Грозовой Сумрак - Самойлова Елена Александровна (читать полную версию книги .txt) 📗

Тонкие пальцы сминают амулет, а лицо становится похожим на гримасу обиженного в лучших чувствах ребенка, обманутого и преданного близкими людьми. Девушка охнула, роняя на мостовую сплющенный в неровную лепешку шарик, больше похожий на раздавленное насекомое, и прижала ладонь к губам, словно подавляя неуместное восклицание.

– Зря ты пришел в город. – Глубокий мужской голос, пронизанный магией, разносится над заполненной людьми площадью, эхом отражается от стен, прокатывается по спине колючим плодом неспелого каштана. – Отсюда тебе уже не выйти.

Иллюзия, пустышка – но как действует на чернь, благоговейно расступающуюся перед статным магом, одетым в глухой черный костюм для верховой езды, застегнутый до самого горла, несмотря на душный жаркий полдень! Даже семенящий за ним пожилой мужчина с золотой цепью на шее кажется величественным и гордым, настоящий градоправитель, вознамерившийся очистить свой город от существа из страшных легенд и тем самым снискать славу. Похоже, за то время, что Грозовой Сумрак был заточен в замке, люди успели позабыть о полуночной буре, которая поднимала в воздух не только обломанные ветки и побитую черепицу с крыш, но и хорошо заточенные клинки из ближайшей кузни или оружейной лавки.

Позабыли – и потому перестали бояться, сочли легенду приукрашенной выдумкой, а самого Рейалла – лишь фаэриэ, утратившим разум и волю в чужих руках и потому не способного создать ничего страшнее порыва ветра, который разве что шляпу с головы сдует да метнет в глаза пригоршню дорожной пыли.

Просто превосходно!

Задвинуть Фиорэ за спину, улыбнуться, наблюдая за тем, как люди торопливо отступают назад, прячутся в подворотнях, за углами домов – но не уходят, словно не желая пропустить неожиданное представление. Что ж, разочаровать такую широкую публику было бы непростительно.

– Не выйти? – Рей улыбнулся, обвел взглядом площадь. – А как ты собираешься мне помешать, человек? Один будешь со мной драться? Но в таком случае развлечение завершится чересчур быстро и не в твою пользу. Твои фокусы на меня уже не подействуют.

– Зачем один? – Маг подошел к пугливо сжавшейся светловолосой девушке, обнявшей себя руками за плечи, скользнул кончиками пальцев по ее открытой щеке. – Гвендолин, не отходи далеко.

– Подставишь жену под удар? Я впечатлен. До такого даже мне опускаться не доводилось.

– Да, в свое время ты боролся до конца за свою госпожу. – Маг взмахнул рукой, люди, оставшиеся на свою беду на площади, отхлынули назад, пропуская небольшой отряд местной городской стражи – с десяток воинов в кольчугах и прочных кожаных куртках, вооруженных мечами, явно выкованными в одной кузнице по не самому удачному образцу.

Прилив ярости – как порыв горячего душного ветра, обдавшего лица людей, не сообразивших отойти подальше, а то и вовсе сбежать. Хрупкие пальцы ши-дани, предупреждающе сжавшие ладонь фаэриэ.

– Я помню свое обещание, милая. – Голос тихий, очень мягкий, ласкающий бледные щеки Фиорэ призрачными пальцами летнего ветерка. Трупов на этой площади не будет. Но кто сказал, что нельзя сделать так, чтобы оставшиеся в живых позавидовали мертвым, павшим на поле боя?

Два шага назад, к телеге, у которой какой-то крестьянин позабыл цеп [1] с недлинным, в три локтя, держальнем и массивным деревянным билом. Сыромятный ремень, соединявший било с рукоятью, оказался порядком потрепан, а кое-где даже надорван, но и такого оружия будет вполне достаточно против неповоротливого человеческого тела.

– С таким сбродом я даже саблю из ножен доставать не буду, – усмехнулся Рейалл, отодвигая ши-дани к телеге и поудобнее перехватывая отполированный трудолюбивыми крестьянскими руками держалень цепа. – Мне хватит и такого оружия.

И почему наиболее молодые всегда лезут вперед, надеясь напугать противника громким, чуть захлебывающимся криком и торопливым, но бессмысленным размахиванием отполированного до блеска меча?

