Мертв на три четверти (ЛП) - Гладстоун Макс (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Стараясь не думать о «текущих теологических проблемах», Абелард перелистнул новую страницу со схемой. В его голове еще звучало эхо воплей толпы. Можно поддаться этому или поработать. Выбор был очевиден, но не слишком прост.
— Брат, — после молчаливой паузы произнесла сестра Мириэль. — Я слышала, ты сопровождаешь безбожниц.
— Да.
— Какие они.
Вот эти два отрезка трубы не соответствуют чертежу. Неужели это настоящие схемы одного и того же соединения?
— Та, что помоложе… хочет стать сильной. Ту, что постарше, даже не знаю, как охарактеризовать.
— Они нам помогут?
Он чуть было не спросил, что можно считать «помощью», но сестра Мириэль хотела услышать не это.
— Думаю, да. — Он скатал чертежи и убрал обратно в футляр.
— Ты закончил с чертежами?
— Нет, — ответил он, и посмотрел в темный проем, ведущий в бойлерную. — Не одолжите фонарь?
— Впервые я узнала, что у меня есть способности к Таинствам в пять или шесть лет, — рассказывала Тара. — Ее каблуки отбивали четкий ритм по полу коридора. — Но что гораздо важнее, мне это понравилось. Понравилось применять Таинства, понравилось, как они работают вокруг меня. Это почти религиозное чувство благоговения. Мне хотелось отдать жизнь Таинствам, поэтому я уехала из Эджмонта. Что было прекрасно, потому что я все равно собирался это сделать.
Она думала, что Кэт что-то скажет, но та промолчала. Они шли в ногу. Если бы она не видела ее сбоку, то с равным успехом Тара могла идти в одиночестве.
Хорошо. И без перебиваний было трудно.
— Я получила работу в следующем караване, который проходил через наш город, и путешествовала вместе с ним несколько лет, учась у младших Посвященных всему на свете, сражаясь с разбойниками, отгоняя скорпионов. Однажды ночью, когда погас костер, я сидела обнаженной, напитываясь светом звезд, чтобы справиться с Таинствами на следующий день, и, подняв голову, я увидела Тайный университет. Парящие в пустом воздухе башни, со всех сторон окруженные стеной замки, парящие шары из стекла и хрусталя размером с третий суд Таинств.
— Я была потрясена. Я много месяцев подряд, как и многие юные Мастерицы Таинств, которые хотели бы там учиться, призывала к себе университет, но он никогда не отзывался.
— Можно было бы рассказать о том, как от двенадцати шпилей Зала Старейшин, здания настолько древнего, что оно вновь стало новым, спустился мост из радуги и мне предложили взойти. Можно было бы рассказать о тех сложностях, с которыми мне пришлось биться, когда я поднялась наверх, о силе, Таинствах и хитрости. Могла бы рассказать о том, как меня приняли в Тайный университет, который окружен облаками, которые вовсе не являются облаками. Но в моей истории все это не важно.
— Впервые за много лет у меня появилась собственная комната, а не просто койка, и соседка по комнате, к чему я долго привыкала. Ее имя было Дафна, и ее родственники все поголовно были Посвященными, а предки теологами. Она помогла мне понять все, что мне было неизвестно о мире Посвященных. Она была из тех людей, кого вы поначалу тихо ненавидите, пока не понимаете, что их снисхождение к вам вовсе не снисхождение.
Тара сделала паузу. Вдохнув воздух, она услышала легкий вздох рядом. Кэт свернула налево, Тара последовала за ней.
— Она представила меня профессору Деново. Он был самым известным учителем на факультете, если не самым любимым, и она привела меня на ужин, который он давал для успевающих студентов. Деново, как и я, поднялся из самых низов. Его семья была часовщиками, совершенно невосприимчивой к Таинствам до его появления. Совсем скоро Дафна и я стали работать в его лаборатории. Там я нашла друзей, которые меня приняли, и общие цели. Думаю, ты чувствуешь нечто подобное. Твоя связь с Справедливостью нечто сходное со связью Деново с его студентами, что и неудивительно. Именно Деново сорок лет назад расчленил труп Серил и смастерил из него то, что стало Справедливостью.
