Авалон: Хроники Бессмертных (СИ) - Ермаков Антон (электронная книга TXT) 📗
Глава 9. Успехи и промахи
– Меня уволили, – безо всяких предисловий уныло сообщила Малиновская, прежде чем Настасья успела задать хоть какой-то вопрос.
Дело было, как обычно, во дворе их многоэтажки. Маша ещё раньше хотела рассказать эту удручающую новость своей лучшей подруге и направилась к ней в гости, но, не застав Настю дома, вышла грустить во двор. Дома было находиться совершенно невыносимо, а мысль о том, что ей ещё предстояло поведать обо всем маме, расстраивала ещё больше.
Конечно, Ольга Александровна не стала бы особенно ругать свою единственную любимую дочь, она бы даже ничего ей не сказала в укор, – просто бы села, как обычно, на кухне, на старенькую колченогую табуретку, и, помешивая тихонько ложечкой свой любимый зеленый чай, грустно вздыхала и смотрела в окно. Маша ужасно не любила такие моменты – иногда бывали ситуации, когда она бы предпочла, чтобы мама кричала и ругалась, и говорила ей, что у неё бессовестный и беспутный ребенок. А когда она просто молча садилась, ничего не говоря, печальная и тихая, – значит, она расстроилась по-настоящему. В такие моменты хотелось провалиться сквозь землю. Или даже умереть. Хотя, в свете последних событий, второе уже было практически невозможно.
Настя, положив рядом свою сумку, аккуратно присела рядом с Малиновской на самый краешек скамейки и взяла подругу за руку:
– Ты как? Ты расстроилась?
– Я расстроилась даже не из-за самого факта увольнения, а скорее, из-за ожидаемой реакции мамы – вот она расстроится, я знаю.
– Это всё потому, что ты опаздывала?
– Да, – честно призналась Маша, не поднимая глаз. – Я ещё в прошлый раз всех торопила, помнишь? В итоге прибежала на работу, как взмыленная лошадь. И все равно сильно опоздала. Может, все ещё и прокатило бы, но я, естественно, нарвалась на Ивана Васильевича. Мне же всегда, блин, везёт! Видимо, настроение у него в тот момент было не очень хорошее. Короче, орал он ужасно. И предупредил, чтобы это было в последний раз. Ну, это ещё в ту субботу было. А в этот раз я вообще телефон дома забыла, представляешь? Когда вернулась, там было шесть непринятых вызовов от Мишки и один – от Ивана Васильевича. Перезванивать начальнику напрямую я побоялась, а Мишке как-то стыдно было – я и так постоянно просила его меня отмазывать. Я уверена, – он и в этот раз сделал всё, что смог…
– Просто ты ему нравишься, глупенькая, – Настасья погладила её по плечу.
– Да, наверное, – как-то немного рассеянно ответила Машка. – В общем, я набрала Ритке – ну, знаешь, той девчонке, с которой у нас смены совпадают. Она мне всё и рассказала. Иван Васильевич специально зашёл проверить – на месте я или нет. Кричал там, шумел. Типа того, «что она вообще о себе думает…», «тут у него желающих полно…», «работники должны быть дисциплинированными…», и всё в таком же духе. А в конце сказал: «чтобы ноги её больше здесь не было!». Вот так. Да я теперь туда и сама никогда не приду. Очень надо!
– Мань, да и плюнь ты на всё! – принялась успокаивать её Настя. – Сколько ты там получала? Пятьсот рублей за смену? Пусть они ещё за такие деньги кого-нибудь попробуют найти! У тебя, если так по-честному сказать, прямо паранойя из-за этой работы развилась – все после тренировки домой нормально идут, не спеша, а ты прямо как с цепи сорвалась – «скорей! скорей!» Забудь. Будешь теперь как все нормальные люди.
– Ну это-то да, – вздохнула Маша, ковыряя носком туфли основание лавочки. – Просто хоть деньги какие-никакие были. Теперь, видимо, придётся все время у мамы просить.
– Ничего страшного, и я у папы прошу…
– Не-е-ет, ты не просишь, – ныла Малиновская. – Тебе папа на карточку сам переводит!