Шаг в сторону, массивное било взлетело вверх, захлестывая ремнем через руку, удерживающую меч, и ощутимо ударило человека в ухо, отчего тот споткнулся и неловко покачнулся, пытаясь удержать равновесие. Рей пнул человека под коленку, а потом еще добавил нижним концом держальня по затылку так, что стражник рухнул лицом вниз на мостовую и затих.

Острое лезвие свистнуло над головой фаэриэ, шевельнуло растрепанные волосы порывом воздуха, а в следующее мгновение человек уже лежал рядом с напарником в позе зародыша, визгливо подвывая и прижимая руки к паху. Насчет возможного потомства можно уже не беспокоиться – детей там, судя по всему, делать будет уже нечем. О боеспособности в ближайшее время тоже думать не стоит.

– Похоже, здешняя стража не может защитить даже себя.

Перехватить занесенную руку с мечом, отвести взмах в сторону так, что лезвие врубается в незащищенное бедро стоящего рядом стражника, не успевшего отскочить в сторону или задержать удар лезвием собственного клинка. Кровь моментально пропитала штанину, частой капелью пролилась на мостовую. Ранение серьезное, но не смертельное, если вовремя перетянуть ногу и оказать помощь. Если не успеют… что ж, людская медицина во все времена оставляла желать страждущим много лучшего.

– Зачем носят оружие – непонятно! – Хруст сломанного сустава, меч со звоном ударился о булыжники, стражник тонко, по-бабьи, взвизгнул, прижимая к телу руку с неестественно вывернутой кистью, шагнул назад, споткнулся о ноги лежащего на мостовой человека и неуклюже сел на задницу прямо в лужу не успевшей еще остыть крови.

– Еще желающие?

Люди подались назад, отступили, и сразу же над площадью словно раскинулась тонкая невидимая сеть, воздух стал душным, тяжелым, перламутровым маревом затрепетал вокруг фаэриэ – и вдруг сгустился плотным облаком, жалящим кожу крошечными раскаленными иглами. Заклинание обернуло Рея колючей цепью, сдавило грудь, тяжелой могильной плитой пригнуло к мостовой.

Те же ощущения, когда его захватили среди дня посланные орденом маги, то же заклинание подчинения, рассчитанное на живую стихию, на обуздание силы, живущей в каждом фаэриэ. Своего рода Условие, выжигающее волю раскаленной печатью подчинения, оплетающее живущую внутри человеческого тела стихию тонкими сиреневыми щупальцами-побегами, превращающимися в нерушимую магическую клетку.

Держалень треснул и рассыпался тонкой, острой щепой в судорожно стиснутом кулаке. Рейалл упал на одно колено, пытаясь стряхнуть оковы заклинания, когда в двух шагах у него за спиной зажглось еще одно солнце. Яркое, залившее площадь золотисто-рыжим сиянием, теплое, ласковое, как нежные руки возлюбленной. Живое.

Перед лицом хрупкой маленькой осенницы неподвижно висел ее красноватый нож, янтарь в рукояти которого и сиял пойманной звездочкой так, что глазам было больно смотреть, а по лезвию, направленному острием вниз, расплывалась багряная кровавая пленочка. Ши-дани смотрела вперед, на мага, выставившего перед собой облитые перламутровым сиянием ладони, и стремительно изменялась, становясь такой, какой Рейалл видел ее лишь мельком в ночном лесу да в почти позабытом сне-яви.

Тонкой плетью вьюнка выступил на ее щеке витой причудливый узор, когда Фиорэ взялась окровавленной ладонью за рукоять висевшего в воздухе ножа и начала медленно, с видимым усилием разворачивать его острием вверх.

Мертвая тишина упала на мостовую, накрыла людей невидимыми крыльями, пригвоздила к месту, и в этом безмолвии Рейалл услышал тихий шелест-скрип, будто бы содержимое разбитых песочных часов тонкой струйкой сыпалось на деревянный пол.

Ши-дани разворачивала нож острием к небу, капли крови срывались с ее тонкого запястья и падали на булыжники мостовой, которые тускнели на глазах, покрываясь трещинами.

Сдавленный хрип-вскрик мага разорвал тишину, эхом отразился от каменных стен домов, но он был заглушён голосом Фиорэ, который выводил высокую, странную ноту, песню на одном дыхании, непрерывную, льющуюся как поток воды, болезненно-звонкую, заставляющую трепетать и покорно опускаться на колени со склоненной головой.