Сказки-секунды. Высматривая мага (СИ) - Степанова Дарина (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
В это время подали ужин: в зал вошли три десятка, а то и больше, гномов, а за ними вплыла череда маленьких ботиков с палубами, заставленными яствами. Боты подплывали к столам, гномы снимали плошки, чугунки и миски и расставляли на неведомо откуда взявшейся скатерти, вытканной звёздным узором.
Как только последняя миска утвердилась на столе, боты отчалили, и гномы тоже чередой выбежали прочь из зала. Девушки в полном молчании принялись за еду. Проголодавшаяся Тильда тоже подвинула к себе ближайший горшок и две ложки: для себя и для Мато, который тихонько постанывал, ощупывая раненую ногу.
— Этот яд в шипе смертельный? — шёпотом спросила она.
— Да, госпожа, — ответил Мато и замотал головой, показывая, что не желает есть. — Кушайте сами, госпожа. Это ваша карта.
— Что ещё за карта? — спросила Тильда.
— На дне горшка, — кривясь, сказал Мато. — Карта, которая укажет, кем вы будете в час встречи Желания.
— И как мне достать эту карту?
— Съесть кашу, разумеется, — усмехнулся Мато и снова скривился от боли. — Госпожа, ешьте. А как покушаете, расскажите, что творится в зале. Я слепну, но хочу хотя бы услышать, как проходит ужин в честь Желания.
Тильда кивнула, а сама в который раз задумалась: что это за Желание-то такое?
Чтобы исполнить просьбу умирающего, она едва ли не за минуту опустошила горшочек с дымившейся кашей, отыскала на дне скомканную бумажку, развернула, прочла одно-единственное слово "фрейлина" и принялась описывать пир:
— В зале — огромный стол, мне кажется, он из берёзы. На столе — скатерть: я вижу на ней созвездия Калиновой Рощи, Чинганской Горы, Птицелова, Кулика и Синицы, Амулета, Красной Розы… Мы с тобой сидим во главе стола. По правую сторону ужинают благородные девицы, как мне думается: у них белые лица и руки, прямые спины, выкрашенные углём брови, золотые венки, рубиновые ожерелья и гранатовые браслеты. По левую сторону простолюдинки в белых чепцах и грубых платьях из крашеного холста, в деревянных бусах и мятых фартуках. Башмаки у них, должно быть, такие же деревянные, как у тебя, Мато. Ах, почему ты не надел башмаки?
— Так было предсказано, — тихо ответил Мато, опуская голову Тильде на плечо. Она вновь почувствовала запахи молока и глины, а ещё горячей крови и садового шиповника.
— Мато! Давай я отыщу одного из гномов, найду корабль, чтобы тебя доставили к лекарю!
— Нельзя! — с силой воскликнул он и даже выпрямил спину, гневно сверкнув глазами. — Вам нельзя уходить отсюда, пока не встретите Желания!
— Когда же я его встречу?..
В этот миг снова появились гномы. Игнорируя запрет Мато, Тильда хотела броситься к ближнему усатому карлику, но не успела вскочить, как оказалась в другом месте: в светлой комнате, обитой бархатом и ситцем, где, кроме неё, столпилось ещё шесть девушек. У камина стоял золотоволосый, золотобородый гном. Подождав, пока девушки утихнут, он низким голосом произнёс:
— У кого из вас карта спутницы Желания?
Вперёд робко выступила худенькая невзрачная простолюдинка. Гном кивнул.
— Остальные, значит, фрейлины. Ну, вот вам всё нужное, готовьтесь.
Он сорвал с высокого ящика за своей спиной бархатный балдахин, и взору девушек явился туалетный столик, усыпанный и уставленный флаконами, гребешками, бусами, кистями, живыми цветами… Зеркало над столом было исчерчено паутиной рун, с крючка сбоку свешивалось свежее полотно и ловец снов.
Девушка, которой выпала честь стать спутницей Желания, словно знала, что нужно делать, но не верила своему счастью: осторожно подошла к столу, присела на бархатное сиденье. Остальные — благородные и простолюдинки — окружили её и принялись за работу. Как и во время ужина, девушки хранили гробовое молчание, но Тильда то и дело ловила кислые переглядки фрейлин: видимо, каждая была не прочь оказаться на месте серой мышки, восседавшей перед зеркалом.
