Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек (бесплатные серии книг txt) 📗

– Может, это какие-то дети из другой деревни, – предположил я. – Либо эти свиньи не рассказали нам о других пропавших.

– Слепой бы рассказал, – буркнул Курнос.

И в самом деле, он был прав. Вольфи Ламидаб (которого Курнос называл слепым ошибочно, поскольку бельмо у него было только на одном глазу) явно выступал за нас и, конечно, не утаил бы настолько важную информацию.

–

Что происходит?

Я встали оглядел скелеты сверху

Двое взрослых, двое детей

но ведь Иоганн и Маргарита живы

или у меня уже галлюцинации

Курнос, явно не заинтересованный моими размышлениями, уселся на берегу озерка и снял обувь. Вонь донеслась до меня, несмотря на то, что я находился в десятке шагов от него. Я скривился и отошёл подальше. Тогда Курнос опустил ступни в озеро, так осторожно, словно они могли там раствориться. Через минуту он усмехнулся и зашевелил пальцами в воде.

–

Хорошо иногда искупаться, – произнёс он задумчиво,

ну-ка

постой, а когда я мылся в последний раз

В Хезе, на праздник Нисхождения

помнишь, Мордимер

Я только вздохнул и снова присел над вырытой нами ямой. Принялся пересыпать землю между пальцев.

– Пятого уже не найдёшь. – Курнос засмеялся и потёр подбородок. – А впрочем, может и такое быть, а?

Я отбросил в сторону коричневый камешек и вдруг понял, что это был не камень. Я нырнул в траву и быстро заметил круглый предмет. Я вытащил его на свет.

– Перстенёк, – сказал я. – Медный перстенёк с буквой „М”.

– Медный? – Курнос даже не повернулся в мою сторону, только презрительно пожал плечами. – И что тебе, Мордимер, с медного перстня? Возьми да выброси…

–

Маленький

Я рассмотрел его вблизи

– Такой на палец

ребёнку или девушке

Ха!– Я спрятал кольцо за пазуху

В деревню мы вернулись поздно, потому что сначала я велел Курносу закопать скелеты, а потом прочитал над могилой короткую молитву, вручая Господу души несчастных жертв. Я не собирался пугать крестьян новостями о найденных останках, тем более, что следы зубов на костях беспокоили даже меня. Неужели в этой тиши, в этом захолустье существовал культ каннибалов? А если существовал, то употребляли ли они человеческое мясо только для кулинарных надобностей, или же в этом скрывалась часть тёмного обряда или магического ритуала? Вдобавок, человек - довольно большое создание, а здесь очистили от мяса кости четырёх человек. Трудно было не согласиться с тезисом, что это был весьма плотный обед, даже для кого-то, обладающего огромным аппетитом!

Я запретил Курносу упоминать кому-либо о том, что мы видели, и он похлопал себя по голове.

–

Я уже и забыл, – ответил он с кривой усмешкой

Я рассмеялся, потому что это должно было быть шуткой. Поскольку Курнос никогда ничего не забывает, и надо признать, что его необычные способности иногда пригождались. Трудно представить, как я сам смог бы жить с вечной памятью обо всех, даже наименее важных событиях из моей жизни. Может, это словно находиться на вершине огромнейшей помойки, где среди нетронутых куч разного мусора спрятаны настоящие сокровища? Ну, а в пользу Курноса говорил тот факт, что он без труда умел извлечь из бездны любую информацию, которая мне была нужна, а следовательно, как-то этот мусор перекапывал.

Я приказал ему возвращаться к близнецам, а сам отправился на окраину деревни, где у берёзовой рощи стояла хижина Вольфи Ламидаба.

– Господин… – Бывший солдат поднялся от очага, на котором что-то готовил в закопчённом котелке. – Может, хотите поесть? Чем Бог послал…

Я присел на спиленный и обструганный пенёк, который заменял в этом скромном интерьере стул.

– Спасибо, – ответил я. – Я не голоден. Но, может, ты выпьешь со мной?

Я протянул ему флягу с водкой, он улыбнулся, склонил голову в знак благодарности и глотнул так, что аж забулькало. Закрыл глаза.

