Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Ваша светлость… — раздается слабый голос Ольты. Маркиза садится рядом с ней, берет за руку, что-то шепчет, что — мне не разобрать. Голова не поворачивается. Сделавший все, что мог, Менален проверяет повязку барона, потом подходит ко мне.
— Ну что, парень, делать будем? Двоих мы не унесем, барон очень плох, а женщина хоть и меньше пострадала, но идти сама не сможет. Переломов вроде нет, но побилась она изрядно.
— Сейчас надо мертвецов закопать. Место плохое, нельзя оставлять неупокоенных, — говорю я.
— Верно, — кивает он, — да ты лежи, я сам справлюсь, земля тут мягкая… А потом?
Я смотрю на небо. А погода-то портится. Облаков натянуло и как-то сыростью повеяло? Дождь, что ли, будет? И стемнеет ведь скоро.
— Думаю, надо возвращаться в… этот… город, — капитан смотрит на меня, — может, за одну ночь там ничего не случится.
Он прав. По крайней мере, там есть крыша, стены, да и шанс не дать барону умереть будет не таким призрачным. И тут я проваливаюсь в забытье.
Прихожу в себя от того, что капитан трясет меня за плечо.
— Эй, очнись. Ты как, идти сможешь?
— А… Я долго…?
— Долго. Я уже и закопал наших покойников, и носилки соорудил. Сначала барона занесем, потом Ольту.
Легко сказать — занесем. От поляны до убежища — пол-тиги с хвостиком. А нам же еще Ольту надо перенести, и хоть что-то из имущества… Но что делать, несем. Тяжело, голова кружится. Приходится часто останавливаться.
Маркиза добровольно взвалила на себя роль носильщицы и оба раза волокла на себе оружие и мешки. Она хотела пойти с нами и в третий раз, но капитан тоном, не терпящим возражений, сказал, что ей лучше остаться с ранеными, раз уж не надо теперь разрываться, с кем из них быть. Мы сделали еще два рейса, прежде чем на поляне не осталось ничего, кроме свежих могил. Я еще успел стереть чужой иероглиф на нашем убежище и нарисовать его на каком-то строении в нескольких кварталах далее, да еще и поставить там растяжку, прежде, чем совсем стемнело. Может, это жестоко, но никаких друзей я в гости не ждал. А врагов не жалко. Пока я возился с этим, капитан развел огонь в зале и даже успел заварить чай. А потом начался такой ливень, по сравнению с которым предыдущий, едва не утопивший нас в той пещере, выглядел просто мелким дождиком. Так что можно было не сомневаться, что все наши следы будут смыты. Крыша кое-где протекала, но в помещениях, выбранных неведомым квартирьером, не было даже признаков сырости. Хорошо, когда делом занимаются знающие люди.
Здешние запасы воды и всего остального пришлись очень кстати. У Ольты были две серьезные раны на голове, вывихнуты нога и рука, множество порезов и ссадин. Выжить-то выживет, но к нормальной жизни вернется не скоро. Барону промыли рану и снова забинтовали, и дали обезболивающее, когда он ненадолго пришел в себя.
Плохо. Периоды просветления у него все короче и все реже. Что-то надо делать, но что? Капитан мастер по части первой помощи, но тут этого мало. Разве что пулю сможет вырезать, и то не сейчас — вон как носом-то клюет. А я и вовсе не медик ни разу… Или все-таки…? Осторожно поднимаю руку и прикладываю ладонь к повязке на шее. Больно. Но уже как-то меньше.
— Капитан, — говорю, он вскидывает на меня полусонный взгляд, — вам бы поспать.
— А ты?
— А я посижу еще.
Он молча поднимается и уходит. Маркиза уже спит — ее мы сразу отправили отдыхать, едва закончили с осмотром и перевязками.
Спать не хотелось. И это было странно. Впрочем, не более странно, чем все то, что происходило со мной в последнее время.
Посмотреть бы, что у меня с шеей. Но зеркал тут нет. Точнее, единственное маленькое зеркало спрятано где-то в вещах маркизы. Не буду же я ее будить ради такой ерунды. Все равно тут слишком темно, чтобы разглядывать. И все же я пытаюсь представить, что там, под повязкой.
И вдруг понимаю, что вижу. Не сквозь ткань, откуда-то со стороны, словно чужими глазами, а… изнутри. Словно мои собственные глаза повернулись на немыслимый угол и смотрят прямо сквозь череп и мозг. Вижу обожженную кожу, лопнувшие сосуды, рваные края… Менален был прав, чуть-чуть в сторону, и я бы умер почти сразу и почти безболезненно.
