Волчья дорога (СИ) - Зарубин Александр (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Слышь, сынок, ты на ночь помолился? — усмехнулся солдат Александру в лицо. Клочковатая борода дернулась вверх-вниз, в ладонях глухо щелкнули тугие пружины, выпуская наружу кривое лезвие солдатской навахи.
— Зря, — ощерился найтмейстер, перехватывая кинжал. Зазвенели набатом клинки, сталкиваясь в воздухе. Кинжал скользнул в сторону, обошел предплечье и сделал ещё один короткий выпад. Затрещала ткань, второе плечо солдата окрасилось под стать первому. Шаг назад, мягкий и осторожный, найтмейстер разорвал дистанцию, держа врага в поле зрения. Солдат силён, как чёрт, но раны его доконают. Мягкий шаг в сторону — по дуге, сохраняя дистанцию. И в голове найтмейстера вдруг вспыхнуло, смыв сознание волной ослепительное, злое солнце.
— Вляпались, старина, — удрученно кивнул головой капитан Яков Лесли, оглядывая тяжелый пистолет в руке. На рукояти железное кольцо чуть согнулось. Ладно, царапиной больше — царапиной меньше. А найтмейстер валялся у его ног — оглушенный, но живой. Вроде.
— Ага, — оскалился сержант, поднимая одной рукой оглушенного врага с пола. Пленника без церемоний втолкнули в ближайший кабинет. По случайности — кабинет писаря, мастера Хазера, в котором Яков сидел совсем недавно. Сидел, пил глинтвейн и обсуждал невеселые новости с этим тихим, вежливым человеком. А теперь разносит в прах его такой аккуратный кабинет. Яков вспомнил писаря, его печальные глаза, тонкие руки, трогательные, вечно падающие с носа очки и мысленно извинился.
— Вы кто такие? — прохрипел найтмейстер. Очнулся, бледен, но смотрит прямо в лицо. Хоть и связан — а держится орлом, страха не видно.
— Ты, сынок, полегче, — усмехнулся в бороду сержант, — у тебя же душа сейчас из тела на волю так и просится.
Яков оборвал ветерана взмахом руки и положил бумагу на стол.
— Императорская ревизия. Тайная.
— Врешь, солдат.
— А ты вот это прочитай, парень, — ответил сержант. Луч фонаря высветил красное, цвета крови пятно. Круглая печать с орлом и подпись — хорошо знакомой найтмайстеру завитушкой. И текст.
— Черт возьми, — выдохнул начальник стражи города Мюльберга, вчитавшись.
— Обязательно, — в тон ему сказал капитан, — поможете?
Найтмейстер кивнул. Механически, как заводная игрушка.
— Договорим у нас. Собирайте парней, сержант, уходим отсюда, — сказал капитан и вышел, пряча заветную бумагу в карман. Бережно, чтобы, не дай бог, чего не случилось с печатью. Подумал и, для верности, завернул указ в другой лист, как в конверт. В случайно оставленный на писарском столе лист желтой афишной бумаги.
***
— Уходим отсюда, — до рядового Майера крик Ганса донесся, как сквозь туман. Уж больно невеселые мысли бродили у рядового в большелобой, упрямой башке. Бродили, сталкивались, метались туда-сюда. А вот куда они текли — Майер понять никак не мог. Проклятая бумажка, заветный договор, кудрявая Катаржина и собственное невеселое житье-бытье. Рядовой Ханс Майер, пятое капральство. Перекати-поле сегодня, завтра, быть может, вороний хлеб. Или клиент для "тощего братства", братства петли, всегда жадного до новых членов. Тут рядовой задумался так, что пропустил на крутой лестнице поворот, свернул не туда, вышел в башенную дверь и только потом огляделся.
Его занесло в конюшню — деревянные стены, толстые балки, упряжные ремни и под ногой — хрустящее сено. Лошадиный храп из дальнего угла и терпкий, забивающий ноздри запах навоза. Рядовой огляделся — раз, другой.
"Как меня сюда занесло?" — подумал он, вертя башкой во все четыре стороны.
Шаг, другой. Солома мягко хрустит под сапогом. "Как дома", — улыбнулся солдат сам себе, невольно вспоминая зеленое теплое лето...
Мягкий серебряный звон. Из-за спины. Рядовой развернулся — на месте, рывком, чувствуя, как бежит по спине холодный пот — липкой, противной до ужаса струйкой.
За спиной стоял майстер Флашвольф. Бледный, высокий, прямой, как смерть. И голова перевязана. Наскоро, рыжей от крови тряпкой.
