Сделка с демоном - Морриган Лана (читать книги регистрация .txt, .fb2) 📗
– Мне правда пора домой. Дела и уже поздно, – ответила я.
– Блин, ну вышло как-то все глупо, – он почесал затылок.
“Я исполню твое “глупое” желание”, – слова Сеара всплыли в памяти.
– Да нормально все, – сказала я, поднимаясь из-за стола, с улыбкой на губах.
Я не стала ни с кем прощаться. Смысл? Если в ответ получу недовольную гримасу. С чего я вообще решила, что мне жизненно необходимо попасть на выпускной с Коноваловым? Только из-за насмешек таких, как Вика? Лучше бы я загадала мир во всем мире. Или что-то действительно реальное и полезное. Например, разбогатеть, или обладать феноменальной памятью, или владеть десятью языками, или шикарную грудь. Последнее вряд ли можно было отнести к полезному. Но я хотя бы стала на каплю привлекательнее.
“Очередные глупости”, – я услышала недовольный мужской голос. Очень близко, словно у себя в голове.
– М-м-м? – я удивленно промычала.
– Твое такси, – Герман показал сигаретой на подъезжающий автомобиль.
– Да?.. Ну да. А ты больше ничего не говорил?
– Нет.
– Ясно. Спасибо, что постоял со мной.
– Да не за что. Темно уже. Небезопасно. Ну, пока.
– Пока, – я взялась за прохладную ручку.
– Слушай, Ань. Я вообще хотел тебя пригласить. Но что-то все пошло через задницу. Пойдешь со мной на выпускной?
– Пойду, – согласилась я, не раздумывая, тут же забывая про мир во всем мире и невероятные филологические способности.
Глава 2. Все кувырком
– Ты что, улыбаешься?
– Я? Да просто так, – ответила я маме, встречающей меня у двери.
Она фыркнула, растерла глаза, широко зевнула.
– Спокойной ночи, – произнесла невнятно.
– И тебе, мам.
– А ты что, курила? – спросила она, немного растеряв сонливость.
– Нет.
– Аня…
– Мам, да я правда не курила. Правда.
– Рядом стояли, – сказала мама тоном, означающим: “Ну да. Ну да. Так я тебе и поверила”.
– Честное слово. И я совершеннолетняя, – напомнила, ставя кеды на полку для обуви.
– Ну-ну. Родишь мне внуков, вот тогда делай что хочешь.
– То есть рожать можно, а курить нельзя?
Ой, ну зачем я это спросила?!
– Поговори мне еще, – буркнула мама, нахмурившись. – Вот будут свои дети, тогда и поймешь.
– Да, мам, – согласилась я.
Ну, а что спорить? Бесполезно. Только испорчу себе и маме настроение.
– Я же не курю. И отец твой не курил, – мама завела нравоучительную пластинку. – Только дед Коля, но у него работа нервная была.
– О боже, – прошептала я, оставляя сумочку на пуфе и сворачивая в ванную. – Мам, можно я завтра присмотрю платье на выпускной? – решила идти в нападение и переключить внимание с курения на главную цель маминой жизни – внуков.
Как платье связано с внуками? Да напрямую. Платье равно свиданию. Свидание – наличие молодого человека. Ну, а дальше логическая цепочка ясна. Любовь. Свадьба. Внуки. Конец.
Я не ошиблась, мама тотчас забыла про мою вредную привычку.
– Ой, да зачем присматривать? Я тебе дам свое. Мы в нем с папой венчались.
– Мам, ты серьезно? – спросила я, замерев с зубной щеткой в руках.
– Ну да.
– Надо мной смеяться будут.
– Ничего не будут, – мама появился в дверном проеме. Бодрая и возбужденная. – Ты все-таки на свидание ездила?
– Мам…
– Брось. Нет. Чисти. А я пока платье достану. Примеришь. Оно сядет на тебя идеально.
– Мам… я не пойду в твоем подвенечном платье на выпускной. Надо мной поиздевается даже охранник у главного входа.
– Не говори глупостей, – кричала мама уже из своей спальни.
– Глупости… – прошептала я, выдавливая на язык пасту и набирая ладошкой воду. Я передумала чистить зубы, прополоскала рот. – Глупости, – повторила уже зло. – Глупое желание, – фыркнула, глядя на свое отражение в зеркале, услышав смешок в собственной голове. Мужской. Низкий. Бархатистый. И до жути довольный. – Мама! – взвизгнула я, выбегая из ванной и вваливаясь в спальню.
– Ты что кричишь? – мама развязывала пакеты, осматривала содержимое и заталкивала их обратно в шкаф.
