Наследники Слизерина (СИ) - Широбокова Елена (прочитать книгу .txt) 📗
— А почему бы и нет? — пожала плечами Белла. — Что, они не люди что ли? Не могут выпить в свой законный выходной?
— Интересно, о чем они там беседуют... — протянул Рабастан с задумчивым любопытством.
— Да наверняка перемывают косточки ученикам, — не раздумывая, предположила Белла.
— Вообще-то, есть способ это узнать, — вдруг оживился Крауч.
Он стал рыться в кармане мантии и вскоре извлек оттуда два гладких мраморных шарика темно-коричневого цвета, напоминающих те, которые нервные люди любят теребить в руках для успокоения.
— Что это? — поинтересовалась Белла, полагая, что едва ли друг хочет впечатлить их обыкновенными камнями.
— Подслушивающее устройство моего собственного изобретения, — с гордостью ответил он. — Совсем недавно закончил над ним работать, даже не успел показать вам.
— Так вот чем ты занимаешься во внеурочное-то время! — саркастически поддел его Рудольфус. — А еще отличник! Староста! Слизнорт всем его в пример ставит!
— Можно посмотреть? — перебила Белла.
— Конечно, — Барти положил странные предметы ей в руку.
На ощупь это были два обыкновенных гладко отшлифованных куска мрамора.
— Как они работают? — поинтересовалась она, перекатывая их из одной ладони в другую и силясь понять, в чем тут магия.
— Сейчас покажу, — Барти забрал шарики назад, осторожно положил на пол и направил на них свою волшебную палочку.
Дрогнув, те тихонько покатились в задаваемом хозяином направлении. Управлять устройством было явно непростой задачей, поскольку надо было следить за тем, чтобы оно не наткнулось, например, на ножку стула или, еще хуже, на чью-нибудь ногу. С помощью Крауча мраморные камешки все-таки добрались до места, где сидели преподаватели, и замерли, сливаясь с темным стоптанным полом.
— Да уж, Барти, это вполне доказывает то, что при помощи магии ты умеешь перекатывать предметы с места на место, — ни преминул издевательски заметить Рудольфус.
— Подождите. Это еще не все, — торопливо проговорил Крауч и, направив палочку на стол, произнес, — Аудире!
Ко всеобщему удивлению, потемневшая и засаленная деревянная поверхность начала издавать еле различимые в общем гуле помещения звуки.
— Над слышимостью надо еще поработать, — сокрушенно заметил изобретатель и, улегшись животом на столешницу, приложил к ней правое ухо.
Не без скептицизма остальные последовали его примеру, но пока что до их слуха доносились лишь искаженный и фонящий гул голосов, шаркающие по каменному полу шаги и грохот придвигающихся — отодвигающихся стульев. Однако вскоре удалось разобрать приглушенный голос профессора Кеттлберна.
— Скорее бы уже этот год закончился! — с тяжелым вздохом произнес он.
— Не успеет закончиться этот год, как начнется следующий, а наши проблемы только возрастут, — сварливо и мрачно заметила Макгонагалл.
— Думаешь, они вскоре начнут действовать? — осведомился незнакомец.
Этот благообразного вида мужчина лет сорока — пятидесяти сидел вплотную к профессору Трансфигурации.
— Кто знает? — отозвалась она. — Профессор Дамблдор говорит: мы должны быть начеку, чтобы они не завербовали кого-нибудь из студентов.
Четверо друзей в другом конце зала вздрогнули и переглянулись, а затем снова прильнули к крышке стола. Белла постаралась извернуться так, чтобы видеть лица преподавателей краем глаза.
— Но что мы можем сделать? — с искренним сожалением проговорил Кэттлберн. — Дети уедут на каникулы, и одному Мерлину известно, что за это время может произойти. Мы не сможем контролировать их, пока они дома.
— Дома их должны контролировать родители, — холодно отозвалась Макгонагалл. — Наша задача следить за тем, чтобы какая-нибудь сомнительная организация не возникла в Хогвартсе прямо у нас под носом. Кстати, профессор Слизнорт…
Тот встрепенулся и оторвал рассеянный взгляд от своего бокала.
— Не поймите меня неправильно, но ваш факультет находится в зоне риска, как никакой другой.
— Это почему? — искренне удивился он.
