Тропа каравана - Суренова Юлиана (книги бесплатно без txt) 📗
Волчонок какое-то время молча смотрел на караванщика, затем, шевельнувшись, потерся мордочкой о палец человека, замер, словно ожидая от того ответной ласки. И Атен, неосознанно, не понимая до конца, что делает, стал чуть касаясь удивительно мягкой шерстки, почесывать крохе лоб.
— Их мать умерла, — Атен не сразу понял, что Шамаш говорит о волках, когда в голосе мага была грусть, сравнимая с печалью по погибшему близкому человеку. Но, с другой стороны ведь это были священные животные великой богини. — На охоте ее серьезно ранил рогами олень. Она так и не сумела оправиться. Не знаю, может быть, я смог бы ее спасти, если бы пришел раньше. А так… — он качнул головой, погладил оставшегося у него щенка. — Эти детеныши, — спустя какое-то время продолжал он, — еще слишком малы. Они не выдержат путь взрослых. И одним им не выжить…
— Волки хотели, чтобы ты взял малышей к себе? — караванщик был не в силах отвести взгляд от удивительного зверька. Он и сам не знал, почему ему вдруг пришла в голову столь необычная мысль, однако, Атену просто не находил никакого другого объяснения всему случившемуся.
— Да. Я не мог отказать… Торговец, это удивительные создания.
— Воистину, — улыбка тронула губы Атена. — Священные звери госпожи Айи, — "Она безгранично доверяет ему, — подумал он, — раз передала на попечение малышей. И благоволит к каравану. Может быть, мои предположения относительно того, кто такой Шамаш, и не столь уж невероятны…" — нет, он не позволил себе на этот раз довести мысль до уже знакомого конца. Вместо этого он сказал: — Для нас великая честь разделить с ними дорогу…
— Я хотел оставить мальчика у себя, — он осторожно дунул на прижавшегося к его груди волчонка, который, проснувшись, потянулся и, таращась спросонья, посмотрел на колдуна доверчивым взглядом умных золотых глаз, — а девочку, — Шамаш кивнул на щенка, задремавшего на ладони караванщика, — передать твоей дочери. Если, конечно, ты согласишься.
— Мати давно донимала меня просьбами купить в городе какого-нибудь зверька — котенка или хомячка. Я уже был готов поддаться на ее уговоры…
— Выходит, малышка будет рада такому подарку, — колдун кивнул, и, все же, его глаза продолжали внимательно смотреть на хозяина каравана — он понимал, что тот не сказал всего и ожидал, когда караванщик, наконец, выскажет свои сомнения.
Какое-то время Атен молчал, словно не зная, должен ли он продолжать разговор или боги хотят, чтобы он просто принял все происходящее как свою неизменную волю…
— Это огромная ответственность… — только и смог проговорить Атен. Его рука предательски дрогнула, малышка проснулась, вновь посмотрела прямо в глаза караванщику, словно пытаясь заглянуть в самую душу, а затем, тихо засвистев — заскулив, повернула головку в сторону Шамаша, будто прося о чем-то
— Я уверен, они подружатся, — проговорил маг. — Среди мира зверей твоей дочери не найти лучшего друга и защитника.
— Но ведь это священные животные! — все же, желая поделиться с Хранителем своей обеспокоенностью, воскликнул он. — Конечно, Мати — ответственная девочка, она будет заботиться о волчонке. И, все же, она — только ребенок. Что, если она сделает что-то не так?
— Все будет в порядке, — колдун улыбнулся. — Положись на дочь. Покажи, что ты веришь в нее. Думаю, это будет для малышки подарком, лучшим, чем все звезды с небес. Так ты даешь свое согласие? — он протянул руку, забирая крошку назад. Едва вернувшись за пазуху, та сразу же придвинулась к своему братику и, уткнувшись носом ему в бок, вновь заснула.
— Да, — караванщик отдал волчонка с нескрываемым сожалением и теперь продолжал глядеть на него, не в силах оторвать взгляда. — Разве я смог бы отказать тебе? — когда эта удивительная связь стала ослабевать, усмехнулся он. — Однако, — посерьезнев, добавил Атен. — Я хочу, чтобы ты обещал мне кое-что. У Мати никогда не было питомца. А священного волка не было ни у кого в караване, да что там — ни у одного из смертных, за исключением Гамеша, легендарного царя древности. Научи ее, как быть, что делать, помоги, в случае чего.
