Пробирная палата - Паркер К. Дж. (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Понятно, – не совсем искренне сказал Геннадий. – Это ты и хотел мне сообщить, да?
Алексий покачал головой:
– Нет, конечно, нет. Я лишь хотел объяснить, почему я в последнее время так часто бываю здесь. Нет… дело в том, что я должен предупредить…
– Извините.
Геннадий только теперь заметил, что наступил на какого-то мертвеца. Он знал, что, конечно, ничего не может с этим поделать, потому что все уже случилось, а кроме того, в действительности он находится не там, но не ходить же по людям.
Геннадий опустился на колени.
– Извините, – повторил он.
Но человек, похоже, не слышал. Его раны впечатляли – одна, глубокая, режущая, шла по диагонали от шеи к ключице, другая, колотая, шириной в ладонь, зияла под ребрами.
– Раны от алебарды, — заметил Алексий откуда-то из-за спины Геннадия.
– От алебарды? Я и не знал, что люди Темрая пользуются этим оружием.
– Они и не пользуются, — ответил Алексий, и когда Геннадий поднял голову, то понял, они уже не в Перимадее.
– Скона?
– Да, — подтвердил Алексий. – То, что ты видишь, это разграбление Сконы Орденом Шастела.
Геннадий нахмурился. За его спиной, хотя он этого и не видел, горели многочисленные склады, и люди дрались, чтобы пробиться к трапам, но корабли уже ушли, и люди падали в воду. Несколько судов затонули, получив пробоины: их обстреливали из катапульт, стоявших на палубах принадлежащих Ордену барж.
– Но ведь этого не было, – сказал он.
– Строго говоря, ты прав, – согласился Алексий. – Бардас Лордан предотвратил такое развитие событий, заставив Горгаса отказаться от войны, так что не случилось ни осады, ни разграбления города, тем не менее ты здесь. Не веришь мне – спроси своего друга.
– Хочешь сказать, что это должно было случиться.
– О боги, конечно, нет. Ты просто начитался Трифануса. По-моему, бессмысленно притягивать оценочные суждения к изучению Закона. Все равно что утверждать, будто солнце всходит на западе. Я лишь хочу сказать, что это случилось. В некотором смысле.
Геннадий поднялся:
– Ты меня совсем запутал. И, пожалуйста, не пытайся ничего объяснять. Боюсь, моя жажда чистых знаний уже не та, что прежде. Так о чем ты хотел меня предупредить?
– Ах да. — Алексий снова протянул руку. – Посмотри туда.
Скона успела исчезнуть: теперь они стояли посреди большого лагеря кочевников, в окружении палаток и временных частоколов. Лагерь, по всей вероятности, подвергся нападению: там и тут горели палатки, проносились всадники с зажженными факелами. Из-под копыт выскакивали люди: некоторые из них тут же падали, сраженные лихими наездниками. Прямо перед собой Геннадий увидел фургон. Верх почти весь сгорел, и голые металлические ободы торчали, словно ребра, с которых содрали кожу. Под фургоном, за колесом, сидел мальчишка, испуганно таращившийся на всадника. Тот, в свою очередь, смотрел на паренька. Геннадий не видел лица воина из-за опущенного забрала шлема…
– Кто это? – спросил он.
– Догадайся.
– Понимаю, – протянул Геннадий.
Какой-то мужчина попытался проскользнуть мимо всадника, чтобы спрятаться за грудой пустых бочек. Увидев его, воин наклонился и нанес удар сверху по голове мужчины.
– Значит, с этого все и началось.
Алексий улыбнулся:
– Боюсь, ты не все понял. Ты ведь предполагаешь, что это один из первых набегов Максена на равнинные племена, да? Тот, во время которого погибла вся семья Темрая, на глазах у будущего вождя.
Геннадий кивнул:
– А разве это не он под фургоном?
– Конечно. Но посмотри на доспехи всадников. Геннадий раздраженно пожал плечами.
– Очень жаль, но я, как ты знаешь, не специалист в военной области. Что такого особенного в этих доспехах?