– Я не буду лукавить – он хорошо получает. Ты и сама это знаешь. Но он всё-таки капитан, – в голосе Настасьи зазвучал едва уловимый оттенок гордости. – И дело-то не в этом. Послушай меня. Ты наработаешься ещё за свою жизнь. Поэтому не нужно переживать. Ты сама посмотри – в нашей компании кто работает-то? Ну, Антон курьером подрабатывает – иногда там какие-то цветы, букеты развозит на своем авто. Евген всякие компьютерные железяки чинит, клиентов через знакомых ищет, одному ему только ведомых. А если так подумать, им же другого не остается – выкручиваться надо, потому как никто, кроме них самих, их не покормит. Одни ведь живут. А все остальные – как и мы с тобой. Таня вот с Бирюком тоже. Хоть и без родителей – но они у них рядом живут – вон, у Таньки в этом же доме. Чуть что – всегда могут к ним прийти. Так что выбрось всё это из головы. Пойдем лучше ко мне, – чаю попьем.
– Да не надо, что ты! – начала отмахиваться Малиновская. – У тебя там папа отдыхает, наверное, – не хочу мешать.
– Тогда пойдём, просто прогуляемся по району, – Настя встала и потянула Машу за руку. – Хорошая прогулка всегда развеет плохие мысли. Пошли!
Малиновская с неохотой повиновалась. Прихватив свои сумки, девчонки неспешно двинулись в сторону бульвара. Месяц июнь только начинался, погода была замечательной – чего ещё можно было желать?
* * *
Друзья ещё дважды посещали Нифльхейм, и всё это время они провели на Стрельбище, до бесконечности оттачивая своё мастерство в попадании, в меткости и точности ударов своих магических пуль. Флавиус не уставал их хвалить, говоря, что у него никогда доселе не было таких способных учеников, и даже обычно сдержанная на какие-либо эмоции Сильфида время от времени снисходительно улыбалась или поощряла их одобрительными высказываниями.
Ни у Марии, ни у кого-либо другого из её товарищей теперь не возникало и малейших заминок при сотворении магии – это было похоже на то, как будто первоклассники выучили, наконец, алфавит, и теперь пытаются составлять слова и предложения. Друзья полностью сосредоточились на поражении цели, и даже реакция у всех стала намного четче и стремительнее. Маша испытывала восторг не только от самой себя, но и некое внутреннее удовлетворение от того, что у неё получается не хуже, а иногда и лучше, чем у других.
Наконец, в конце одной из тренировок наступил такой момент, когда никто из них не пропустил ни единой мишени – абсолютно все разрисованные деревянные кругляши, разбитые, валялись у дальнего края тренировочной площадки, и о том, что они вообще когда-то там стояли, напоминали лишь остатки поломанных треног, на которых они были закреплены.
В четверговых сумерках у всех было распрекрасное настроение, и веселая компания возвращалась домой, вполне довольная собой. Сильфида и Флавиус, провожая их в этот раз до Портала, постоянно подбадривали их, поднимая им «боевой дух», как назвал это Славик, и пообещали, что на следующей встрече они смогут перейти ко второму, ещё более интересному, увлекательному и зрелищному этапу их обучения. Все были полны надежд и радостных предчувствий. Ко всему прочему уже завтра, а именно – двенадцатого июня, у Настасьи предвиделся знаменательный день – день рождения, да к тому же ещё наступление совершеннолетия. Она, естественно, приглашала всех, но, как позже выяснилось, Слава и Семён прийти не смогли – они уезжали со своими родными на дачу на все выходные. Настасья, разумеется, ничуть не обиделась – в принципе, они всё-таки не так уж и часто отмечали какие-нибудь торжества полным составом (всё зависело от обстоятельств), да и, кроме того, она всегда с пониманием относилась к чужим делам.
Жарким пятничным вечером в Москве было людно и душно. После отгремевших майских гроз дождей в ближайшее время не предвиделось, и народ постепенно начал переходить на более пляжный вид одежды. Вот и Евген, подходя к товарищам, которые уже ждали его на улице, оделся соответствующе: цветные веселые шорты и майка. Выглядел он при этом, конечно, довольно симпатично, но не совсем по-праздничному, если учесть, что он всё-таки собирался идти на день рождения, а не на пляж.