— Конечно. Я всегда буду рядом, — колдун запахнул полушубок, скрывая зверят от посторонних глаз. — У меня остается еще один вопрос, который, в сущности, мне следовало бы задать с самого начала. Торговец, своим нынешним поступком я не нарушаю никаких ваших правил?
— Нет, что ты! — воскликнул тот. — Золотые волки священны! Помогать им — первейший долг всех, живущих на земле! По закону смертный, встретив на своем пути голодного волка и не имея ничего, способного утолить его голод, должен отрезать собственную руку и накормить зверя…
— Я читал об этом, — кивнул колдун. — Прости, но легенды показались мне слишком невероятными, чтобы соответствовать реальности и я должен был убедиться, что никто не будет против такого соседства и не пострадает от него.
— Можешь быть уверен! — вот уж в чем Атен ничуть не сомневался, особенно сейчас, памятуя вчерашнюю встречу караванщиков с волчьей стаей и до сих пор ощущая тепло маленького столь беззащитного и трепетного создания у себя на ладони.
— Хорошо. Значит, мне не о чем беспокоиться, — проговорил Шамаш так, словно видел в этом единственную проблему.
— Эти лишившиеся матери малыши — единственная причина, по которой приходили золотые волки? — всегда держа в памяти услышанные от дочери слова мага о том, что тот не может оставить вопрос без ответа, хозяин каравана старался как можно реже спрашивать наделенного даром о чем бы то ни было. Но бывали случаи, когда, вот как сейчас, любопытство брало верх над волей. И тут уж он ничего не мог поделать, понимая, что у этого недостатка есть не только свои причины, но и цель, ведь именно оно не раз спасало караван от неминуемой гибели.
— Да. Я не мог им отказать, — кивнул Шамаш, терпеливо повторяя уже раз данный ответ.
— Конечно, — разве можно отказать священным животным, тем более в такой просьбе? Караванщик немного успокоился, но оставалось еще кое-что, что он должен был выяснить: — Они примут нашу жертву? — Атен не знал, что делать: оставлять мясо разложенным на снегу возле каравана было опасно, ибо это грозило привлечь стаи злобных хищников пустыни или, что еще хуже, кровожадных ледяных духов. Однако и приказать убрать отданный священным волкам дар караванщик не мог.
— Мне не показалось, что стае приходится голодать.
— И, все ж, нам бы очень хотелось, чтобы они не отвергли ее. Для нас это очень важно… Возможно, если, конечно, стая еще где-то рядом, ты смог бы передать им нашу просьбу…
— Хорошо. Я только оставлю волчат в своей повозке.
— Если хочешь, я послежу за ними…
— Не надо, — маг качнул головой. — Они будут спать до моего возвращения.
Дождавшись, пока Шамаш скроется из виду, Атен, вздохнув, вновь устремил свой взгляд на пламень костра. Только сейчас он почувствовал, что его глаза все еще полны так и не пролившихся слез, которые жгли, влекли все мысли в неведомые дали, скрытые в глубине сознания за гранью реальности.
Этот образ повзрослевшей дочери… Он стоял перед глазами, полный света и счастья, прогоняя все страхи и сомнения, заполняя их место в сердце, разуме покоем и радостью.
Тем временем колдун, вернувшись к своей повозке, сел на край, давая больной ноге несколько мгновений отдыха. Отдернув полог, он подтянул поближе к краю тяжелое меховое одеяло, казавшееся до сих пор бесполезным грузом, сложил его, готовя место для щенком, затем бережно вытащил два крохотных живых комочка из-за пазухи, уложил, устраивая поудобнее на новом, незнакомом месте. Те, оказавшись в море чужих запахов, проснулись, завозились, старательно обнюхивая все вокруг, чуть слышно поскуливая. Быстро сориентировавшись, они подползли к колдуну, зацепились коготками за его полушубок, стремясь забраться назад, на казавшееся им таким теплым и безопасным место на груди наделенного даром. Тот, легонько приподняв их, вернул на мех, прижал рукой, не давая вновь убежать.
— Здесь, — тихо прошептал он, не спуская глаз с одеяла, — сейчас ваше место здесь. Спите, — какое-то время он сидел с ними рядом, почесывая за острыми, похожими на рожки ушками. Наконец, они, тяжело вздохнув, смирившись с волей Шамаша, придвинулись друг к другу, свернулись в клубочки и заснули, по-детски посапывая.
