В пути (СИ) - Кучаев Тимур (лучшие книги txt) 📗
— Пусть так, но драться должен ты.
— Исключено.
— Хмм… — Феодал удивленно выгнул брови, хорошенько прикладываясь к кубку. — Мне казалось, воля владыки подобна закону.
— Несомненно, милорд. — Склонил голову эгериец. — Но вы забываете о моих травмах. Хромой поединщик не одолеет здорового наемника. Кроме того, островитяне не примут замену. Вызов брошен пусть от вашего имени, но капитаном. Ему и держать ответ.
— Он может выставить другого бойца, сославшись на ранения? Отложим бой, выпишем из столицы матерого рубаку… — Предложил граф, но треск ломающегося табурета прервал его.
Не говоря ни слова, Ирвин убрал оружие в ножны и направился к двери, топая так, будто стремился превратить дубовое покрытие пола в мелкую щепу. Вбив тяжеленную дверь в стену, он едва контролировал порывы изрубить в капусту первого встречного. Пару раза в узких коридорах показывались слуги, но разглядев горящие бешенством глаза воина, чернь спешно исчезала за углом.
— Выставить другого бойца… — Рявкнул рыцарь, вырвавшись наконец из помещения. Несколько раз глубоко вдохнув, он все-таки сорвался и с силой зарядил левым кулаком в основание замка. Латная перчатка звякнула, встретилась с грубым камнем, а по кисти пробежала резкая боль, мгновенно приводящая голову в спокойное состояние. Жгучее чувство помогло справится с яростью, но какой ценой? Вывихнутая рука однозначно не способствовала успеху, и сир Ирвин нервно закусил губу.
— Выставить бойца… — Повторил он, неспешно спускаясь по “временным” деревянным ступенькам, служащим четыре с лишним десятилетия с самого основания крепости. В ближайшие годы менять их не планировалось, и оставалось лишь надеяться на щедрость будущих поколений. А ведь основатель Цаплиного Холма мечтал о монументальной мраморной лестнице…
До восхода оставалось около получаса, запас времени позволял не торопиться, но ленивый прогулочный шаг очень скоро привел капитана стражи к частоколу. Одна из смотровых вышек оказалась пустой, и воин оставил в памяти зарубку хорошенько взгреть мирно спящего, а то и нажравшегося дрянной сивухи постового. Второй (обернувшийся на звук шагов) дежурный немедля вытянулся по струнке но, повинуясь властному жесту, спрыгнул с насеста и побежал снимать тяжелый запор. Кряхтя от натуги и тихо матеря отсутствующего сослуживца, он кое-как вытолкал балку из одного паза и, покосившись на командира, умоляюще закатил глаза, но тот коротким движение велел продолжать и отправился в путь лишь когда обе створки распахнулись настежь.
— Закрыть ворота! — Выходя крикнул Ирвин, прекрасно осознавая невозможность в одиночку загнать деревянный брус обратно за кованые скобы, но кто позволял товарищу уходить в самоволку? Наверняка бездельник заранее договорился с оставшимся караульным, а значит тот заслужил наказание. Осознает ли он при этом свой проступок или считает дворянина паскудой и сволочью — дело десятое. Полководца не обязаны любить, но полководец обязан поддерживать дисциплину. Так заведено, и расплата за отсутствие муштры всегда одна — чьи-то жизни. Увы, мир не взимает золото и серебро…
Добравшись до назначенного места, рыцарь ожидал увидеть пустую поляну, но из ночной тьмы медленно выросли странные силуэты, при ближайшем рассмотрении превратившиеся в прибитыми к жердинам щиты.
— Граница. — Донеслось сбоку, и дрогнувший от неожиданности воин сумел разглядеть расслабленно валяющегося на мокрой земле человека.
— Ты будешь моим противником? — Поинтересовался поединщик его светлости, сняв металлические рукавицы и старательно разминая пальцы. Левая кисть протяжно заныла, и для предсказания грядущих проблем с конечностью не требовалось проходить курсы костоправов или заканчивать академию лекарей. К счастью, к тому моменту исход будет решен, а боль… Боль можно перетерпеть.
— Нет. Бодвар. — Ответил лежащий, и капитан опознал в собеседнике того самого “цивилизованного” северянина. Оставалось отыскать Бодвара, но интуиция подсказала — оппонент явится сам, и, слегка замявшись, дуэлянт опустился рядом с дикарем.
