Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ) - Смирнов Владимир (прочитать книгу .TXT) 📗
— Куда мне считать… — левая рука едва ударила по колену. Получился безвольный шлепок, — займи Огниву. Или сам. А хинайцы, что?
— Что?
— Пропустят раджинцев через свои воды?
— Те крюком идут. С берега не видно, значит — не хинайское.
— Странно.
— Восток.
— Тогда, точно — к Огниву. Он сообразит.
— Хорошо.
— Ещё что?
Замешательство Ерша не укрылось от Мечислава. Повернул голову, зыркнул, словно на тетерева пристреливается. Ёрш отпустил плечо, почесал культю.
— В общем так. Вторак запретил вырезать табуны.
— Запертил?
— Да. Говорит, видение ему было. Говорит, степняки мстить придут летом. Хлебы пожгут.
— Это же его мысль, нет?
— Его. Только, говорит… видение.
Что ж Вторак за человек такой? Никогда не сомневался, и, вдруг… впрочем…
— Ну и хорошо, что видение. Пусть.
Ёрш непонимающе посмотрел на друга. Мечислав скривился, показывая, что пытается нащупать мысль.
— Не нравилось мне это. Неправильно, понимаешь? Драться с воинами — одно…
— А они, — вспылил походный князь, — дрались с воинами? Когда мы к вам на помощь пришли? Когда баб ваших саблями рубили?!
— Тогда и бабы наши их на вилы насаживали. Не ершись, дослушай.
Мысли путались в попытке объяснить.
— Степные бабы — не воины. Они вроде коз. Ну, вообще — домашних животных. Отними у неё миску, она и не знает, где еду взять, понимаешь? По дому — да. Юрту поставить — легко, хвороста найти, очаг разжечь — ничего проще! А, напади на неё — отдастся. Победил предыдущего хозяина, значит — сильнее. Значит — имеешь волю, значит, теперь ты — хозяин. Это их жизнь, степная. Там иначе не выжить, понимаешь? А что делали мы?
— Что делали?
— Еду отняли, а баб — не брали, вот что!
Голова от крика разболелась, пришлось зажмуриться, вдохнуть. Благо, Ёрш не перебивает, даёт договорить.
— Разори стан, перебей мужиков, отними табуны, отары, женщин — они слова не скажут… а что делали мы? Скажи.
Ёрш задумался, попытался подпереть культей подбородок, не получилось, одумался.
— Лошадей убивали?
— Хуже. Мы оставляли людей умирать голодной смертью. Мы — варвары для них, Ёрш! Настоящие варвары, понятно теперь? Прав Вторак. Нельзя нам так делать. Или — по-ихнему, или — по-нашему. Но и так и так — нельзя. Не получится.
— Как же — «по-нашему»?
— Воин на воина. Только так.
С холма раздался звон. Ёрш встрепенулся, скинул — как бывало — с себя лишние размышления, огляделся. Лицо осветилось плотоядной улыбкой.
— Воин на воина, говоришь? Будет им воин на воина.
— Что такое?
— Подмога приехала.
Блиц
— Да, это тебе не частокол. Это — забор. Настоящий.
— Стена, — отозвался Тверд. — Это крепостная стена.
Мечислав перевёл взгляд с ворот Блотина, осмотрелся. Предместий у города почти нет: кузни, базар, конюшни. И Камень, камень, камень… прёт по весне прямо из земли. Огороды на ней не уживаются, даже в июле ров почти на треть заполнен грунтовыми водами. Продовольствие горожане покупают за турф и болотное железо. У кого руки в порядке, куют сталь, с другой стороны: у кого не в порядке — в Блотине не выживет. Город мастеровых. Разве только бабы заготавливают на зиму ягоду да грибы. Мечислав сглотнул слюну: вспомнил клюквенные да брусничные настойки.
Сейчас все кузни оказались пустыми и заброшенными. Тверд утёр пот со лба, пробормотал:
— Опоздали. Все внутри.
— Чего ты хочешь? Три дня в одном переходе стоит армия. Не дураки же они.
— Не дураки. А вот мы, кажись — дураки.
— С чего взял?
— С Лесовкой нашей три дня упустили. Можно было потом…
Мечислав досадливо цыкнул в сторону, обернулся к воротам.
— Эй, долго нам ещё ждать?
Стражник на воротах громыхнул наплечниками.
— Князь завтракает. Велел не отвлекать.
— Ах, ты ж, зараза…
— А ты скажи, — вмешался Тверд, — к князю Рипею его друзья детские пришли. В шашки играть хотим!
