Охотник за бабочками 2 - Костин Сергей (читаемые книги читать .TXT) 📗
Существо, не переставая внимательно наблюдать за нами, выгнуло шею, изготовленную из неизвестного металла, вспыхнуло задними соплами и исчезло.
— Куда?! — только и смог сказать я, — Где оно? Прошляпили! С вами только рыбок золотых глушить. Да частниками работать. Найти, немедленно!
Строгий приказ возымел свое действие.
— Он позади нас, — сообщил Вселенский и быстренько развернулся на сто восемьдесят градусов.
Лучше бы он этого не делал. Глаза существа оказались практически впритык к центральному обзорному. И я не позавидовал самому себе, когда взглянул в них. Потому, что увидел там свою смерть.
Глаза существа вылетели из его туловища, врезались в центральный обзорный, и по стеклу поползли трещины.
— Аврал на палубе! — завелся Вселенский, с места врубая на полную катушку тревожную сирену, — Всем покинуть опасную зону. Спасательной команде приступить к устранению пробоин! Куда рванули? Командир, Кузьмич!
— Очередная шутка? — придерживаясь за косяк, я старался унять прыгающее сердце.
— Почему шутка. Просто так положено по инструкции. Нападение было? Было. Обзорное в черте что превратили? Превратили. Мне что, сирену тревожную на свалку выкинуть?
— Со стеклом что? — я вернулся в кресло, опасливо поглядывая на трещины, и существо за центральным обзорным.
— Триплекс, — коротко пояснил Корабль, — С тройной защитой. Ни одна сволочь не пробьет. Командир, ну дай хоть раз пульну. Для острастки, хотя бы.
— Давай. Но только не до смерти. Нам еще из этой гадости микросхему, или что там еще, надо вытащить.
Волк радостно хрюкнул, выдвинул по правому борту самонаводящуюся пушку самого крупного калибру и пыхнул прямиком в глазастое существо.
Десятитонная болванка отскочила от крыла существа и всей массой рухнула на ту самую пушку, которая ее и выпустила. Пушка в смятку, болванка в лепешку. Глазастое существо надрывает животик.
— Ах ты пи-и-ип, — говорит Корабль и выпускает очередь из «Кадрюши».
В результате у Вселенского в клочья разнесено заднее рулевое оперение, а у глазастого истерический припадок.
— …, — зло шипит Волк, и стреляет по глазастому из всех видов находящегося на борту вооружения, включая оружие массового уничтожения.
У нас в узел завязывается антенна, а существо переворачивается вверх пузом и странно так дергает шарнирными лапами.
— Прекратить огонь.
Вселенский с диким хлопаньем запихивает внутрь себя все оружие, включая и оружие массового уничтожения. Потом говорит: — «Стыд-то какой!» — и гасит габариты.
Я подошел вплотную к центральному обзорному. Прилип к нему носом и пристально посмотрел в глаза существа.
— И не таких обламывал. Корабль! Подготовить мне скафандр и кувалду из запасников.
— Ты что надумал, командир? — заволновался Кузьмич. Он всегда волнуется, когда я отправляюсь совершать геройские поступки.
— Сейчас мы этого птенчика пощиплем, — хмуро пообещал я, натягивая скафандр, — Помоги застегнуть. Потуже. Не на прогулку иду. Где кувалда? Да не надо ее до блеска начищать. Так сойдет. Корабль! Труби тревогу. Сейчас мы покажем инопланетной твари, что значит твердая рука настоящего охотника за бабочками.
Я вывалился в открытый космос в полном боевом настроении. В моей практике еще не встречалось случая, чтобы я не справился с тем, кто вылуплялся из яиц. Глазастое, конечно, не бабочка, спору нет. Но должно же быть и у него слабое место.
Работая попеременно боковыми и продольными двигателями, я подлетел к существу, которое даже не думало пугаться и улетать от меня. Только глазками своими так неприятно подергивает.
Заняв наиболее удачное положение, я поплевал символически на перчатки, ухватился поудобнее за кувалду и нанес самый страшный за всю свою жизнь удар. В глаз. Куда же еще.
Ладони обожгло отдачей. Глаз остался на месте.
