Тропа каравана - Суренова Юлиана (книги бесплатно без txt) 📗
Глава 8.
Уже далеко за полночь, сменив дозорных и осмотрев с горизонта до горизонта бескрайние серо-серебристые покрова пустыни, сверкавшие в бледном свете луны, Атен вернулся в шатер.
Подойдя к ближайшему костру, он снял рукавицы, расстегнул полушубок и, вытянув вперед руки, замер, впитывая сладкие волны тепла. Грудь ровно вздымалась, глаза задумчиво глядели на огонь, околдованные его загадочным танцем… В какой-то миг караванщику показалось, что трепещущая пелена пламени всколыхнулась, распахнулась, словно створки врат, открывая пред взором безграничные просторы земли…
…Он летел над снежной пустыней — легко, быстро, как на крыльях сильного ветра. Внизу расстилались снежные покровы, испещренные морщинами караванными тропами. Земля казалась старой усталой женщиной, годы исполнения мечты, счастья и радости которой остались далеко позади. Но из ее грустных подернутых тусклой дымкой глаз не ушла надежда. И в них было что-то еще — тонкое, неуловимое, с трудом различимое… Это были глаза матери, которая, в страхе за своего ребенка, ищет способ заглянуть в далекое грядущие, стремясь помочь нежно любимому чаду провести дороги жизни так, чтобы обойти все беды и невзгоды, но не упустить ни мига счастья.
Любопытство победило все сомнения. Караванщик не удержался и заглянул на дно многоцветных — то лазурных, то серых, то солнечно рыжих — глаз… И в тот же миг перенесся в мир, казавшийся еще более далеким, ибо все в нем, каждое мгновение, падавшее крохотной неразличимой капелькой огня на землю, говорило, что оно — само Грядущее.
Атену грезилось, что он стоит на бескрайнем золотом поле. Налившиеся колосья что-то шептали на ухо, не умолкая ни на миг. Ветра вились, играя солнечными лучами, внося сладкую прохладу в жаркий, прекрасный в своем сказочном полноцветии день.
Над землей вздымался построенный на высокой горе замок, уходивший тонкими точеными башенками в бескрайние лазурные небеса. Он чем-то походил на священный храм, так же излучал тепло и умиротворяющий покой, но нес в себе и нечто другое. В нем не было тягости вечных разлук, постоянное ожидание которых ложилось тяжелой ношей на плечи, пригибая стены к земле, омрачая даже радость новых встреч. Этот замок-храм был свободен от оков страха, построенный из камней самой вечности посреди бескрайней вселенской дороги. Он приковывал к себе, влек, не желал отпускать, и Атену пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от его казавшихся такими легкими, словно они — тончайшие кружева, стен.
И он увидел бежавшую по полю девушку. На ней было золотое свадебное платье. Длинные молочного цвета волосы струились потоком сверкавших солнечных лучей. Распущенные, ничем не сдерживаемые, они то расстилались шлейфом госпожи Айи, то вздымались крыльями причудливой сказочной птицы, готовые поднять над землей, унести в небесную синь.
Лицо незнакомки лучилось безграничным счастьем, которому были не ведомы ни тени сомнений, ни острые лезвия страха, ни тихое дыхание грусти. Ее глаза искрились исполнением самой заветной мечты, на губах застыла улыбка… Чувства, поглотившие ее, были настолько сильны, что передавались всему вокруг, озаряя мир удивительным, магическим светом.
Она была похожа на Власту. Тот же плавный овал лица, тонкий, прямой нос, алые чувственные губы, вот только глаза — огромные синие, сверкавшие под черной пеленой длинных приопущенных ресниц… У Атена защемило сердце от внезапной резкой боли, когда он сперва почувствовал, а потом и понял, осознал, что это — его маленькая Мати, выросшая в краткое мгновение, словно по мановению руки великого бога, расцветшая прекрасным цветком.
Караванщику страстно хотелось окликнуть ее, подойти, прикоснуться, спеша убедиться, что это не обман снежных миражей, а истинная, живая правда. Однако стоило ему шевельнуться, сделать шаг, как все образы исчезли, будто сон. Дрогнувшая рука отдернулась, обожженная пламенем костра…
Но Атен по-прежнему стоял, не в силах шевельнуться, не спуская пристального взгляда немигающих, слезящихся глаз с огня, не замечая ничего вокруг, надеясь, что костер подарит ему новое видение. Он молил богов о снисхождении к его чувствам, о еще одном миге чуда… Но образ, навечно запечатлевшийся в памяти, покинул породившую его огненную стихию чтобы перейти в иные, воздушные сферы, обрести в них, со временем, плоть и кровь.
