Трон тысячной лжи (ЛП) - Хиггинсон Рейчел (книги бесплатно txt, fb2) 📗

— Тессана, ты этого не делала!

Я ухмыльнулась ей.

— Почему я должна быть единственной, кто женится на втором сыне? Они кажутся намного милее своих старших братьев. Может, Андре и не наследник трона Барстуса, но он искренне заботится о тебе. И, на мой взгляд, это важнее, чем потенциальная власть, которой он может обладать в один прекрасный день.

— Разве это не правда? — она бросила быстрый взгляд в мою сторону. — Ты тоже на это надеешься? Брак по любви?

Я подумала о суровых убеждениях Алексея в том, что членам королевской семьи не разрешаются браки по любви. А потом я подумала о Тейлоне и обо всём, от чего я бы отказалась, чтобы быть с ним. И всё, от чего я бы не отказалась, например, Корона Девяти.

— Я не думаю, что мне позволено надеяться на брак по любви. У меня даже не будет короля. Супруг. Вот как они его называют. Супруг королевы, — я содрогнулась. — По-моему, это звучит до смешного возбуждающе.

Она хихикнула в ладонь.

— Значит, это не брак по любви, а любовник.

У меня вырвался удивленный смешок.

— Драконья кровь, Катринка! Нет!

Она захихикала ещё громче.

— Королева державы и назначенный ей любовник.

Я не могла удержаться от смеха.

— Меня от тебя стошнит. Теперь я навсегда останусь одна, просто чтобы никто не называл его так.

— Ты не будешь одинока вечно, — сказала она ласково, но искренне. — И я не думаю, что тебе придется беспокоиться о том, чтобы отказаться от любви, чтобы найти кого-то достойного. Слишком многие уже влюблены в тебя, чтобы это было так. Подходящий мужчина сам даст тебе о себе знать, Тессана. Любовь и власть. Я верю, что ты можешь получить и то, и другое.

Её слова были на удивление глубокомысленными. И я почему-то стала более оптимистично смотреть в своё будущее. Даже когда я задавалась вопросом, имела ли она в виду Тейлона. Или она ошибочно приняла Оливера за потенциального мужа?

Я снова задрожала. Стрелы и убийцы, возможно, ещё не смогли бы меня прикончить. Но еще большего количества разговоров об Оливере как о моём любовнике, несомненно, было бы достаточно, чтобы я упала замертво на месте.

Мы начали, как бы следовать за Шиксой, когда она вела нас по извилистому лабиринту из цветов и булыжников. Солнце грело в синем-синем небе. И это казалось идеальным днём для прогулки.

— Ты знаешь, наша мать часто говорила о магии. На самом деле часто.

— Я помню, — сказала она. — И я мало что помню, но это… это я могу представить так ясно, как если бы она была всё еще жива сегодня. Все мы сидели у её ног, пока она сочиняла сказки и рассказывала истории из этой огромной книги.

У меня вертелось на кончике языка сказать ей, что это была книга заклинаний. И что теперь я обладаю ей. Но что-то удерживало меня. Боюсь, что она подумает, что я такая же сумасшедшая, как Раванна. Или была неуверенность в том, что она расскажет нашему дяде.

— Я рада, что ты здесь, Катринка. Это совсем не то, что я себе представляла. И я не знаю, как бы я справилась с этим без тебя.

— Я тоже рада, что я здесь. Ты права, что так думаешь. Я тоже не знаю, как бы ты справилась с этим без меня, — её улыбка была такой озорной, какой я никогда её не видела, и это заставило меня рассмеяться. — Она ужасающая. Не так ли? На секунду мне кажется, что я в безопасности, что обо мне заботятся. В следующий момент я испытываю желание обхватить себя за шею, чтобы она не перерубила её, потому что моё дыхание беспокоит её.

— Ты в этом не одинока. Я ни разу не слышала, чтобы миссис Блайт говорила. Вероятно, из страха, что ей отрежут язык.

Мы подошли к концу лабиринта из живой изгороди. Черные булыжники закончились, и начался лес белых дубов с трепещущими прозрачными листьями. Там, где опавшие листья покрывали почти каждый лес, из-за их полупрозрачности казалось, что эта лесная подстилка блестит на солнце. Это было слишком очаровательно, чтобы удержаться от исследования.