— Немногие знают, как слепы люди к переменам. По началу я проводила в его лаборатории всего один час. Спустя пару недель уже шесть. Лаборатория стала моей жизнью, и ее жизнь стала диктовать мою. Мне снилась работа, это казалось совершенно естественно, так же естественно, как то, что ты подстраиваешься под мой шаг. Мои силы мало по малу таяли. Спустя несколько недель я уже не могла за пределами лаборатории самостоятельно зажечь даже свечу. Беседы с Деново сверкали умом и жизнью. Все прочее по сравнению с ними меркло, а я ничего не замечала.
— Я и не заметила, как Дафна перестала смеяться, хотя однажды я поняла, что никак не могу вспомнить, когда она в последний раз улыбалась, как и я сама. Я оглядела нас обоих и всех, кто работал в этой лаборатории. Мою голову словно набили ватой, но спустя несколько дней я ощутила тонкую паутину из Таинства, которой Деново опутал наши души. По его воле мы работали как единый организм. Отдаляясь от его цели, мы теряли часть себя, и даже больше.
— Я высказала ему это в глаза. Но он лишь рассмеялся в ответ. «Мы так здорово работаем, — ответил он. — Куда лучше, чем какой-либо Посвященный или Мастерица Таинств в истории. Вместе мы достигнем величия».
«Но не сами и не ради себя, — ответила я. — Мы заработаем величие для вас».
«Но кому-то же нужно направлять наши исследования», — возразил он. Потом он предложил мне отправиться к лидерам университета и все рассказать. Так я и сделала.
Еще один поворот. Лестница. Медсестра прокатила мимо каталку с окровавленными скальпелями.
«Лаборатория Деново, — ответили они мне, — один из величайших центров обучения в мире. Она приумножает знания о Таинствах для всех на свете. Они поставили под сомнение мои суждения, мои приоритеты, хотя он иссушал своих студентов, жирея на украденной у них силе. Я пыталась вырваться, но он не дал. Я попыталась бороться, но за его спиной стояла целая лаборатория и он был слишком силен. После недели работы без отдыха в его лаборатории Дафна уснула и больше не проснулась. Родители забрали ее и больше мы не виделись».
— Однажды поздно ночью, когда все студенты отправились отдыхать, я пробралась в лабораторию и подожгла ее. Это место было сосредоточением его паутины, которой он нас опутал. Когда она сгорела, я почувствовала, как вместе с ней сгорает его хватка на моей душе. Силы вернулись ко мне, и мое Таинство вновь стало моим.
— Я не говорила, что это сделала я, но не делала из этого секрета. Обнаружив мое неповиновение Деново притащил меня на дисциплинарный совет. Он хотел моей смерти, но в правилах о наказаниях студентов не было ни слова о смертельной казни. Вместо этого они дали мне диплом об окончании, потому что нигде не сказано, что после выпуска Университет обязан выпустить вас где-нибудь, где вы сможете жить. Я подралась с целым факультетом, и от души хохотала, когда они вышвырнули меня вниз над Мировым Разломом, полагаю совсем недалеко от того места, где погибла Серил.
— Но я выжила.
Кэт остановилась перед девственно чистой дверью с медным номерком. Изнутри не доносилось ни звука. Не было слышно даже дыхания. Тара почувствовала внутри отголосок собственной затраченной Силы. То самое место.
Она положила руку на плечо Кэт и с силой сжала. Ногти впились глубоко в кожу сквозь хлопчатую ткань, но Кэт не вздрогнула и не поморщилась. Прочие знаки, после проверки тоже соответствовали. Чуть расширившиеся зрачки, дыхание в ритм с дыханием Тары. Когда она закрыла глаза, то увидела тонкую паутинку, связавшую сейчас ее разум с разумом Кэт.
Однажды профессор Деново поведал ей, что есть три ситуации, когда разум становится уязвим: из-за любви, во время сна и, наконец, поглощенный рассказом. Кэт ненавидела горгулий. Она бы не поняла почему Тара защищает Сланца, и ни за что бы не поверила в его невиновность. И даже если, каким-то чудом, поверила бы, оставалась Справедливость, а Кэт была абсолютной рабой своей темной госпожи, чтобы сопротивляться воле надетого черного костюма. Когда Тара вгляделась в темные, бессмысленные глаза другой женщины, то на мгновение почувствовала угрызение совести за то что уже сделала и еще собирается сделать.
