Оборотень (СИ) - Нечаева Екатерина "Etcetera" (первая книга txt) 📗
— Иней! Хватит!
Йин я!!! Йин меня зовут!! Хватит меня, леший побери, так обзывать, но изо рта вырывалось испуганное ржание. Сматываться отсюда надо!! Бежать!! К первому зомбяку, шаркая ногами, медленно прибавлялись еще двое. Скрюченные пальцы. Неестественные движения. Будто вывороченные.
Я вопила и вырывалась. Дерево трясло. Я выламывала его с корнем.
— Они не переступят черту. Они не переступят черту, глупая лошадь. Ты тут в безопасности, если выбежишь туда, от тебя к утру даже костей не останется.
До меня не сразу дошло, что он там успокаивающе бормочет. А когда дошло, я затихла, да огляделась. И вправду за круг ступить не могут, рядом скребутся. Я и позабыла об этом. Никогда не видела зомбяков раньше. Слыхать слыхивала, а чтоб так близко и во всех премерзких подробностях… Тут бы от такого везения у любого крыша слетела.
Дерево было сломано почти полностью. С сосны стружка лохмотьями свисала. Уж не знаю, чем я ее драла. Когтями, наверно.
Наемник торчал рядом. И не боится же близко ко мне подходить, за седло еще цепляется, морду все тянется курткой завязать. Я клыками лязгнула, вывернулась, не видя ведь еще страшнее. Он меня по морде похлопал, подождал, когда я еще чуть успокоилась, и спать пошел. Вот гадина то. У меня зуб на зуб не попадал. Я была права. Самоубивец мне попался. Только чтоб дорогу сократить, поперся сюда, в мертвый лес. Кабы знала, куда тащусь, да как это место выглядит, ни за чтоб не поехала. Легенды ведь об этом страшенном местечке уже столетие как ходят. И каждая жутчее предыдущей. Покойнички тут не выводятся никогда. Одного развоплотишь, еще десять встанет. Полегло в лесу когда-то много мирных торговцев от рук разбойников, но все равно этой дорогой ездить продолжали. В Хаанн почти двое суток пути, потому что сокращала, а в другие места и того больше. А потом как погубленные торговцы вставать стали, да всем мстить без разбору… не только разбойникам, их сюда отправившим, вот тогда этот тракт навеки и забросили.
Сказывали, это из-за проклятых руин каких-то чернокнижников они вставали. Черные эманации смерти, если по-умному говаривать. Чародеи все пытались, пытались лес расколдовать, потом рукой махнули и решили, что проще десятой верстой клятую чащу объезжать, чем столько сил впустую ухлопать. Редко тут кто с тех пор решается ездить, а если вечером близко к кромке леса подъедешь, я слыхивала, то и утащить нежить может.
И все равно он поперся, гад! Как же повезло мне, подумала я, что решила не превращаться и уматывать, а дождаться до утра. А то бы познакомилась со здешними обитателями гораздо ближе, чем хочу. Поистине повезло.
Хрипло вздыхая, я рухнула на землю и прикрыла глаза. Чего не вижу, того нет. Чего не вижу, того стопудово нет.
Несуществущие мертвяки мерно скреблись ногтями еще полночи.
Утром настроение у меня было мерзкое. Сильно испоганенное. Даже отсутствие непочивших торговцев его не улучшило. Все утро меня доставали думы, а куда они делись. Закопались обратно что ли? И что так каждую ночь? Дык это наверно уже пол-леса вспахано. Мы снова поехали, на этот раз умеренным шагом.
Вывороченные корни то и дело попадались под ноги, будто нарочно пытались сбить, а потом опутать и затащить под землю. И там сожрать. Мрачноватое местечко этот мертвячий лес. Но, что странно, живность тут водилась, мне на радость. После вчерашних переживаний проголодалась я здорово.
Дичь была почти не пуганная… мертвяки ей, наверное, не шибко интересовались. Когда я в этом облике, мне есть надо много, а то без сил скоро сваливаюсь. Но сеном меня лучше не кормить, я не только невероятно красива, но и малость слишком плотоядна для лошади. Один раз успела сожрать зайца, бедолага явно не ожидал от меня такой подлости. Я, правда, люблю их в жареном виде, но и в сыром тоже вкусно. Копыта оближешь. Наемник и слова молвить не изволил, даже неприличного и для детских ушей не предназначенного, но я шкурой чуяла его пристальный удивленный взгляд… а потом начал сбивать мне всяких птичек с деревьев метательными кинжалами. Я их поедала, а ножик он обратно забирал, без труда свешиваясь с седла. Меткий, зараза. Видно, и вправду придется его до самого города везти.
