Дочь творца стекла (ЛП) - Брайсленд В. (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Казалось, ее голова пылала, в глазах стояли слезы. Но Рисе больнее было от того, что через мгновения Каза Диветри падет. И падет вся страна. Взрывы стекла и огня скоро оглушат ее, и с этого начнется война. Стражи будут биться со стражей, брат против брата за власть над землей.
Она озиралась, смаргивая слезы. Вечерние облака напоминали кружево. Они двигались медленно и спокойно, несмотря на шум и смятение вокруг нее. Облака расступились, открывая две луны. Муро и Лена, брат и сестра, смотрели на нее с небес, и она видела только их.
Брат и сестра, близкие родственники, как Камилла и Мило. Как Таня и Рикард, как она и Петро. Ее глаза наполнились слезами, она поняла, какой глупой была.
«Вы не бросали меня. Вы посылали братьев и сестер, как вы сами, на помощь, — подумала она, глядя на сияющие луны. Морской бриз гнал облака, снова скрыл луны. Риса с отчаянием смотрела, как они пропадают. — Боги все время следили за мной. Если бы я поняла это… может, не подвела бы их».
Одна нота пробила суету. Мягкая и насыщенная, как бархат, она летела сверху в сторону замка, заглушая все голоса вокруг нее. Она ощущала силу в мелодии. Это успокоило ее боль. Корона и скипетр с одобрением гудели за ней. Словно схватившись за невидимую веревку от казы к замку, Риса поднялась. Она сморгнула печаль с глаз и вытянула шею.
На вершине Казы Диветри под сине-зеленым знаменем семьи стояла одинокая фигура мужчины. Звук рога утих, он опустил инструмент на подушку. Он отошел под радостные вопли людей с гондол за ними, которые еще поднимались с причала.
— Не может быть, — злобно сказал Толио. — Никто в доме не мог… только главы дома или король могут трубить в рог!
«Только главы дома или король могли трубить в рога Кассафорте».
Даже ребенок знал это.
Риса с радостью в сердце и смелостью в теле прижала сокровища страны к груди. Она использовала смятение, пробежала мимо стражей и по большому мосту, слыша вопль Толио и крики Мило и Камиллы. Она оглянулась на бегу, увидела, что народ из гондол подавлял стражей, давая ей время добежать. Благодарно взглянув на небеса, она побежала к дому, голова была полна вопросов, которые почти получили ответы.
Она забралась по лестнице, запыхавшись, мужчина, протрубивший в рог, сидел у края балкона. Сначала он не заметил ее. Она села рядом с ним и коснулась его кожи в пятнах, и он медленно посмотрел на нее.
— Многое пошло не так, — просто сказал он. Это были его первые слова ей после того, как она вытащила его из канала.
— Почему вы не сказали нам? — спросила она. Оливковая корона показала его юным, с густыми кудрявыми волосами. Тут он был на десятки лет старше, выглядел как скелет. Старый. С морщинами. Несколько белых прядей волос на его голове были единственным украшением.
Он покачал головой.
— Никто не верит старику в лохмотьях. Кто поверит мне сейчас?
Она знала, что он был прав. Если бы старый нищий сказал ей, что он был королем, она бы не поверила ему.
— Теперь они поверят, — пообещала она.
Она медленно опустилась на колени. Из мешка она достала скипетр и опустила к его ногам. Она обеими руками вытащила Оливковую корону и подняла к небу. Облака раздвинулись, и их озарил лунный свет. Реликвии сияли, как на солнце.
— Я давно не видел корону, — медленно сказал Дом. Он смотрел на нее с тоской. — Когда я заболел, сын запер меня, убрав ее, сказал миру, что я отказался видеть всех, кроме него. Он знал, что без короны я ослабею и зачахну. Он не подозревал, что даже на расстоянии она поможет мне прожить почти два года. Я много раз хотел, чтобы она дала мне умереть, — он ласкал взглядом золотые ветви, пока утомленно шептал. — Но он был беспечным. Я сбежал, когда отправился искать помощи у одной из каз. А потом узнал, что он сообщил о моей смерти. Когда я услышал об этом и о том, что он похитил глав каз, я понял, что они отказались давать ему корону, потому что тела не было.