А повязку он наложил хорошо. Края раны плотно прижаты друг к другу, инфекции нет. Небольшое усилие, и вот я уже вижу разноцветные прозрачные потоки, струящиеся под кожей. Жизненная энергия? Потоки старательно обтекают пораженное место. Не пойдет, этак и зарастать будет долго, и шрам останется. Зачем он мне?
Поднимаю руку к ране, нащупываю пальцами края и надавливаю посильнее, сопровождая физическое воздействие мысленным приказом. Разноцветные потоки приходят в какой-то прямо бешеный азарт, начинают биться в почерневшие островки, размывая их…
Когда от островков остаются чуть заметные точки, кожу под повязкой начинает жечь, словно огнем. Я уже готов подскочить и завопить от боли, и вдруг видение исчезает. Передо мной опять сонно колышущееся пламя костра, позади него во мраке тонут углы пустого зала. Что это было? Привиделось? Почему тогда я чувствую себя так, словно пробежал пять тиг с мешком, полным камней? Пульс готов проломить виски, кожа просто сочится потом, все тело гудит так, словно наковальня, по которой без продыху лупят кузнечным молотом. Вот только боль в шее почти не чувствуется.
Осторожно оттягиваю край повязки. Нет, рана на месте, никуда не исчезла. Но что-то изменилось. Края раны явно немного сгладились. Это что же, это я сделал? Вот если бы это еще таких усилий не стоило…
Стоп. А ведь это значит, что у барона есть шанс. И у Ольты тоже, но двоих сразу мне не потянуть. А хорошо бы попробовать прямо сейчас. Именно сейчас, пока все спят, и никому ничего не придется объяснять… Нет, надо подождать хоть немного, вернуться в норму. А то барону и благодарить будет некого. А если получится, будет чем на жизнь зарабатывать, когда навоююсь. Впрочем, кто сказал, что мне надо сделать его совершенно здоровым с одного захода? Вполне достаточно будет вынуть пулю и не дать ему помереть. На это моих сил должно хватить. А выздороветь окончательно он сможет и позже.
Подбрасываю в огонь дров. Вовремя — еще немного, и пришлось бы разжигать заново. С огнем веселее, тем более, что снаружи его не видно — окна и входной проем занавешены кусками брезента. Жду, пока успокоится пульс, утихнет хоть немного жжение в ране, а взгляд снова сфокусируется, потом осторожно поднимаюсь с матраса. Заглядываю в спальню, где по углам горят заправленные чем-то вонючим лампы, обвожу комнату взглядом, прислушиваюсь. Все спят. Присаживаюсь рядом с бароном, провожу рукой над повязкой, переключаясь на внутреннее зрение, которое почему-то очень не хочется называть магическим. Однако же жрет оно энергию… А вот и рана. Точно, пуля неглубоко.
Свожу ладони вместе, выгнув пальцы так, словно обнимаю ими небольшой шар, в центре которого и находится злополучный сгусток металла. И начинаю поднимать этот воображаемый сфероид, видя и сплетающиеся энергетические потоки, и неподвижную пулю. Пуля сначала делает вид, что не замечает моих усилий, затем вдруг дергается… так, легче, легче, спокойнее… и начинает двигаться вверх, восстанавливая уже начавший сходиться канал. Обезболивающее еще действует, барон лишь на миг сбивается с дыхания, но проснуться даже не пытается. Хорошо, его участие мне сейчас совершенно не нужно. Вот пуля уже наверху, шевельнулись складки повязки… достаточно. Теперь назад, в глубину. Так, вот место, где она остановилась. Ну-ка, попробуем… Ага, вот, тонкие светящиеся щупальца сцепляются, раздвигая темный туман. Пока немного, но уже вполне уверенно. Уже можно не сомневаться, что хуже пациенту в ближайшие сутки не станет. Теперь выше, ближе к входному отверстию, где разрушений больше. Снова заставляю извивающиеся нити двигаться навстречу друг другу. Есть стыковка. Еще… Еще…
Все, хватит. До полного выздоровления, конечно, очень далеко, но еще чуть-чуть, и я отсюда даже держась за стену не выйду. А мне еще на Ольту взглянуть надо. Другого шанса проделать все это втихую может и не быть.
