Предрассветные боги (СИ) - Сергеева Александра (книги онлайн .txt) 📗

— На небесных пастбищах солнцегривого Ыбыра? — подкусила Мара не без удовольствия.

За спиной фыркнули Русан с Айрул, что держались поодаль, но не отставали от богини с самого ее ухода от костра. Мару отчего-то несказанно радовало, что этакие суровые молчальники могли нынче и развеселиться. А то еще недавно рожи вкруг были: одна другой кислей да мрачней. Все никак не могли поверить полоняники до конца, будто выберутся с ненавистных земель сакха. Через Великие воды перебирались в какой-то излишней поспешности, в страхе, что опоздают удрать. До реки Кады не шли, а неслись, покуда Ильм с Ирбисом не пристрожили торопыг. А пуще Тугор не постарался повбивать ума в запустошенные страхом головы. Перемахнув Кады, правда, бывшие полоняники чуток подуспокоились, но роздыха особого себе давать не пожелали. Рвались всей душой скорей добраться до Бису, оставить и эту реку за спиной. Ни единого плота на Кады не бросили — мужики перли их на горбу, благо, гор здесь еще пока стоящих не попадалось.

За Бису, удумали, было, идти тем перевалом, коим ходили на восход сами сакха. Ну, тут уж Ирбис и вовсе разбушевался. Вот и свернули они вдоль Бису на полночь, дабы выбираться на Двурушную их прежним путем по Лебединой реке. Намаялись, конечно, по тем бездорожным дебрям, да все ж по ровной земле не в пример легче тащиться, нежели через горную гряду. Опять же, зверя в тех лесах куда, как больше, чем в горах. А главное, травы для коней по лесным полянам, лужайкам да прогалинам несравнимо гуще наросло. Хоть и пасти коней приходилось в очередь, далеконько отрываясь от обоза на стороны. Тоже попотели, гоняя коней на выпас, да и времени потеряли в избытке. Зато и сами пощипали полезной весенней травки, по коей стосковалось брюхо. Да и яйцами птичьими разжились на Лебединой, куда успела вернуться с полудня тьма тьмущая речных птиц. Словом, хоть и вымотались, но голодом не сидели, и коней сберегли.

— С Ирбисом тут все толковали, да бестолку, — бухтел без останова Ильм, следя, куда богиня ставит ногу с этим ее обычаем оглядывать пределы всех миров разом и не видеть дале собственного носа. — То сено, что некогда заготовляли по местным селищам его сгинувшие родичи, давно попрело. Иных родов-племен тут, вроде, не бывало. А коли, и бывали прежде, так убрались с Двурушной подале в горы. Им-то тоже не с руки сакха попадаться. Кабы те еще сами рыскали, а у них же конь этот народ по ущельям разыскивать мастак был. Как и ты, собственно. Оттого, видать, далеко убежали племена местные. Тут пока их сыскать умудришься, так кони и остатнее зерно сожрут. А с места-то мы так и не продвинемся. А ты чего это на тот склон вытаращилась? — спохватился Ильм, что Мара уж давненько смотрит в одну лишь сторонку.

— Сбегаем туда? — предложила она, замерев и выпустив его руку.

— Скорей, сползаем, — оценил он, хмурясь, крутизну склона, куда его пытались зазвать. — Мы, понятно, в своей долине поднаторели по горам бегать. Но, коли я угроблюсь, так невелика и потеря. А вот тебя угробить, так это мне домой лучше и не являться. Да и выбирать, пожалуй, не придется: возвращаться, иль нет. Меня Ирбис прям тут и прирежет…

— Брось, — поморщилась Мара, свернув к облюбованному склону. — Чего с нами будет-то? Не так уж он и крут. Зато глянь, какой там камень славный. Как торчит-то ладно. И с восхода его ничем не загораживает.

— Да, я где-то так и понял, — досадливо покривился Ильм под предостерегающее сопение за спиной. — А другие горы, что подале, тебе не помешают? Они-то с восхода заслон творят. Жива-то услышит тебя? Иль ты понапрасну силы растратишь?

— Не ведаю, — отмахнулась Мара и прибавила шагу, скользя промеж деревьев, скучившихся рощицей у подножия склона.