А та, между тем, напоминала мышь всё меньше: перетопленное сало, очищенный воск, камфара, специи и яйца, розовое масло и белила делали её загорелую кожу удивительно светлой и благородной. Чистотел и шафран закрасили золотистым рано поседевшие пряди, от помады из корня переступня заалели губы, дудник добавил щекам румянца, а глаза засияли, подведённые чёрной сажей.
Наконец она встала из-за стола и, оглянувшись на фрейлин, направилась в сторону широких дверей. Девушки двинулись за ней; примкнула к ним и Тильда, до того тихо стоявшая в сторонке. Ей казалось, будто все вокруг знают, что нужно делать: каждая фрейлина словно годами учила свою роль и действовала чётко и отточено. А она, Тильда, попала сюда случайно, по ошибке, и теперь только мается, думая, как там Мато, и размышляя, а не убежать ли с этого тёмного тайного торжества.
Но свита со спутницей во главе уже приближалась к дверям, и вот перед бывшей мышью распахнули деревянные створки, и все они степенно вошли в третий зал — тихую заводь, полную бликов, отражений и широколистных кувшинок. Вдали виднелись очертания кораблей: шхуны и клипера, корветы, галеры и драккары… У самого берега волна с шорохом накатывала на песок, смешанный с крупной галькой, неся запах моря: свежий, сложный, солёный, хвойный, с отголоском рыбной чешуи и ржавого золотого секстанта.
Волны становились всё крупнее, вода захлёстывала по щиколотку, омывая ноги солёной ласковой смесью песка и брызг; бриз оседал на волосах и лицах. Наконец нахлынула особая, крупная, отороченная перламутром волна, и из-под неё шагнул карлик в чёрной мешковатой шляпе, рыжем шейном платке и белом балахоне.
— Ну, здрасьте, — приветливо пробормотал он. — Вы ко мне? — Вы к-кто? — оторопев, пробормотала спутница Желания.
— Желаний.
— Что?
Фрейлины в голос ахнули, и спутница упала на руки ближних к ней девушек.
— Мда, — прокомментировал Желаний. — Хоть бы раз по-другому встретили. Ну, девицы, зачем пожаловали?
— Загадывать желания, — тихо откликнулась одна из простолюдинок. — Нас выбрали предсказания судьбы — велено было явиться сюда ко Дню Желания, загадать важное для наших народов…
— Снова ничего нового, — вздохнул карлик. — Что ж вас так имя-то моё с толку сбивает? Я желания не исполняю. Меня просто зовут так — Желаний.
— Почему же никто об этом не говорит? Из тех, кто бывал тут в прошлые разы?
— А потому что никто мне не верит. Всё равно загадывают желания, а потом молчат, как рыбы, верят: расскажешь — и не сбудется ничего, — развеселился карлик.
— И как — сбывается или нет? — спросила Тильда.
— Откуда я знаю? — хмыкнул Желаний. — Вы девицу-то положите, песок мягкий, море не заберёт, не волнуйтесь. Погодите, пока в себя придёт, и идите прочь. Скажете всем, что всё, что нужно, загадали. Ведь загадали же?
Девушки засмущались, а Тильда охнула про себя: и вправду, загадала! Загадала, чтобы Мато выжил.
Карлик склонил голову к левому плечу и спросил:
— А есть нынче случайные? Кто не знал, за чем шёл?
— Я, — ответила Тильда и прикусила язык. Подумала: вот сейчас карлик на неё накинется… Но вместо этого Желаний загадочно-невесело усмехнулся и побрёл прочь в море. Его смыло третьей или четвёртой перламутровой волной, а потом и мышь очнулась, и девушки потянулись назад, задумчивые и обескураженные.
Миновали заводь, миновали бархатную комнату с разбросанными под столиком гребешками и стеклянными бусинами, вернулись в пиршественный звёздный зал и, наконец, вышли в сумрачный холл Подкоренья, а оттуда уже рукой подать до поверхности.
У входа в Центр Жития собралось всё селение, все окрестные крестьяне, все проезжие купцы, прохожие пилигримы, приплывшие рыбаки, пропавшие солдаты.
— Загадали? — прогудел нестройный хор, приветствуя избранных.
— Загадали, — не в лад, печальными голосами ответили девушки. И разошлись по своим домам, по своим странам, семьям и городам, неся неясные вести: ни да, ни нет, только время проверит.
Тильда обошла всё селение, но ни слова о Мато не услышала, будто его никогда и не было вовсе. И ушла, потеряв по дороге шерстяную нитку, кожаные башмачки и костяной гребешок.