– На всадниках доспехи имперской тяжелой кавалерии, — пояснил Алексий. – А то, что ты наблюдаешь, можно назвать аннексией того, что было Перимадеей, провинцией. И да, человек на лошади, вон там, это Бардас Лордан, а мальчик под фургоном – вождь Темрай. Конечно, мальчиком его назвать трудно, сейчас ему двадцать четыре – двадцать пять лет, но он выглядит довольно юным для своего возраста, особенно когда ему страшно. Ну и конечно, фургон помогает, дает тень.
Геннадий снова огляделся:
– Ладно, если это так, то почему я не вижу Город? Или хотя бы развалины.
Алексий улыбнулся:
– Вождь Темрай решил, что было бы самоубийством оставаться на месте и сражаться с Империей, тем более что он уже знал, кто стоит во главе армии. «Если им нужна Перимадея, – сказал он. – Пусть придут и возьмут!», после чего приказал своим людям собраться и увел их на равнины, откуда они и пришли. Но провинцию такой ход событий не устраивал. Кто ушел, тот может вернуться, а потому с врагом надо разделаться сейчас. И вот власти провинции отправили на равнины Бардаса, полагаясь на его знание местности и большой опыт. Разумеется, он повел туда, куда, по его мнению, должны были уйти люди Темрая, где они должны были разбить лагерь и где надеялись, избавившись от опасности, отдохнуть. Последовало кровавое побоище – его-то ты и видишь, – и тысячи кочевников сложили головы. Но многие остались в живых. Остаток жизни Бардас провел, гоняясь за ними. Пока не умер от воспаления легких, а его заместитель, некий Теудас Морозин – не знаю, знакомо ли тебе это имя, – вернул армию домой. К тому времени Империя отстроила Перимадею, и Морозин поселился там. Хотя отдыхать ему, бедняге, оставалось недолго. Через какое-то время у границы появились вдруг племена, ведомые сильным, молодым вождем, который был еще совсем ребенком в тот день, когда Бардас сжег лагерь и убил его семью. Он знал, что мира не будет, пока стоит город. Этот вождь оказался военным гением. Теудас Морозин, спешно вызванный и поставленный во главе защитников, проявил себя выдающимся организатором на фоне апатии и беспомощности, необычайных даже по имперским стандартам, но Город пал, а Теудас уцелел в числе немногих…
Геннадий лениво поаплодировал.
– Очень хорошо. Чудесная работа. Так точно и убедительно. Только я не верю ни одному твоему слову.
– Не веришь?— удивленно переспросил Алексий. – Перестань, с каких это пор ты стал таким пессимистом? Посмотри.
Он снова протянул руку, и Геннадий опять оказался посреди улицы в горящей Перимадее, только на этот раз он видел еще и самого себя, глубокого старца с недоуменно-сонным выражением лица, которого тащил по дороге…
– Теудас Морозин, – произнес Геннадий тоном фокусника, только что извлекшего из уха букет роз. – Да, должен признать, в этом облачении он действительно похож на Бардаса.
– Даже меч тот же самый, – сказал Алексий. – Гюэлэн, палаш, отданный Горгасом Бардасу за день до опустошения. Бардас передал его на хранение Эйтли Зевкис, а та вручила его Теудасу, когда Бардас умер. Вот так… умели делать вещи в старину. Знаешь, самое большое впечатление на людей производят обычно такие вот детали.
Геннадий закрыл глаза, что было ошибкой, потому что он сразу же оказался под Ап-Эскатоем. Из всех галлюцинаций эта нравилась ему меньше всего…
– Не галлюцинация, — поправил Алексий. – И не оптическая иллюзия, не трюк, устроенный с помощью зеркал, ничего подобного, и тебе это прекрасно известно. Все, что ты видишь, реально. Нереален только ты сам.
Геннадий открыл глаза, собираясь возразить, но заколебался.
То разграбление Сконы… Это ведь в будущем, правда?
– Ага!— просиял Алексий. – Наконец-то! Много же тебе понадобилось времени, чтобы догадаться. Но я знал, что ты сообразишь. Вот именно, этого еще не случилось. Но если ты просто не прочитал последнюю страницу книги, это же не означает, что история не написана.
– Вообще-то, – признался Геннадий, – я всегда читаю сначала конец. Мне потом легче оценивать нюансы. Ты утверждаешь, что из-за того, что ничего этого не произошло здесь… – Он нахмурился. – Оно произошло где-то еще?