— Мне жаль, — сказала она, не могла выразить словами боль от его истории.
— Я молился, — он посмотрел на нее ошеломленно, как Феррер во время плена. — Я много месяцев просил богов послать мне помощь. Послать чудо. И ты… ты принесла мне Оливковую корону.
— Она ваша по праву, — Риса встала и помогла ему осторожно водрузить корону на голову. Он закрыл глаза и вздохнул, словно ощущал ту же дрожь энергии, что и она.
Когда он открыл глаза, они стали ярче, не такие уставшие. Он не стал моложе, но получил энергию и власть. Он поймал ее ладонь легким касанием, прижал ее к своим губам в поцелуе.
Она и не знала, что на балконе за ними собралась толпа. Там были Мило и Камилла, Амо и Басо. Кто-то помог Ферреру подняться. Толио тоже там был, окруженный людьми из флотилии Моста храма, его руки были связаны. Где-то сзади кричал ребенок, Риса не видела, был ли это ребенок девушки, которая помогла ей. Те, кто прибыл рано, увидели, как она короновала нищего. Те, кто еще собирался, быстро улавливали серьезное настроение и с уважением молчали.
Боги выделили ее, но для этого момента. Словно она вдруг переняла дар Феррера к предсказаниям, она увидела, как близко была тьма. Она видела, что власть зачарованных короны и скипетра вернула монарха на его место. Он наведет порядок после сына, назначит нового наследника на свое место. Казы отстроят, осаду инсул снимут. Войны не будет.
Ее родители вернутся домой. Петро и Ромельдо, как и ее сестры, прибудут. Она встретит их с распростертыми объятиями и историей.
От счастья ком возник в горле, но гордость за короля и страну прогнала его. Она вдохнула и сказала толпе:
— Я представляю вам Алессандро! — она была рада, что Мило первым упал на колени, за ним — Камилла, а потом и остальные.
И ей казалось, что радость в ее голосе была не менее музыкальной, чем рог, лежащий неподалеку.
— Я представляю вам короля и носителя Оливковой короны!
ЭПИЛОГ
На площади Диветри из-за стука сотни молотков было сложно услышать голос старушки. Когда после ее слов захлопали, Риса поняла, что получила благословление жить долго и счастливо. Она получила много такого от людей, которых никогда не встречала. Стар и млад, богачи и бедняки, она всегда улыбалась в ответ и целовала в щеки.
Старушка ушла, махая на прощание. Мило подошел с последними свертками на плечах. Он погрузил их в телегу поверх других.
— Бедные старые ослы! — присвистнул он, играя тревогу. Он похлопал по телеге и присоединился к ней у перил с видом на канал. — Они рухнут по пути от того, что ты заставляешь их везти.
Она взяла его за руку, и они прислонились к каменным перилам площади. За нижним мостом и каналами мужчины и женщины трудились в Казе Портелло. С расстояния они казались не больше жуков, но их молотки сверкали на солнце, пока они строили.
— Урбано Портелло сказал мне ночью, что он даже рад, что нужно отстроить казу, — сказал Мило. — Сказал, что чары не могли улучшить скучные строения предков. И у инсул будет занятие.
На королевском банкете прошлой ночью Мило был популярным гостем. Главы всех семи каз обходились с ним как со своим сыном. Мишель Катарре подарил обоим Сорранто красивые книги об оружии и мастерстве меча, казарро Пиратимаре пообещал Мило личную гондолу. Пока Рикард и Таня развлекали всех, Урбано Портелло увлек Мило разговором, а казарро Диоро пообещал предоставлять Камилле и Мило лучшее оружие, какое они пожелают, всю жизнь.
Но Рису испугало, когда Дана Буночио заставила Рису и Мило пообещать, что они будут позировать вместе для картины, которую Алессандро заказал для тронного зала — изображение пары на коленях перед снова коронованным королем на балконе Диветри.
— Ах, но, казарра, я должен заказать второй портрет, — вмешался король после сообщения. — Я хочу портрет и своего нового главного телохранителя, — Камилла побелела от новости и с трудом сдерживала эмоции остаток вечера.
— Ты думаешь о той картине? — спросил Мило. Чайка крикнула сверху и спикировала к мусору на воде канала.
