Времена Амирана (СИ) - Голубев Сергей Александрович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Как следствие этих душеспасительных реформ приток вина в подвалы дворца уменьшился настолько, что выпивать теперь стали больше, чем его притекало. Бочки пустели. Пространство, ранее занятое бочками, освобождалось. И можно было занять его под что-нибудь другое, менее вредное.
***
Бригада каменных дел мастеров в составе одного мастера и двух его учеников-подмастерий выкладывала перегородки в обширном помещении бывшего винного подвала. Что тут будет — их не интересовало. Дали им чертеж, сделанный дворцовым архитектором, на котором видно было, где какая перегородка должна стоять, занесли кирпичи, воду, песок, известь — чего еще надо, чтобы начать работу? Вот они ее и начали. И честно трудились уже вторую неделю, благо никто не торопил. А самим спешить тоже было не с руки. Когда еще такая благодать случится в их жизни?
Запах вина пропитал стены реконструируемого помещения. Этот запах подвиг их на то, что они отправились на поиски. И эти поиски увенчались успехом. Конечно же, тут же, рядом, были и другие такие же залы, но уже не пустые, уже таящие в своих темных недрах огромные деревянные емкости.
И была протоптана дорожка в этот благословенный оазис. Ну, а там — дело техники. Коловорот, выструганная из деревяшки пробка, кожаный бурдюк — и можно работать! Да хоть всю жизнь. Известно же, что мастерство не пропьешь.
***
Трое каменных дел мастеров сидели на собственноручно сколоченной лавке возле самодельного же стола и отмечали еще один выложенный ими ряд кладки. Грустно, конечно, ведь каждый положенный ими на раствор кирпич, приближал их к концу этого затянувшегося праздника жизни. Но и совсем уж манкировать своими служебными обязанностями было нельзя. Иногда в подвале появлялось начальство, и хорошим тоном было показать ему, что работа в разгаре, и дело движется. В последние дни, правда, никто не тревожил мастеров. Да оно и понятно. Не до стройки сейчас там, наверху. Там такое творится…
Ну и ладно!
Неяркий свет масляного фонаря, стоящего посреди стола, освещал усталые, но довольные лица мастеров.
— Ты, Магомад, — говорил мастер, обращаясь к одному из своих учеников, — хороший человек. Ты же знаешь — я люблю тебя, как сына. Но никогда, Магомад, ты не станешь каменщиком. Углы у тебя не получаются. Ну, хоть ты тресни! Такая гадость выходит.
— Эт точно… — подтвердил второй ученик.
А Магомад, в сердцах стукнув кружкой по столу, вскричал:
— Я же стараюсь! Я что, виноват, что мне этот вот, — Он кивнул в сторону второго, — все время кирпичи бракованные подсовывает?!.
— Да нет, Магомад, — урезонил его старший, — тут не в кирпичах дело. Кирпичи кривыми не бывают. Это руки бывают. Я вот думаю, может, тебе плюнуть на это дело, да пойти куда-нибудь в другое место? Мало ли чем может заняться молодой здоровый парень? Может тебе в гвардию записаться?
— Какая гвардия?! Ты же знаешь, Фикс, в гвардию берут только правоверных. И в полицию тоже.
Возмущенный Магомад приложился к кружке и одним глотком осушил ее. Да, жизнь полна несправедливостей. Их маленькому, но гордому народу, сохранившему веру предков, не было места во всей этой огромной стране, оккупированной этой безбожной Единой Правоверной церковью. Куда ни сунься, везде требуют справку из прихода. Вот и остается таким, как Магомад, не отрекшимся от веры отцов, идти в чернорабочие да золотари. Можно, конечно, торговлей заняться, да где денег взять?
Фикс обнаружил, что в кружке Магомада пусто. Он залпом допил из своей и поднял бурдюк. Что-то он полегчал, однако. Скоро придется идти за новой порцией. В этот момент дверь в коридор приотворилась и кто-то робко заглянул в комнату.
***
Урлах сидел на перевернутом ведре и пил прямо из бурдюка. Как ему было хорошо! Эти славные люди не прогнали его. Не стали смеяться над ним. Они усадили его на это перевернутое ведро, и ему было удобно и хорошо сидеть на нем, и, наконец, утолять так мучившую его жажду.
И голова проходила. И руки, державшие над головой бурдюк, уже не дрожали.