Существо даже не покачнувшись, улыбнулось, нагло продолжая пялиться на меня. В пасти у него зубов не оказалось. И это немного успокоило. Но зато там было полно бешено вращающихся кружочков. Очевидно острых. Именно этими кружочками глазастое ухватилось за мою кувалду и в один момент превратило ее в плоский в дырочку лист. А потом улыбнулось еще раз.
Статистика собранная мною за годы работы охотником за бабочками показывает, что с места неудавшейся охоты я всегда уходил гораздо быстрее, чем приходил. Не стал я портить показатели и в этот раз. Врубив и боковые и продольные дюзы на полную тягу, помогая себе воспоминаниями о родителях, я быстро покинул занимаемую глазастым существом территорию.
— Вы видели? — спросил я первым делом, скидывая гермошлем, — Как она молоток-то!
— Не молоток, а кувалду, — поправил Вселенский и добавил с укоризной в голосе, — Списывать как инструмент станем. По акту, или как украденное?
Пока решали с криками, как лучше списать подотчетные приспособления Корабля, глазастое существо развернулась к нам дюзами и, обдав жаркой вспышкой, двинулось прочь.
— Уходит сволочь, — Кузьмич, не принимавший участие в дебатах, тыкал крылом в центральный обзорный, где уменьшалась в размерах недавно вылупившаяся из Саркофага инопланетная гадость.
— И даже не торопится, — это я присоединился к первому помощнику. Спорить с Кораблем можно долго и нудно. А делом кто заниматься будет?
Вселенский и сам понял, что был не прав.
— Ладно, командир, спишем все на ржавчину. А пока, до составления акта, в котором ты обязательно должен подписаться, следую за беглецом. Командир, а можно я под шумок и пару килограмм гвоздей спишу. Тебе то разницы никакой, а мне спокойней.
То, что происходило в последующие два дня никак нельзя было назвать погоней. Глазастое существо, получившее промеж членами нашей команды имя «цыпленок» совершенно спокойно, не обращая на нас ровно никакого внимания летело к одной ей известной цели.
Мы со своей стороны, старались не слишком приближаться к Цыпленку. По ходу преследования, конечно, постреливали иногда, чтобы не забывала с кем имеет дело. Но все снаряды, заряды и пули, странным образом возвращались обратно, причиняя Вселенскому Очень Линейному легкие, а иногда, и тяжкие, механические повреждения. Корабль, конечно, все быстро заделывал, но с каждым разом все неохотнее соглашался «запузырить» по Цыпленку.
— Нечего боеприпасами швыряться, — ворчал он в ответ на просьбу Кузьмича поджарить Цыпленка напалмовым вакуумным зарядом, — Вот когда к его мамочке прилетим, нам наши пушки больше понадобятся.
Упоминания о предполагаемой мамаше явно дезорганизовали нашу команду. В некоторые моменты преследования со стороны отдельных членов, не стану конкретно отмечать кого, следовали пожелания прекратить погоню и вернуться на Землю.
— У меня аж крылья от тоски сворачиваются, — говорил этот некто, накручивая круги вокруг моей головы и мешая придумывать версии обламывания цыпленка, — ПаПА твоему скажем, что боролись до конца, но ничего не получилось. Я подтвержу. Корабль подтвердит. Хуана никто и спрашивать не станет. Давай командир, а?!
За подобные панические настроения этот член экипажа, имя которого я сознательно не упоминаю, потому как ему еще жить да жить, получил два часа карцера. Всех поразила суровость наказания, но никто даже не пикнул. Мы все-таки находились на боевом корабле, где разные там сюсюканья не в моде.
После трех часов пребывания в карцере, член экипажа, имя которого не упоминается, с места наказания не вернулся. И я, как командир корабля, решил проверить, все ли с ним в порядке. Обнаружил я его на месте, в карцере. Но на свою беду, назначая наказание, я подзабыл, что данный отсек у нас полностью завален сухарями. В итоге сухарный запас Вселенского был основательно подорван.
По окончанию вторых суток панике поддавался и Волк. Он начал намекать мне, что пора вспомнить запах свежескошенного сена, послушать земных сверчков и поклониться могилам предков. На что я посоветовал ему понюхать Кузьмичевские сухари и послушать хруст все того же Кузьмича, поглощающего сухой хлебный запас. А что касается могил предков, то их вполне может заменить кулек с землей, взятый в полет по совету паПА.