Я вспомнила огромный ров, который мы пересекли, чтобы попасть на территорию замка, так что я знала, что мы всё еще находимся под надежной защитой Цитадели.

— Может, нам стоит прогуляться по лесу? — Шикса уже начала шарить лапами по земле, убеждаясь, что это безопасно. — Мы не будем заходить слишком далеко.

Моя сестра неуверенно огляделась по сторонам.

— Я помню, отец учил нас любить долгие прогулки.

Я улыбнулась и сделала неуверенный шаг вперёд. Земля была не слишком рыхлой для наших элегантных туфель.

— Ты права. Он оставлял свои обязанности всякий раз, когда была хорошая погода, и забирал нас с уроков, чтобы мы могли исследовать новую часть территории замка.

Катринка последовала за мной с тропинки на дикую землю.

— Мама всегда была так зла на него, — она рассмеялась, а затем передразнила голос нашей матери. — Они никогда не научатся читать, Фредрикс, если ты всегда будешь убегать с ними.

Я присоединилась к ней, пока мы бесцельно бродили по красивому лесу.

— Я помню, как они спорили из-за этого, — я рассмеялась вместе с ней, потому что это была не настоящая ссора. Я не могла припомнить, чтобы они когда-нибудь серьезно ссорились. Но это был сильный маркер моего детства.

Катринка прижала руку к сердцу.

— Клянусь Светом, я и забыла, как сильно скучала по ним. Просто быть с тобой открыло дверь, о существовании которой я и не подозревала, что она всё еще живет внутри меня.

Я знала, что она имела в виду.

— Приятно это помнить, Кэт. Даже если это больно.

Я ещё не называла её «Кэт» с тех пор, как мы воссоединились. Я ждала, что она упрекнет меня или пожалуется на детское прозвище, но вместо этого она обхватила меня рукой за сгиб локтя и положила голову мне на плечо.

— Мне не нравится боль, — призналась она. — Это слишком больно, режет слишком глубоко. Я бы предпочла снова заткнуть всё это и больше не думать об этом, — я только открыла рот, чтобы возразить, когда она добавила. — Но я любила их больше, чем хотела избежать горя. Нам тогда так повезло. Нас так любили. Чего бы я только не отдала, чтобы почувствовать это снова. Чтобы иметь возможность заползти к папе на колени. Или посмотреть, как мама снова заплетает волосы в косу. Пойти за папой в лес, пока он выкрикивает приказы искать фей и драконов. Или послушать одну из маминых историй о язычниках, пока мы растягиваемся перед камином. Я научилась любить свою жизнь в Барстусе, но ничто не может заменить те счастливые дни дома.

Мои глаза защипало от слёз, поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, я просто кивнула. Как часто на протяжении многих лет я мечтала просто снова услышать голоса своих родителей. Слышать их смех. Чувствовать их влюбленное прикосновение к своим щекам. Снова попасть в беду из-за гнусных планов моих братьев. Чтобы они ещё раз подразнили меня. Чтобы они были рядом со мной. Несколько слезинок скатилось по моим щекам, но моя улыбка была неослабевающей.

Но ещё сильнее, чем острое чувство горя и потери, была эта новая, хрупкая связь с моей сестрой. Я разговаривала о своей семье с другими людьми в течение долгого промежутка между потерей их и воссоединением с Катринкой. Особенно я делилась с Оливером, рассказывала ему истории и запоминала их. Но он мог только посочувствовать. С Катринкой мы разделяли это горе. Эту трагедию. Когда мы говорили о наших родителях, наших братьях, это были воспоминания, которые были у нас обеих и которыми мы дорожили. Я и не подозревала, что могу упустить эту связь. И если бы я это сделала, мой траур был бы в геометрической прогрессии сильнее. Но теперь, когда у меня было это с Катринкой, я бы навсегда отказалась от этого.

Катринка была нужна мне для будущего, для всего, что ждало меня впереди. Но теперь я знала, что она нужна мне и в прошлом тоже. За всё, что уже произошло.

Оглянувшись через плечо, я заметила, что Крепости больше не было видно. Как и сада. Мы бродили, не особо задумываясь о том, куда направляемся. Шикса шла чуть впереди, осторожно переступая через упавшие ветки и большие камни. Она прижала нос к земле, как будто уловила запах, который требовал всего её внимания. И мы бездумно последовали за ней в её погоне.