Предрассветная тишина нарушалась лишь звуками природы. Вдали перекатывались тяжелые волны, еще не сбросившей дремоту Вельи, из леса доносилось гулкое уханье совы, а среди одуванчиков противно стрекотали цикады.
С первыми солнечными лучами норны начали поодиночке стягиваться со стороны реки, а спустя несколько минут из крепости вывалился разрозненный строй ополченцев, среди которых обнаружился и прихрамывающий Кот с бутылкой в руках.
— Отпразднуем победу. — Пояснил он, тут же портя улучшившееся было настроение абсолютно неуместным комментарием:
— Жаль я не могу…
— Обойдусь. — Отмахнулся рыцарь. Обнажив меч, он уверенно вышел в центр круга и, обведя взглядом присутствующих, попытался выделить среди варваров будущего соперника.
Словно по команде наемники расступились. Нервно подергивая мышцами на ристалище ступил голый по пояс здоровяк с детским лицом. Следом вышел Ольви (Ирвин наконец вспомнил имя толмача) и, повернувшись к велийцам, произнес:
— Зритель за щит. Воин выпадает граница — толкает назад.
— Начинает хлопок. — Добавил он, обращаясь уже к поединщикам.
— Обязательно снимать доспехи? — Поинтересовался Рамон, взглядом указывая на полуголого бугая. Сосредоточенный больше обычного, эгериец очевидно прокручивал в голове схватку, считая варианты и ища способ помочь другу без нарушения правил.
— Если дурак. — Пожал плечами Ольви. Дождавшись конца приготовлений, он громко шлепнул ладонями и парой быстрых скачков оказался за спинами собратьев.
Капитан замер. Выискивая в защите врага (а никем кроме врага стоящий напротив мальчишка быть сейчас не мог) бреши, он сделал короткий шаг вперед. Дикарь необоснованно резко отпрыгнул назад. Его аляповатая стойка по числу дыр превосходила дуршлаг, губы дрожали, нос напряженно втягивал холодный утренний воздух, в глазах смешались ненависть, гордость и неуверенность. Ускользавший всю ночь план боя стремительно ворвался в сознание рыцаря. Широкими, но аккуратными выпадами он принялся теснить наймита к молчаливым велийцам. Не стоило надеяться, что те станут активно толкать соперника, но понимает ли это последний? Привычный к подобным схваткам северянин обязан учитывать возможность жестких пинков в спину.
В очередной раз замахнувшись, рыцарь на мгновение замедлился, позволяя неприятелю выставить щит и со всей доступной яростью обрушил на него тяжелый двуручник. Мощнейший удар с хрустом разнес доски, дикарь отшатнулся и, осознавая свое положение, с ревом бросился на соперника, но второй взмах меча, таящий не столько силу, сколько выверенность и холодный расчет, срезал ему левую ногу чуть ниже колена.
Рухнув на землю, норн истошно завопил, но остро заточенный клеймор тут же оборвал его жизнь вместе с мучениями.
— Боги делает выбор. — Провозгласил Ольви и, развернувшись, собирался уйти, но победитель схватил его за предплечье.
— Почему мальчишка? — Тихо спросил Ирвин. — Он был слабейшим из вас. Его шансы были… Леший тебя задери, их не было!
— Жребий. — Спокойно пояснил варвар, отводя руку в сторону. — Боги делает выбор. Вчера, завтра, тысяча год перед… Мы чтит круг. Уходит, но помнит. Следующий встреча — смерть.
Резко развернувшись, он зашагал к драккару, островитяне последовали за ним, волоча тело собрата, а стражники, неуклюже потоптавшись, направились к крепости. Хотевший было сказать что-то Кот, ограничился кривой ухмылкой и поплелся в том же направлении.
Шоу кончилось, а одинокий рыцарь наконец понял: среди немногочисленных зрителей не хватало человека, стоявшего у истока всех нынешних проблем.
Линнет 4
Вороний крик разодрал остатки сна, вгрызаясь в виски жалящими иглами реальности. С трудом перевернувшись на бок, Лина тяжело закашлялась и с ужасом обнаружила на грязной ладони мелкие капли крови. Страх пронзил тело. Не решаясь дышать, девушка закрыла глаза и замерла, съежившись на холодной земле.