— Торговец, — вывел его из оцепенения тихий голос Шамаша.
Вздрогнув, караванщик обернулся. Маг стоял рядом, не спуская с собеседника спокойного взгляда черных, глубоких глаз, ожидая, когда тот, отрешившись от раздумий, вновь вернется к действительности.
— Ты быстро вернулся, — проговорил хозяин каравана, чтобы затем вновь надолго замолчать. Ему пришлось заставить себя глубоко вздохнуть и, вместе с потоком холодного воздуха, вобрать в себя дух реального мира.
Атену нужно было время, чтобы справиться с охватившими его мыслями и чувствами. И виной тому были не только светлые образы, посетившие его по воле бога огня.
С одной стороны, он ощутил некоторое разочарование — мысль о том, что Шамаш — бог, вызывала в его душе такие сладкие переживания, от которых было обидно отказываться. Но, с другой, хозяин каравана был несказанно рад, что маг вернулся, что он не покинул караван.
— Я говорил, что не задержусь. Вы могли не ждать меня.
— У остановки была и другая причина, — вздохнув, тот качнул головой, стремясь поскорее отрешиться от мыслей и фантазий, заслонявших за собой настоящее. — Мы не так часто, как это может показаться из легенд, встречаемся со священными волками госпожи Айи. Людям нужно время, чтобы прийти в себя. Не говоря уже о путешествии по магическому мосту…
Шамаш лишь кивнул в ответ, не спеша поведать о том, что с ним произошло. И, как Атену ни хотелось поскорее узнать, зачем и куда уводили мага золотые волки, он не решился спросить, решив, что если Хранитель сочтет это нужным, то расскажет обо всем сам. Если ж он промолчит, что ж, значит, на это есть причины, обусловленные волей богов, которая превыше всех людских желаний.
— У малышки завтра день рождения, — маг заговорил совсем о другом.
— Да, — кивнул Атен. — Ты помнишь, а я, — горько усмехнувшись, он качнул головой, — за всеми последними событиями забыл… Ну ничего… Шамаш, у нас есть в запасе достаточно времени. Новый город не так далеко. Тем более, раз уж шатер установлен… В общем, мы решили устроить детишкам праздник. Они стосковались по настоящему веселью… Однако если ты считаешь, что это плохое место и мы не должны здесь останавливаться…
— Нет. Я просто не хотел, чтобы вы теряли время из-за меня. Могу ли я сделать девочке подарок?
— Ты спрашиваешь у меня разрешение? — удивленный караванщик не смог сдержать смешок. — Прости, Шамаш, но, у нас каждый взрослый человек свободен дарить все, что ему захочется. Лишь дети спрашивают согласия у родителей.
— Я понимаю. Но прежде чем подарить этот подарок, я должен быть уверен, что ты разрешишь малышке принять его, а не заставишь вернуть назад, — приблизившись к караванщику, маг отогнул ворот полушубка и только теперь Атен увидел, что тот держит за пазухой двух маленьких золотых волчат.
Пригревшись на груди мага, зверята дремали, чуть слышно свистя, поскуливая во сне. Их шерстка, чуть светлее и короче, чем у взрослых волков, топорщилась мягким пухом на множестве складочек, покрывавших крохотные тельца малышей. Черные носики-бусинки вытянулись вверх, тоненькие крючочки- коготки белых, словно одетых в рукавички, лапок, зацепились за толстый вязанный свитер.
— О-о-х! — сорвалось с губ караванщика. Он не смог удержаться и осторожно указательным пальцем, коснулся головки одного из волчат, который тотчас, шевельнувшись, открыл томные рыжие глазки и, устремив их на человека, стал с интересом рассматривать его, не испытывая, однако, и тени страха перед большим двуногим зверем. — Какой смелый!
— Возьми, — придерживая второго волчонка левой рукой, Шамаш правой бережно, чтобы не повредить хрупкие лапки малыша, отцепил у первого коготки, прежде чем протянуть его караванщику. Тот, испытывая сильнейшее волнение, преодолевая суеверный страх и благоговейный трепет перед священным зверем, осторожно принял маленький горячий комочек, легко поместившийся на ладони.