Ну, сам-то склон они к утру одолели, благо был тот не столь уж крут да обрывист. И кусточками с деревцами по щелям порос — есть, за что уцепиться, дабы не сверзиться. А вот славный камушек оказался изрядным куском совсем уж голой да гладкой скалы, торчащей дыбом посередь склона. Мужики полазили чуток кругом, нашли тонкую, но с виду крепкую лесину, пообтесали ее и приставили к камушку. Затем Ильм прижался к нему всем пузом, вцепился накрепко в изломы, а Русан взгромоздился ему на плечи, так же приникнув к скале всем телом. Вот ему-то на плечи и заползла Мара, держась за лесину, что подпирала внизу всеми силами Айрул. Да и то богине пришлось еще попотеть, покуда она вскарабкалась на самую макушку скалы. Вскарабкалась и пропала с глаз, давая роздых подельникам, что улеглись под скалой встречать рассвет.

— А чего она там? — первым не выдержал Русан.

— Слушает, — сонно отозвался придремывающий Ильм.

— Чего слушает?

— Землю. Ну, и небо.

— Неужто, погоню ищет? — не понял Русан. — Так ту, вроде, с обратной стороны ожидать следует. Это еще если сакха решатся в ту погоню сунуться. По мне, так они уж и не чаяли дождаться, покуда наша Мара уберется с их земли.

Ильм шибко не уважал бессонные ночи. Да и, зная богиню, как нынче никто в их обозе, пребывал в убеждении, что скоро она со своего гнезда не слезет. По делу ли, без дела, а коли уж она впадет в свое божественное забытье, так и до следующей ночи просидит на родной шкуре, как неживая. И о спутниках не вспомнит, коим пожрать бы не помешало, пусть ей самой то и не к спеху. А потому лис твердо вознамерился выспаться, а тут вопросами донимают не ко времени. Он, было, решил не встревать в беседу, да скоро понял, что лучше уж сразу все обсказать, дабы после уж к нему не приставали.

— Не ищет она погоню, — недовольно проворчал Ильм. — Родичей наших услыхать тщится. Видать, весточку им послать решилась. Дескать, коней вам ведем. А вот доведем ли, коли помощь не пришлете? Глядишь, Жива ее и услышит. А там уж велит Недимиру подмогу выслать. Зерна-то у нас столь много, как у сакха, отроду не водилось. А тем более по весне. А вот сенца на волокушах они притащат.

— А далеко ли до Великой матери Ымай? — задумчиво полюбопытствовала Айрул.

— До Живы? — припомнил Ильм, как прозывают ту богиню на языке народа Хун. — Так ровно столь же, как и до дому. Она нынче должна обретаться в селище Недимира — так ей Марой заповедано. Дескать, чтоб до нашего возвращения охраняла там славнов от беды.

— Заповедано Марой? — округлила глаза Айрул, полагая, будто ослышалась. — Разве смерть может указывать самой жизни, где той обретаться?

— Я в то особо не вникал, — помолчав, задумчиво отозвался Ильм. — То паверам пристало знать, а не простым охотникам. Но, одно ведаю: у вернувшихся к нам богов заправляет Мара-Марена. И они слушаются ее, будто мать родную. Хотя не припомню, чтоб она их чего силой делать заставляла. Не, у них промеж себя все миром обходится. Да и не трутся они друг подле дружки. Все врозь да всё промеж смертных. Всё каким-то делом заняты. Особенно Жива. Перунка-то, на первый взгляд, боле балбесничает. Но никто не ведает, чем он занят в самом деле. Уж больно походит на то, что нас он охраняет беспрестанно. А от чего, так кто ж его знает? Вот пообживетесь у нас, так сами все и увидите. А мне сейчас милей задрыхнуть, покуда богиня наша вниз не слезет. И вам тож советую. Не ждите ее скоро. У нее это сроду не кончалось скоро.

Как сказал, так и вышло. Лишь на вечерней зорьке со скалы свесилась мордаха богини.

— Ильм, кинь водички! В глотке пересохло.

— Живу-то дозвалась? — придирчиво взыскал тот, задрав голову.

— Неа. Пока далековато. Водички-то дашь?

— Обойдешься! — строго прикрикнул Ильм. — Слезай. Живо мне! Я тут по ночи торчать не намерен. Там внизу, небось, Ирбис уж рвет и мечет, — бурчал он, прилаживаясь к скале, дабы Русан влез ему на плечи.

— Чего ему яриться? — пожала плечиками Мара, усаживаясь на краю скалы. — Я ж его оповестила, где мы. И, кстати, вовсе не просила к нам соваться — нам подмога без надобности.

— А то я спрашивать тебя буду! — сердито отозвался снизу Ирбис.

А вскоре и сам он вместе с Небором вскарабкался на подножку скалы. Передал обрадованным пастухам оборзевшей богини мяса с заедкой из пучка свежих травок, а сам занял место Ильма у скалы. Вот они-то с Небором и стащили вниз Мару, покуда остальные набивали оголодавшие животы.