Так наискось, от одной убитой птички до другой мы дружно и ехали почти до самого заката. Не думаю, что мы помирились. Но чуточку, самую капельку примирились с существованием друг друга.
Выросший, словно из-под земли, замок заставил меня остановиться как вкопанную. Наверное, он был белым, но лучи уходящего солнца делали его словно выточенным из розового камня. Искры играли в разноцветных витражах, и остроконечные шпили сверкали и переливались, стремясь куда-то к далекому небу. И если смотреть слишком долго в одно место, то, казалось, сквозь него просвечивает лес.
Не нравятся мне из ниоткуда появляющиеся замки. Я попятилась.
— Уже поздно. — Тихо сказал наемник. Либо он болтал со мной, либо сам с собой. Я так и не поняла.
— Приветствую вас, путники! — звонкий голос. Чистый, как ручеек.
Ей-ей, я подпрыгнула от неожиданности, будто я не лошадью, а самой обычной шавкой была или зайцем.
Но я лошадь, я лошадь, я лошадь, и ни лешего она мне не сделает. Лошадей не убивают. Особенно таких красивых, как я. Их холят и лелеют, ими восхищаются и хорошо кормят. Вот наемника прикончат, и туда ему и дорога. Это меня немного успокоило.
Замок, похожий на сказочный сон, продолжал стоять на том же месте и никуда не девался. Так же, как и его хозяйка. Миловидная, нет, даже скорее невероятно смазливая девица лет осьмнадцати в светло-голубом и малость полупрозрачном платье. Длинные светлые волосы до колен свободно спускались по плечам и ниже, и почему-то совсем не мешали ей ходить. Это наводило на мысли, что девка явно тоже не простая. Какой-нибудь благочестивый монах сказал бы, что от нее шли волны соблазна и порока, но я б сказала, что платье ей надо было выбирать поскромнее.
— Приветствую и тебя, прекрасная леди. — Учтиво и даже будто совсем другим голосом отозвался наемник.
— Не желаете ли отужинать со мной, путники? Солнце садится, эта ночь будет опасной. В мою обитель не проникают дети темноты. — Она смотрела на нас ясно и прямо. Открытый взгляд, как у ребенка, и мудрый, как у столетней старухи. Оторопь берет.
— Не сочтите за обиду… но я тороплюсь. И промедление смерти подобно.
— Даже так? — самую малость расстроилась она.
— Не моя жизнь на весах, но человека родного мне по крови.
— Похвально. — Ее зеленые, как трава, глаза, будто темнее стали.
Я старательно стала пялиться на свои копыта. Будто в душу заглядывает и мало ли что она там увидит.
— Но все же я настаиваю путник. — Девица со злым упрямством выделила это слово. Аж мороз по шкуре пошел. — Вам все равно придется скоро устраиваться на ночлег, а у меня вы будете в безопасности. У вас нет причин мне отказывать!
— Что ж… — даже не поменяв вежливого тона, склонил голову наемник. Что-то мне подсказывало, на это мгновение его перекосило, будто он кислятину, какую схрумкал. — Благодарствую, прекрасная леди. Я с удовольствием приму ваше приглашение. Ваша красота затмит даже солнце и с легкостью разгонит любую темноту.
— Ты очень учтив путник. Подобные тебе встречаются так редко. — Она грустно вздохнула. — Следуйте за мной.
Я чуть не хмыкнула. Слышала бы эта прекрасная леди, как он меня поливал, когда я его скинуть пыталась. А потом бы говорила о его манерах.
Входить не хотелось, но и оставаться наедине с нежитью тоже. Пришлось везти его в замок. Когда я проходила через ворота, оказалось, что моя шкура почти того же самого оттенка, что и стены замка. Закатное солнце раскрасило и меня. Я розовая лошадь. Убиться.
Девица ступала абсолютно бесшумно, словно парила над землей. А может, и вправду парила. Под ее ногами не приминалось ни единой травинки. Наемник спешился, я не сдержала вздох облегчения. Не то чтоб он тяжелый, но таскать его третий день, это уже перебор.
