Левая Рука Бога - Хофман Пол (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗

— Он прошел через их лагерь как сама Смерть. Уж я-то навидался убийц на своем веку, но такого, как этот мальчик, не видел никогда.

ИдрисПукке сидел напротив брата, пил чай и был явно взволнован.

— Это все, что ты можешь о нем сказать, — что он убийца?

— Честно признаться, если бы это было все, я бы бежал от него без оглядки и посоветовал бы тебе заплатить ему и избавиться от него.

Випон казался удивленным:

— Боже милостивый, в преклонном возрасте ты, кажется, стал сентиментален? Такие люди, как он, полезны, это несомненно, но я спрашиваю тебя, есть ли в нем что-нибудь еще, кроме способностей палача?

ИдрисПукке вздохнул:

— Я бы сказал, очень много. Если бы ты задал мне этот вопрос до битвы на перевале Кортина — если это можно назвать битвой, — я бы сказал, что он — удачная находка. Он много перестрадал, но у него есть мозги, он очень сообразителен — хотя и прискорбно невежествен в некоторых отношениях, а кроме того, я бы сказал, что у него доброе сердце. Но то, что случилось, шокировало меня. Вот так. Я не знаю, что с ним делать. Мне он нравится, но — чтобы быть откровенным — и пугает меня.

Випон задумался, откинувшись на спинку кресла.

— Что ж, — сказал он наконец, — несмотря на все сомнения, он, как вижу, заслужил твою высокую оценку. Признаться честно, мою тоже. И, судя по всему, ты сумел с ним поладить. Маршал Матерацци прощает тебе все твои грехи и отныне относится к тебе благожелательно — как голландец ко льдинке в своей бороде. — Випон улыбнулся. — Если бы не необходимость держать это дело в секрете, вам обоим устроили бы пышное чествование с оркестром и наградами. — Он снова улыбнулся, на этот раз насмешливо. — Тебе бы это понравилось, правда?

— Да, понравилось бы, — согласился ИдрисПукке. — Почему бы и нет? Видит бог, давненько уж никто не радовался встрече со мной.

— А кто виноват?

— Я, дорогой братец, — рассмеялся ИдрисПукке, — только я сам.

— Тебе, пожалуй, стоит объяснить парню, почему его встречают так тихо.

— Честно говоря, думаю, ему на это плевать. Спасение Арбеллы Лебединой Шеи было для него лишь средством добиться чего-то для себя самого. Он считал, что рискнуть жизнью в данном случае — в его интересах, вот и все. О ней и речи не было. При всех своих сомнениях, я похвалил его за храбрость, но он лишь посмотрел на меня как на дурака. Ему нужны деньги, чтобы благополучно убраться настолько далеко от своих прежних хозяев, насколько можно уплыть по морю. Он не из тех, для кого похвала или хула что-то значат. Ему они безразличны.

— Тогда он действительно исключительная личность, — сказал Лорд Випон, вставая. — В любом случае, независимо от того, прав ты или нет, Маршал желает лично выразить ему свою признательность сегодня вечером. Разумеется, Арбелла Лебединая Шея тоже, хотя, когда он ей это объявил, выражение лица у нее было такое, словно она предпочла бы съесть слизня.

23

— Ради бога! — воскликнул Маршал, обращаясь к дочери. — Ну, взбодрись же ты!

— Он меня пугает, — ответила смертельно бледная, но оттого не менее красивая девушка.

— Пугает? Да он спас тебе жизнь! Что с тобой?

— Я знаю, что он спас мне жизнь, но это было ужасно.

Маршал раздраженно вздохнул.

— Конечно, это было ужасно. Убийство всегда ужасно, но он сделал то, что требовалось сделать, и рисковал при этом собственной жизнью — более чем рисковал, учитывая обстоятельства. А ты стоишь тут и ноешь про то, как это было ужасно. Лучше подумай, как ужасно было бы, если бы он тебя не спас.

У Арбеллы Лебединой Шеи, не привыкшей к тому, чтобы ее подобным образом отчитывали, вид стал еще более несчастным.

— Я знаю, что он спас мне жизнь, но все равно — я его боюсь. Ты не видел, каким он может быть, а я видела — дважды. Он не такой, как все, кого я когда-либо знала, он — не человек.

— Смешно. Никогда ничего смешнее не слышал. Богом тебя заклинаю: будь с ним любезна, иначе обещаю тебе много неприятностей.