– Сливянка. Жжёная, – произнёс он мечтательно. – Мужик на одном пиве не проживёт, господин. Никак… – Он вопросительно посмотрел на меня, и когда я с усмешкой кивнул, сделал ещё один мощный глоток.

– Взгляни, Вольфи. – Я вытащил из кармана медный перстенёк. – Видел когда-нибудь эту вещь?

Он взял перстенёк из моей руки и вгляделся в него в свете огня.

– Видел, – сказал он. – Ясно дело, видел, господин. Это же колечко Маргаритки, ей его отец не только купил на ярмарке, но и попросил, чтобы на нём буковку вырезали. Это же „М”, правильно, господин?

– Да. Это „M”, – ответил я. – Ты уверен, что это её колечко?

– Да чтоб мне сдохнуть. – Он стукнул себя в грудь. – Девчонка будет вам благодарна, что нашли её потерю, последнюю память по родителям…

– Думаешь, не вернутся?

– Нет. – Покачал он головой. – Раз до сих пор не вернулись, то и не вернутся, упокой их Бог…

– Бедные сиротки, – вздохнул я. – Тяжко жить сиротой, а, Вольфи?

– Ох, тяжко, господин, – вздохнул он тоже. – Но мы добрые люди. Убережём, чтобы с ними зла не случилось.

– В деревне говорят, что дети вернулись, как подменённые. – Я снова протянул ему флягу. – Что это может значить? О каких переменах речь?

Он наклонил флягу ко рту и осушил до дна, я только и видел, как уверенно движется кадык на покрытой пучками волос шее. Сделав глубокий вдох, он икнул, закашлялся и вернул мне флягу.

– Хорошо, – проворчал он. – Эх, хорошо. На службе, бывало, тоже так сидели у огня и потягивали сливянку…

Видно, Вольфи Ламидаб имел очень приятные воспоминания о службе, и, в общем, неудивительно, что они были связаны с выпивкой и отдыхом, поскольку светлейший император был человеком спокойным и не воинственным. Чего нельзя было, кстати, сказать о его наследнике, известные планы будущих кампаний которого вызвали некоторое волнение среди подданных. Особенно тех, которым выпадала честь умереть на поле славы во имя воплощения смелых имперских замыслов. В конце концов, именно молодой император заявил, что войну с еретиками будет вести до последнего вздоха... своих солдат. Слава Богу, пока у него не было на это ни сил, ни средств.

– Так в чём они изменились? – переспросил я.

– Ну, почём мне знать? – Развёл он руками. – Что-то вроде…

– Ведут себя иначе, чем обычно? Говорят по-другому? – допытывался я.

– Что-то как бы немного, – он покачал пальцем у головы, – не так.

Вольфи казался порядочным человеком, но он определённо не был одарён Господом ни острым умом, ни умением красиво изъясняться. Что ж, и это препятствие нужно было как-то преодолеть.

– А конкретней, Вольфи? Что изменилось? Спокойней, парень, подумай хорошо, не спеши…

–

Теперь только вместе держатся

Левой рукой он загнул указательный палец правой

Это я как раз был в состоянии понять

Горе сближает людей, особенно когда они теряют семью и остаются одни на свете

– …

говорят теперь как-то по-другому

как будто красивее

Он наморщил лоб и загнул второй палец

Или как сказать

Что ж, мне казалось

что вряд ли Вольфи Ламидаб мог служить экспертом в вопросах грамотности и богатства речи

– …

мне показалось

что они будто и не узнали сразу

кто есть кто

а только потом припомнили

Загнул он третий палец

И это

был в состоянии понять

ибо случалось, что пережитая трагедия отнимала

людей даже не часть памяти

а оставляла в сознании лишь жалкие крохи

прежней жизни

– Ну и какие-то они в общем странные, – подытожил он, загибая четвёртый палец. – Да и в мелочах, – добавил он, нахмурившись.

– Ты очень мне помог, Вольфи, –

сказал я искренне

поскольку знал

что больше из него ничего не выжму

Он воодушевился.

– Всегда к вашим услугам, господин, – сказал он бодрым тоном.

– Знаю, Вольфи. И ценю это. – Я встал и попрощался с ни кивком головы.