти Каширского, потасовки в расположении и более чем нелепых обвинений в большевизме. Скорее бы уже разобрались со всей этой нелепицей, а там уж не миновать Курбыко дуэли на штыках, чтобы мучался подольше, мерзавец. Дроздов лишь улыбался в ответ на замечания друга, ободряюще похлопывал по плечу и матерился по поводу отсутствия если не папирос, то махорки.
— И где эта сволочь раскопала книжонку Ленина? — прошипел Морозов и с ненавистью посмотрел на вход землянки.
— Дальше что? — буркнул подполковник, — Прикажешь реветь крокодилом?
— Еще поревем, дружище! Такой концерт устроим у врат Рая, что старика «кондратий» хватит! — отмахнулся капитан, — Писанину нашли у тебя и это нелогично!
— Опять философствуешь? — хихикнул Дроздов, — Подлец, он и есть подлец!
У бревенчатой стены послышался легкий шелестящий звук, словно скреблось нечто полутелесное, шаркающее по камням и дышащее приторным ароматом гниющих трав.
— Слышишь? — встревожился Морозов, — Это запах смерти! Я это слышал в Севастополе, когда беседовал с профессором Лепером за день до его смерти! Значит, и нам осталось недолго!
— Прочти «Отче наш» и ложись спать! — зевнул Дроздов, — То часовой фигней страдает и курит в рукав, прохвост этакий!
— Бежать отсюда! К чертовой матери бежать! — вспылил капитан и плюхнулся на грубо сколоченные нары.
— По мне так пуля благороднее, я бы даже сказал, эстетичнее! Предлагаю выспаться напоследок!
Подполковник повернулся к стене и вскоре заснул сном праведника. Морозов пожал плечами, тяжело вздохнул, посмотрел на оконце и перекрестился, увидев нечто вовсе неожиданное. И что прикажете делать, если нечто стекло на пол черными струями, образовав клубящуюся паром лужицу. Вот тебе и прагматичный ум приват-доцента, посаженный в лужу мистической чертовщиной, колдунами, ведьмами и рассказами Гоголя. Теплая тропическая сырость окутала тело, мешала двигаться, делала жесты картинными, и до безобразия медленными. Морозов снял с кителя Георгиевский крест и до боли сжал его в ладони.
Смердящая лужа неожиданно вскипела и плеснула фонтаном в приземистый потолок. Через мгновение в землянке стоял мужчина в темном плаще, сверкающих доспехах и мечом на поясе.