К подобного рода угрозам Арбелла тоже не привыкла и была уже готова сменить роль испуганной девочки на нечто более энергичное, но тут открылась дверь маленькой столовой, и их спор прервал слуга:

— Канцлер Випон с гостями, мило-о-ор, — объявил он.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — бодро воскликнул Маршал, с таким усердием стараясь создать теплую атмосферу, что и Випон, и ИдрисПукке заметили напряженность, которая висела в комнате.

Кейл не заметил ничего, кроме присутствия красавицы Арбеллы Лебединой Шеи, которая стояла у окна и изо всех сил пыталась — безуспешно — сдержать дрожь. С тех пор, как узнал, что она будет на обеде, он вообще не испытывал ничего, кроме острого желания и страха увидеть ее, и теперь тоже едва сдерживал дрожь.

— Значит, ты и есть Кейл? — сказал Маршал, тепло пожимая ему руку. — Благодарю тебя, благодарю. Я никогда не смогу достойно отплатить тебе за то, что ты сделал. — Он перевел взгляд на дочь: — Арбелла, — интонация была одновременно и подбадривающей, и угрожающей.

Высокая стройная красавица медленно, с естественной грацией подошла к Кейлу и протянула ему руку.

Кейл взял ее так, словно не знал, что с ней делать. Он не заметил, что лицо Арбеллы — кто бы мог подумать, что такое возможно! — сделалось бледным, как лунный свет на снегу.

— Спасибо за все, что ты для меня сделал. Я очень тебе признательна.

ИдрисуПукке пришло в голову, что даже в последних словах осужденного, которого ведут на виселицу, бывает больше жизни и энтузиазма. Маршал метнул на дочь гневный взгляд, однако увидел, что она действительно смертельно боится стоящего перед ней парня. К крайнему раздражению дурными манерами дочери примешивалось его собственное замешательство. Какой бы глубокой ни была его благодарность, а она была глубока и искренна, поскольку он обожал дочь, Маршал вынужден был признаться себе, что Кейл в некотором роде его разочаровал.

Учитывая грозную репутацию юноши, Маршал ожидал… впрочем, он и сам не знал, чего именно ожидал, — быть может, увидеть человека, обладающего некой величавостью облика, харизмой, по его опыту, присущей всем сильным и жестоким мужчинам. Кейл же напоминал молодого крестьянина, по-своему — без утонченности — красивого, но ошеломленного и смущенного присутствием царственных особ, как это обычно и бывает с крестьянами. Как могло подобное создание победить лучшего из молодых Матерацци и в одиночку убить столько воинов, оставалось неразрешимой загадкой.

— Давайте поедим. Вы, должно быть, очень голодны. Садись рядом со мной, — сказал он, обняв Кейла за плечи.

Только усевшись напротив Арбеллы, не поднимавшей глаз от тарелки, Кейл обратил внимание на обилие лежавших перед ним приборов: целый взвод разнокалиберных вилок и не менее многочисленный отряд ножей, тупых и острых. Больше всего привел его в замешательство предмет, походивший на орудие особо изощренной пытки, предназначенное, скажем, для отрезания носа или члена. Он напоминал щипцы, только каким-то загадочным способом выгнутые и перекрещенные на концах.

Кейл и так уже испытывал неприятную и противоречивую смесь обожания и ненависти к сидевшей напротив женщине, которая за минуту до того пожала ему руку с таким выражением лица, словно то была не рука, а дохлая рыба. Неблагодарная, но великолепная сука. Теперь же Кейл был уверен, что выглядит именно так, как больше всего боялся выглядеть: глупо, и это было уж совсем невыносимо. Ни ужасная боль, ни даже сама смерть не страшили его — в конце концов, кто лучше него самого умел справляться с ними, но перспектива показаться смешным почти лишала его чувств.

Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда Стиллнох, о присутствии которого он даже не подозревал, возник у него за спиной совершенно бесшумно — без злого умысла, разумеется, — и, поставив перед ним тарелку, любезно прошептал почти в ухо:

— Улитки, сэр.

Не имея понятия о том, каким героем почитает его Стиллнох, Кейл решил, что «улитки» — это смертельное оскорбление со стороны слуги, которому претит видеть безродного мальчишку среди великих и благородных. С другой стороны, подумал он, пытаясь успокоиться, возможно, это предупреждение. Но если так, то о чем? Он посмотрел на то, что лежало в тарелке, и смятение его усилилось. Это были шесть предметов, похожих на крохотные спиралевидные солдатские шлемы с жуткого вида пятнистыми липкими слизняками, выползающими из них. Безусловно, выглядели они так, что предупреждение не казалось излишним.