" Откуда?" — подумал рядовой, слыша, как громко стучат его зубы. исчерканный лист выскользнул из ослабевших рук. Серебряный клинок в чужих руках сверкнул мертвенным лунным светом. Набирая разбег.
— Господи, помилуй, — машинально прошептал Майер слова, всплывшие из детства. Волшебный меч глухо зазвенел, цепляясь клинком за потолочную балку. Замер на полушаге Флашвольф. Рядовой вспомнил, что он солдат, и рванул из ножен широкую пехотную шпагу.
Выпад — отчаянный, простой выпад клинком по прямой, от груди, врагу в сердце. Флашвольф уклонился — без лишних движений, легко, прехватил волшебный меч посредине, под второй гардой и ударил в ответ. Яблоко на рукояти меча врезалось Майеру в лицо. Рядовой упал — навзничь, как подрубленное дерево. От лестницы зашумели, забухали по ступеням тяжелые сапоги. Флашвольф закинул за спину клинок, перешагнул через упавшего рядового и поспешил прочь. Когда Ганс Флайберг ворвался в конюшню — она была пуста, двери распахнуты и ветер гонял по полу солому и снег. Хмурый стрелок кинулся к двери, вскинул мушкет... И опустил к ноге, слушая, как тает в ночи стук копыт.
— Ушел, собака.
— Жалко, пропала куртка, — откликнулась Магда, наклоняясь над лежащим Майером. Рядовой очнулся, встал на ноги, потряс головой, пощупал — цела-ли? Цела. Верилось в это плохо.
— Пошли отсюда, парни, — скомандовал угрюмый стрелок. Ветер налетел, подхватил с пола дешёвый, исчерканный каракулями лист. Подхватил, смял и выкинул — через дверь, в ночь, во тьму внешнюю.
Стрелок Ганс вскинул мушкет, замер на миг, ловя на прицел темноту ночи. И выстрелил. Ветер скомкал и унес облако черного, порохового дыма.
— Стража. Идет сюда. Много, — проговорил он, медленно.
— Похоже, я рано обрадовался, — подумал рядовой Майер про себя, выскакивая за другими в ночь. Громада башни за спиной, от города доносился глухой шум, гам, лязг и отблески мечущегося в ночи желтого света. Крики, блеск клинков, трепещущий свет фонарей и факелов. Стража. Идут сюда. Много, не меньше сотни. А до казарм еще бежать и бежать. Мушкетер махнул своим рукой — вперед, через пустошь к казарме. А сам встал, уперся крепче ногами в землю, зарядил, прицелился и выстрелил. Потом еще и еще. Как на смотру — спокойно.
**
«Они что там, с ума посходили? » — угрюмо подумал Дитрих, лейтенант стражи, когда ни-черта-не случайная пуля перебила древко его алебарды.
«Нет, точно посходили с ума», — когда вторая пуля выбила факел из рук его ординарца. Капитан огляделся — привычно, пять лет в армии под началом Торстентона научили всему. И коротким взмахом руки послал свой отряд к городской стене, из-под обстрела подальше.
Ночь сегодня пошла наперекосяк с самого начала. Вначале — гонец из Друденхауса, от майстера дознавателя, не спалось ему видите ли. С приказом бросать все, хватать железо и бежать бегом к ведьминой тюрьме. Если бы он еще сказал, зачем, но до таких подробностей Флашвольф обычно не опускался. Стражники послали было гонца подальше, но тот, на беду, оказался упрям. На крик явился фогт, красный больше, чем обычно, наорал и отправил Дитриха и его три десятка к друденхаусу. И сам с ними поперся, лишая стражников последней возможности отмазаться от беготни в ночь по морозу. И, напоследок, сладким кремом на торт — в них еще и стреляют. От той самой ведьминой тюрьмы, спасать которую они на ночь глядя поперлись.
«Нет, в армии порядка было больше», — подумал Дитрих он в третий раз, когда он и его маленький отряд надежно укрылся за крепким камнем ограды. Подумал, огляделся, пересчитал взглядом своих. Все на месте, кроме градоначальника. Этот, услышав свист первой пули, развернул коня и исчез. Ну и бог с ним. Что дальше? Стреляли от башни, часто и метко, короткие злые вспышки мигали во тьме. Человек пять-шесть, как смогло определить привыкшее к стрельбе ухо лейтенанта. Можно, конечно, дать залп из всего, что есть, и кинуться, смять стрелявших числом. Но вдруг это свои? Завалишь человека Флашвольфа — ой и крика будет потом … или армия...
