Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Я мысленно поставила себе пометку, поинтересоваться, что это за госпожа Пэн, и как-нибудь ознакомиться с этим самым «Поведением женщин».
– Какая жалость, сестра, что тебе знакомство с этим трудом так и не помогло получить благосклонность принца-наследника. Сколько раз он вызывал тебя, один, кажется?
– Дважды, – невозмутимо уточнила Кадж. – Но, думаю, старшая сестра согласится, что даже не пользующимся благосклонностью господина лучше знать правила поведения, чем всё равно не пользоваться и быть невежей.
– Ты скучна, – Кольхог поднялась. – Оставляю вас друг другу – вы очень друг другу подходите!
Этот разговор произошёл не далее как позавчера. И вот теперь я в очередной раз оказалась в личных покоях его высочества, раздумывая, чем бы заняться в ожидании прихода Тайрена.
Глава 16
Высоко небо, но под ним
Не смею не склонить главы...
Крепка земля, но я хожу
Лишь с осторожностью, увы...
Но есть и правда, и закон
В реченьях сих людской молвы!
О люди нынешних времен,
Зачем на змей похожи вы?!
Ши цзин (II, IV, 8)
Я прошлась по комнате, бездумно рассматривая лёгкие занавеси, массивные шандалы в виде деревьев, ширмы, водяные часы из нескольких резервуаров, вазы на этажерках, курильницу, изображающую фантастическую птицу. На столе в идеальном порядке лежали бумажные листы, кисти в фарфоровом стакане, тушечница, коробочка для палочек туши. Единственным, что нарушало этот порядок, была связка бамбуковых планок, валявшаяся поперёк стопки листов, словно её небрежно бросили куда придётся. На крайней планке был наклеен бумажный ярлычок с иероглифами. Я прищурилась. «Война…» Этот иероглиф точно использовался в значении «война» или «нечто, имеющее отношение к боевым действиям». А вот второй был мне незнаком.
Я развернула толстенькую связку. Планки крепились шнурками одна к другой, и каждая была покрыта иероглифами. Да это книга, сообразила я, только не бумажная, а бамбуковая. «Дань Уе-Цань сказал», – было написано на самой первой планке. «Дань Уе-Цань сказал: война – великое для государства». Видимо, великое дело или предприятие. Так, дальше: «Это путь жизни и смерти, это путь…» Рождения? Существования? «…и гибели. Это нужно понять».
Я присела на сиденье сбоку от стола, предназначенное для гостей достаточно почётных или приближённых, чтобы принц не держал их на ногах. Иероглифы кривлялись перед глазами, неохотно складываясь в осмысленные фразы. «В…» э… утке? Этим знаком обозначалась одна из нитей ткани. «Пять чего-то там и семь измерений». В утке пять чего-то и семь измерений? Да в основе же, блин! «И этим определяют положение. Первое – Путь, второе – Небо, третье – Земля, четвёртое…». Вот тут опять что-то непонятное. «Пятое – Закон».
Кривясь и гримасничая, ведя пальцем по планке, как ребёнок, я разбирала фразу за фразой. Далеко не всё поддавалось прочтению, но всё же кое-какой смысл вырисовывался. Дальше расшифровывалось то, что таинственный Дань Уе-Цань имел в виду под своими пятью пунктами: Путь – это единство с народом, Небо – время и, видимо, погода, определение Земли было слишком туманно, чтобы я смогла понять его однозначно, но, похоже, подразумевался рельеф или условия, в которых ведётся война. Потом следовало перечисление человеческих качеств – я сумела разобрать «ум», «добродетель», «мужество». Видимо, в четвёртом пункте имеется в виду человек – полководец, вождь… Хотя тут может идти речь и о моральном состоянии всего войска. Расшифровку Закона я не поняла совсем.
«Если … будет использовать мои … то непременно…» Победит, видимо. «Я останусь с ним. Если будет использовать мои … но не постигнет смысл, то непременно…» Проиграет? «Я уйду от него. Если он усвоит их с учётом … они станут мощью, которая поможет и за пределами их. Мощь – это умение…» Тра-та-та, чего-то там. «Война – это путь обмана…»
– А вот и я! – раздался весёлый голос Тайрена, и я вскочила, бросив книгу, словно делала что-то запретное. – Скучаешь без меня?