— А его мамка сказала: пока кулебяку не доест, ни к каким друзьям играть не выйдет.
Тверд захохотал, Мечислав выругался, сплюнул на землю.
— Вот, как Змей хитёр, голыми руками весь Блотин разнесу.
— Чего ж ты хотел, — сказал Твердимир утирая слезу. — Это не он к нам с целой армией в гости пришёл. Слышь, часовой! Передай Рипею, наша армия у него проездом!
Стражник прислонил копьё к стене, залез в котомку, достал лепёшку, начал лениво ломать на куски.
— Так езжайте, кто вам мешает. Припрутся ни свет ни заря, народ глаз не продрал.
— Потолковать надо! — крикнул Мечислав, чуть не сорвав голос. — Или он сейчас выйдет, или…
— …или что?
Раздвинув воинов, на стене появился новый дядька. Высокий, плечистый, весь в железе. Старший даже не сразу узнал детского товарища. Загорелое суровое лицо, тонкие губы плотно сжаты, на лбу глубокая вертикальная складка. Карие глаза прищурены, хотя, это может быть из-за солнца: побратим Кряжича, согласно канону, тоже главную улицу расположил с востока на запад. Рипей выждал паузу, внимательно осмотрел братьев, повторил:
— Или что? Спалите тут всё?
— Да не собираемся мы тут ничего палить, Рипей! Выходи, поговорим!
— Говори оттуда, у меня от воинов секретов нет.
— А у тебя в городе все люди — твои? Хоть на этих стенах — всех в лицо знаешь?
— Ты о своём лазутчике? Забирай!
Рипей махнул рукой, в углу ворот скрипнула маленькая калитка. Головой вперёд в неё вылетел Вторак, сразу видно — готовились выкинуть. Следом вылетел изогнутый посох волхва. Низенькая дверь тут же захлопнулась, с той стороны раздался грохот. Мечислав спрыгнул с коня, подбежал к волхву, перевернул на спину, приложил ухо к груди. Жив, змей, только избит сильно. Княжич помог подняться, отвёл в тень ближайшей кузни, усадил на завалинку.
— Нет, не о моём, — через силу проговорил, вернувшись в седло. — Спасибо, что не на смерть.
— Не за что. Юродивых не трогаю.
— Оно и видно.
— Это охрана его так.
— Так ты спустишься?
— Спущусь, не один. Вас двое. Нас тоже будет двое.
***
Вырвибок поочерёдно похлопал братьев, каждому посмотрел в глаза. Словно коней осматривал, подумал Мечислав.
— Выросли! Возмужали! Ох, и досталось же вам, ох, досталось! Значит, слушайте сюда. Боярские войска отходят в Кряжич. Вам останется разбить только Четвертака. Он всё это заварил, ему и ответ держать. При себе у него чуть больше трёх тысяч воинов. Справитесь?
— Справимся, боярин. У нас кроме Змеевых наёмников ещё озёрские сабельщики. Всего тысячи две с половиной. А вы помочь не хотите?
Вырвибок посуровел, покачал головой.
— Нельзя. Мы будем беречь Кряжич от мести. Надо четвертаковскую охрану вымести, не допустить бунта. Знали бы вы, сколько у нас грязи развелось. Стыдно сказать — колодниками торгуем. В общем, как с Четвертаком разделаетесь — милости просим. Праздник устроим, встретим как самых дорогих гостей.
— А что же ты в Блотин с войском зашёл?
Боярин рассмеялся, отпил из кубка:
— Чтобы Четвертак не вздумал в ярости по городу ударить. Свои же, родня, как же бросать-то? Вот разобьёте самозванца, и я домой вернусь.
— Свои, родня, да? — начал было Мечислав, но брат его остановил.
— Погоди, не кипятись. Вырвибок, как тебе теперь доверять? Как?
— Очень просто. Можете не доверять. Но часть работы за вас я уже сделал.
— Это какую часть?
— Блотин присоединяется к Змеевым землям. На полгода. Твой волхв рассказал о предложении амиру Озёрска, Рипей согласен попробовать. Согласен, Рипей?
Князь Блотина всё время разговора сидел тихо, водил бровями, словно меттлерштадкая механическая игрушка.
— Согласен, зови сотника. Нам хлеб нужен, ячмень, пенька. Змей меня задери, нам всё нужно. Если караванщики помогут, весь мир наполнится нашей сталью.
— Что же ты раньше в Змеевы земли не вступал?
— Так до этого они только силой к себе брали! Отца вашего выгнали. А, — Рипей махнул рукой, — чего там.