– Паук в ванной, – соврала я, приложив пальцы к вискам и наклоняя голову туда-сюда. Говорят же куклы “мама”, когда их переворачиваешь, может, и со мной что-то не так.
– Нашла! – гордо объявила мама, вытягивая со дна картонной коробки что-то пугающе серое, безразмерное и бесконечное. – Примеряй. Апчхи. Постирать надо. Двадцать лет пролежало.
– Может, постираем, и я тогда примерю? – спросила я в надежде, что платье растворится от старости в воде.
– Раздевайся!
– Оно мне большое. Видно же.
И страшное. Но это я добавила про себя.
– Анна!
– Я буду похожа на синтетическую медузу.
– Анна!
– Хорошо, – выдохнула я, стягивая с себя джинсы и футболку.
– Тебе будет хорошо. Сядет как влитое, – мама только не урчала от удовольствия, наряжая меня словно куклу. – Апчхи. Ну вот! – произнесла она, поворачивая меня к зеркалу.
– Ну вот, – повторила я за мамой. – Если я выдохну, то вся через горловину пройду.
Платье каким-то чудом держалась на плечах. Тяжелое, пыльное, серое, непонятно, от старости или всегда имело такой оттенок.
– Вот теперь я точно похожа на моль, – рассмеялась, потоптавшись на месте и изобразив руками крылья.
– И в кого ты такая? – недовольно заметила мама.
– Какая? – уточнила я меланхолично.
– Худосочная. Соседи точно думают, что я тебя не кормлю.
– Они так не думают, мам, – ответила я, пытаясь высвободиться из синтетического кошмара.
– Стой! А если я вот тут ушью… – она стянула платье на спине. – Собери волосы. Да выше подними, я боюсь тебя уколоть, – прихватывала ткань откуда-то взявшимися булавками. – Анна Витальевна, – заголосила, – ты сделала татуировку?!
– Какую татуировку?..
– Обыкновенную.
– Мам, я ничего не делала?
– Да ты что! А откуда тогда на твоем теле наколка, а?!
– Да я клянусь, что ничего не делала!
– А вот тут тогда что? – она несколько раз болезненно ткнула ногтем мне в шею чуть ниже правого уха.
– Мам… – я подошла ближе к зеркалу и пыталась хоть что-то увидеть. – Я ничего не вижу.
– Зато я вижу. Не ожидала я. Вот честно, не ожидала. И давно ты с ним встречаешься?
– С кем?
– Вот с ним, – женская ладонь выписала в воздухе дугу. – С тем, кто надоумил себя уродовать.
– Я ни с кем не встречалась и никак себя не уродовала, – старалась переубедить.
– Снимай!
– Что?
– Платье. Снимай-снимай. Ты никуда не пойдешь. Однозначно. Получишь диплом и домой. Ясно? Никаких гулянок.
– Мам! – я готова была разрыдаться. Ну что за день такой?!
Я быстро избавилась от платья. Одна радость – мне не придется его надевать.
– И все же как его зовут? – мама рывком забрала подвенечный наряд из моих рук.
– Я не понимаю, про кого ты говоришь.
– Про… Сергея, Станислава, Семена, Савелия?.. Какие еще у нас есть имена на “С”? И зачем было писать на латинице, у нас своих букв нет?
Мама что-то говорила и говорила. Сейчас ее было не остановить. Прошло бы еще пару минут – и меня обвинили во всех смертных грехах. Наконец я дождалась фразы:
– Иди в свою комнату.
Да я мечтала быстрее оказаться в спальне!
– Телефон, – мама протянула руку.
– Зачем? – спросила я.
– Затем. Телефон, – повторила она строже.
– Пожалуйста, – фыркнула я, протягивая аппарат. – Ты перегибаешь палку, мам. Я уже совершеннолетняя.
– Пока ты живешь со мной, придется слушаться, Анна Витальевна.
– Ясно, – выдохнула я.
Что я еще могла сделать в этой ситуации? Ну не драться же мне с собственной мамой за кусок пластика?
“За свободу”, – подсказал мне голос в голове.
Я была так вымотана за день, что не обратила внимания. Проигнорировала. Зашла в спальню, закрыла дверь и рухнула на постель. А вот и второй плюс примерки пыльного ужаса, мне не нужно было снимать одежду перед сном. Но пролежала я недолго. Мама же говорила о какой-то татуировке. Я подошла к зеркалу, повернула голову, стараясь рассмотреть, что же привело ее в такой ужас. Нашла в сумочке маленькое зеркальце и, соорудив несложную конструкцию, наконец увидела.