Я поклонилась – а, выпрямившись, уставилась ему в лицо:
– Небо, ваше высочество, кто это вас так?
Под глазом его высочества наливался самый настоящий фингал.
– А, это… – Тайрен с усмешкой потрогал пострадавшее место. – Это Эльм Хонг.
– Родственник её величества?..
– Племянник. Играли в мяч, он мне и заехал локтем.
– А-а, – успокоилась я. Игру в мяч я разок видела – она напоминала американский футбол, и правило там, кажется, было только одно – завладеть мячом любой ценой. Тем не менее, несмотря на очевидную травмоопасность, обществом она одобрялась, считаясь неплохой физической подготовкой.
Конное поло, правда, пользовалось большим почётом.
– А ты что делаешь?
– Да вот, – я сделала неопределённый жест в сторону стола. – Пытаюсь читать.
– Это? «Военную стратегию»? – Тайрен взял связку. – Это же военный трактат.
– Да, я поняла. Вот это какой иероглиф?
– «Явления». «В основу её кладут пять явлений и взвешивают семью расчётами, и этим определяют положение».
– А вот этот?
– Зачем это тебе? Если хочешь что-то почитать, я прикажу принести книгу стихов, или там рассказов о чудесах. Зачем тебе читать трактат по стратегии?
– Так интересно же! Я никогда не читала трактатов по стратегии.
Тайрен склонил голову набок и оглядел меня с головы до ног.
– Ты не перестаёшь меня удивлять, – сказал он. – Ты действительно хочешь это прочесть?
Я решительно кивнула. Мне действительно были интересны дела военные, хотя и чисто платонически. Правда, не настолько интересны, чтобы в моём мире бросить всё и начать штудировать труды военных теоретиков; хотя суворовскую «Науку побеждать» я всё же просмотрела, но из неё мне запомнились лишь несколько фраз, ставших пословицами. Но там, дома, у меня хватало иных дел и развлечений. Здесь же… Только сама оказавшись в средневековых условиях, я осознала, насколько бедна на впечатления здешняя жизнь. Лишь теперь я начала действительно понимать, почему музыка, стихи, театр пользовались таким пиететом среди моих предков. Да просто потому, что позволяли занять время и получить хоть какие-то новые эмоции!
Одним словом, мне жилось довольно скучно. И потому появились время и охота заняться тем, до чего раньше руки не доходили.
– Только я пока далеко не всё понимаю.
– Ну, ладно, – он обошёл стол, опустился на хозяйское место и жестом предложил мне занять боковое. – Читай. А я подскажу, если что.
– Так, – я быстро облизнула губы. – Вот это что такое?
– Полководец. «Полководец – это ум, беспристрастность, человеколюбие, мужество, скромность».
Тьфу ты, значит я перепутала «человеколюбие» и «добродетель». Ладно, поехали дальше.
– А Закон – это что?
– Воинский строй, командование и снабжение.
– Ага… «Если полководец будет использовать мои…»
– Расчёты, – подсказал Тайрен.
– «Расчёты, то непременно победит», так?
– Угу.
– «Кто из…» э…
– Государей.
– «Кто из государей обладает Путём? У кого из полководцев есть таланты? Кто использовал Небо и Землю?» Всё правильно?
– Пока правильно.
– «У кого выполняются правила и указы?»
– Приказы. Указ – это в делах гражданских.
– Значит, приказы. А вот это что?
– «Офицеры», – Тайрен явно забавлялся.
– «У кого солдаты и офицеры лучше обучены? У кого правильно…» Э…
– «Награждают и наказывают», – он даже не заглянул в текст.
– «У кого правильно награждают и наказывают? По этому всему я узнаю, кто победит, а кто потерпит поражение», – смело прочла я, и Тайрен кивнул.
До конца короткой главки мы добрались примерно через час. Попутно Тайрен вытащил и показал мне свиток с комментариями к «Военной стратегии» – оказалось, иные её места даже грамотные люди не могут понять однозначно. И потому чуть ли не каждый выдающийся стратег прошлого считал своим долгом этот трактат прокомментировать.