— Потому что романтический ореол, окутывающий личность Салазара Слизерина и его идеи о превосходстве чистокровных волшебников, веками не дает покоя студентам с пытливым умом и повышенной склонностью к максимализму.
— По-моему, вы сгущаете краски, Минерва, — попробовал деликатно возразить Слизнорт. — На моем факультете сейчас небывалое количество одаренных молодых людей. Их заботят только учеба и квиддич. Они думают о своем будущем. Не так-то просто будет завлечь их сомнительными идеями. Таких успехов у Слизерина я не припомню с тех самых пор, как у меня обучался… — тут он почему-то осекся и виновато посмотрел на коллег.
— Вот именно! — холодно отозвалась Макгонагалл. — Ни для кого не секрет, что именно в руках одаренных молодых людей сомнительные идеи приобретают наибольшую опасность.
— Но Дамблдор ведь собирается что-нибудь предпринять? — снова встрял в беседу незнакомец.
— Разумеется, — со знанием дела отозвалась Макгонагалл. — В ближайшее время страну ожидают социальные потрясения, которые могут побудить к действию радикально настроенные группировки. Задача школы сделать все возможное, чтобы уберечь юные неокрепшие умы от ошибок.
Незнакомец неоптимистично вздохнул, взболтал темную жидкость на дне своего бокала и выпил ее залпом.
— Ведь их же сотни! Сотни! — в отчаянии покачал головой Слизнорт. — Я прекрасно понимаю беспокойство Альбуса. Но мы не сможем уследить за всеми учениками!
— А за всеми и не надо! — чуть ли не с раздражением отозвалась Макгонагалл. — Приглядывайте за теми, кто вызывает у вас наибольшие подозрения.
— Да никто не вызывает у меня подозрений, — развел тот руками. — Прекрасные студенты, можно только порадоваться.
— Я имею в виду кого-нибудь, кто вдруг начинает вести себя нетипично, подозрительно, замкнуто.
— А-а… — протянул он, — нет, такого, пожалуй, ни за кем не замечал.
— Пока что я тоже ни за кем не замечала, но бдительность терять нельзя. Особенно хочу, отметить, коллеги, — она обвела своих собеседников серьезным взглядом, — наибольшее внимание стоит обращать на студентов, выделяющихся теми или иными талантами, потому что именно за ними будут охотиться в первую очередь.
— Кстати, о талантливых студентах, — вдруг перебил их Кэтллберн. — Гораций, не будете ли вы так любезны, не поговорите ли с мисс Блэк?
— С мисс Блэк? — крайне удивился Слизнорт.
Белла вздрогнула, и с тревогой посмотрела на друзей. По выражениям их лиц можно было заключить, что они тоже пребывают в испуге и недоумении.
— Да, — мягко подтвердил Кэттлберн.
— Которую мисс Блэк Вы имеете в виду? — все еще не понимал Слизнорт.
— Как которую… в смысле? — чуть не растерялся тот. — А-а… Беллатрису, конечно.
Белла вплотную прижала ухо к столу, пытаясь не пропустить ни одного слова, проклиная себя за то, что столько лет изводила профессора, и вот теперь он в чем-то ее заподозрил.
— Беллатрису? — еще сильнее удивился Слизнорт.
Макгонагалл, которая мирно перешептывалась о чем-то со своим соседом, вдруг повернулась и стала с интересом слушать Кэттлберна.
«Черт! Черт! Черт!» — бормотала Белла про себя, а сердце, казалось, выскакивает из груди и ударяется прямо о жесткую поверхность стола.
— Ну да, — продолжал Кэттлберн с прежней осторожностью. — Видите ли, я ни в коем случае не имею ничего против нее как студентки, но, мне кажется, она из тех людей, которым не стоит посещать мой предмет.
— Это как? — совсем оторопел Слизнорт.
— Ну как бы это получше объяснить, — занервничал Кэттлберн, видимо, осознавая, что его слова звучат, как полная чушь. — Я хочу сказать, что, по моему мнению, такой предмет как уход за магическими существами доступен не каждому восприятию.
— С трудом могу себе представить, чтобы восприятию такой прилежной студентки как мисс Блэк было что-нибудь недоступно!
— Ох, да не то я хочу сказать! — совсем отчаялся Кэттлберн.
— Так что же Вы хотите сказать? — включилась в беседу Макгонагалл.