***
Скульптуры делать художник, как выяснилось, не умел.
— Каждому — свое. — Пояснил он. — Скульптура — это другая специальность. А вам что, скульптор нужен?
Кажется, он зря надеялся заработать. Впрочем…
— Да, мы ищем того, кто смог бы сделать скульптурный портрет.
— Вам повезло! Есть такой человек.
Монахи обрадованно зашевелились. Один из них поднял руку и подозвал официанта.
— Еще по кружке. — Распорядился он.
Короче, договорились вот о чем: художник знакомит их со своим приятелем, работающим в музее восковых фигур.
— Он там им все экспонаты сделал. И Говинуса Черноголового — знаете? Знаменитый душегуб. И царя Эдуарда, и… Ну, в общем, всех, а их там с полста штук, а, может, и больше.
Но, поскольку тому скульптору для работы нужен был портрет того, кого он должен сваять, то портрет этот сделает художник. А для этого художника надо тайком провести во дворец и показать ему Геркулания, хотя бы издали.
Он набросает эскиз, по нему сделает портрет, а по портрету тот, его приятель, уже сработает скульптуру. Но все это нужно сделать быстро. За деньгами дело не станет, но качество и скорость должны быть обеспечены.
На том и порешили.
Художник, переодетый монахом, проник во дворец, там ему помогли найти и посмотреть натуру, и, вскоре уже скульптор, подогретый щедрым авансом, взялся за работу.
Онуфрий был доволен. Недолго уже этому исчадию ада осталось осквернять своим присутствием нашу грешную землю!
— Это хорошо, — говорил он своему помощнику, — а помещение нашли?
— Нашли, Ваше Преоблаженство. Как вы и велели, под землей, в подвалах. Хорошее помещение, большое. Бывший винный погреб. Бочки оттуда убрали, и там сейчас ничего нет, пусто.
— Молодец. — Похвалил докладчика патриарх. — Надо будет найти там, или самим сколотить какие-нибудь козлы. Закрыть их черной материей. Свечей побольше. Запоминаете?
Помощник молча кивнул.
— На козлы поставьте гроб с куклой. Три кинжала — ну, их захватим с собой, когда пойдем… Ну, вот, собственно, и все. Там точно никого нет?
— Да кому там быть? Помещение давно заброшено. От вина один запах остался. Коридоры темные…
— Ладно, значит, сегодня все должно быть готово. Тогда за час до полуночи, как и договаривались, собираемся тут и идем. Пора уже заканчивать это безобразие!
***
— Тебя как зовут-то, дружище? — Спросил тот, что постарше. Одет он был, как и прочие — те, что приютили Урлаха тут, у себя, — в довольно грязный рабочий комбинезон. Кряжистый, с крупными, сильными руками, густыми, вислыми усами — он напомнил Урлаху Губерта. И взгляд такой же, добрый, участливый.
— Урлах. — Король Недерландии поднялся и протянул свою ладонь.
— Фиксенвар, Антон Фиксенвар, можно просто — Фикс.
Они пожали друг другу руки. Ладонь Фикса была твердой, шершавой, но пожатие его было осторожным. Он не сделал Урлаху больно. И от этого Урлаху стало еще как-то легче. Эти люди не хотят ему зла, и не обидят.
— Вот это Магомад, — указал Фикс на одного из сидящих рядом, — он родом из Кошернии. Но ничего, он свой парень, вот только кирпичи класть как следует, никак не может научиться.
Все рассмеялись, в том числе и этот неумеха.
— А это — Хряпа. А как его зовут на самом деле, никто не знает. Не говорит, стесняется.
Все опять рассмеялись. Хорошо так рассмеялись, добродушно. Никто никого не обижал. Никто ни над кем не издевался. Хорошие люди…
— А ты, Фикс, похож на моего садовника. — Сказал Урлах. — Он имеет происхождение от гномов.
— Хм, от гномов, говоришь? — Фикс слегка прищурился и так, сквозь прищур, глянул на Урлаха. — А ты-то сам из каких будешь? Говоришь ты немного не совсем… с этим, как его…
— С акцентом. — Пришел на помощь мастеру Хряпа.
— Я из Ледерландии.
— А-а… знаю, слышал. У меня двоюродная сестра вышла замуж за одного вашего. Сейчас там живет. Пишет — хорошая страна.
— А как это — из гномов? — Встрял Хряпа. — Гномы — это же только в сказках.
