Птицы - Торин Владимир (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗
– Под водой? – уточнил мистер Хэмм. – Или от газа?
– Скорее, от газа.
– Вон в том ящике посмотри, – старик не глядя ткнул поварешкой в груду сваленных старых шинелей в углу, в глубине которой, вероятно, и находился ящик.
Дети принялись раскапывать завал, чувствуя себя настоящими археологами, и вскоре добрались до указанного ящика, спугнув тощую мышь, которая там пряталась.
Финч открыл крышку. Внутри, кое-как завернутые в бумагу, лежали покрытые ржавчиной и плесенью устройства весьма пугающего вида: трубки-гармошки, цилиндрические металлические коробки, были там даже не слишком надежные с виду защитные очки.
– Ты уверен, что оно все рабочее? – с сомнением покачала головой Арабелла. – Выглядит как какое-то старье…
– Вот и проверим, – усмехнулся Финч. – Но ты можешь запереться у себя в квартире и позволить мне все сделать самому.
– Еще чего! – Арабелла возмущенно нахмурилась.
Финч повернулся к старому штурману.
– Сэр, вы покажете, как оно все работает?
Мистер Хэмм что-то сыпанул в котелок (вероятно, это была соль – странная соль черного цвета) и подошел к детям.
– Здесь все просто, – сказал он. – Сейчас уже делают противогазы, которые на всю голову надеваются, а когда-то такие были, раздельные. Эта штука вроде намордника, респиратором называется, к ней снизу крепится этот гармошечный шланг. – Старый штурман стал соединять причудливое приспособление. Дети следили за каждым его движением, боясь моргнуть. – Вставляется вот так и поворачивается. Внутри, в фильтрующей коробке, – он постучал пальцами по коричневой железной банке, похожей на консервную, – то, что просеивает всякую мерзость.
Финч утратил нить после того, как мистер Хэмм сказал, как называется намордник. Его рассеянность, как обычно, сыграла с ним злую шутку, и он понадеялся на то, что Арабелла, которая внимала каждому слову старика с широко раскрытыми глазами прилежной ученицы – разве что не записывала, – в нужный момент все вспомнит.
– Вот так это все просто, – закончил инструктаж мистер Хэмм. – Да оно и делалось, чтобы было просто. В обстановке, когда свистят пули, разрываются бомбы, кругом падают горящие дирижабли, а над землей стелется туман ядовитого газа, особо нет времени разбираться в сложных конструкциях. Не успел надеть – задохся.
– Задохнулся, – исправила его Арабелла.
– Деточка, ты видела когда-то людей, удушенных газом? – хмуро спросил ее мистер Хэмм. – Иссушенные тела? Вывалившиеся глаза? Страшные язвы? А я видел. Буду называть это как хочу.
Арабелла оскорбленно поджала губы.
– А зачем оно вам? – спросил мистер Хэмм. – Шланги, очки и прочее? Замыслили чего?
– Да, сэр, – честно признался Финч. – Это поможет найти дедушку.
– А. Ну, это хорошее дело, – поддержал старый штурман. – Ой, пригорает же!
Мистер Хэмм вспомнил о своем вареве и бросился к печке.
Финч и Арабелла завернули детали защитных дыхательных аппаратов обратно в бумагу.
Дирижабль неожиданно вздрогнул и слегка качнулся, издав натужный скрежет.
– Что это было? – Финч испуганно поднял голову.
– А, – равнодушно бросил мистер Хэмм. – Всего лишь ветер.
Мальчик мрачно поглядел на Арабеллу. Та многозначительно кивнула – она поняла, о чем тот подумал.
– Сэр, вы слышали предупреждения о снежной буре? – спросил Финч.
– Конечно, – отозвался от печки мистер Хэмм. – Эта лысая Поуп сказала, что не пустит меня в дом, если я буду забывать чистить дорожку от снега. Как будто оно мне надо! Я не брошу свою «Дженни».
– Но, сэр, оставаться здесь опасно. Кто знает, сколько буря продлится. Говорят, что она будет очень суровой.
– Ничего-ничего, – беспечно проронил старый штурман. – Это не первая буря, пытавшаяся прощупать своими когтями морщинистую кожу Уирджилла Хэмма. И, думаю, не последняя. К тому же я жду гостей…
– Гостей? – удивился мальчик.
– Ну да. Капитан Борган обещал заглянуть. Что за вечер мы устроим! Вечер воспоминаний и джина! Это будет просто чудесно!
– Но, сэр… – попытался воззвать к голосу разума старого штурмана Финч. – Капитан Борган в своем путешествии. Он далеко отсюда и…
– Ничего-ничего, – пробормотал мистер Хэмм – он словно забыл о присутствии детей и заговорил сам с собой. – Я согрею джин в печке, поставлю фотокарточку напротив, и мы выпьем. И вспомним все, как оно было. В те дни, когда была жива Камилла. В те дни, когда капитан Борган еще был… – Он замолчал и заплакал.
Финч отвернулся.
Дети едва не опоздали. Еще со двора услышав крики, Финч и Арабелла переглянулись и ринулись в дом.
Открывшееся им зрелище походило на бурю, которую почему-то никто не предугадал. Бурю мелкую, размером со стакан…
Бурю в стакане профессионально – с ходу был виден многолетний опыт и отточенный за годы навык – создавал сгорбленный старик в коричневом пальто и шапокляке. Склочный и вечно всем недовольный мистер Эдвинс из восьмой квартиры вел себя как обычно – раздувал ноздри, отчего торчащие из них седые волоски непрестанно колыхались, потрясал тростью, которая больше напоминала клюку, и качал головой, как деревянный болванчик.
Картина эта для дома № 17 была вполне привычной, и все же на сей раз – и это сразу бросалось в глаза – случилось что-то из ряда вон выходящее. Прочие, а у окошка консьержки собралось сейчас еще несколько жильцов, включая мистера Блувина и миссис Чаттни, во мнениях насчет происходящего разделились. Кое-кто был возмущен не меньше старика и гневно с ним соглашался, в то время как другие пытались призвать склочника к порядку и велели ему угомониться.
Рассыпался в обвинениях мистер Эдвинс в адрес не кого-нибудь, а миссис Поуп, глаза которой опасно блестели, а рот исказился в форме какого-то странного знака препинания. На ее бледной лысине поблескивали капельки пота, кончики острых ногтей нервно барабанили по столешнице.
– Если вы будете визжать, мистер Эдвинс, как будто вас режут, – вопила в ответ консьержка, – и продолжите разбрасываться бездоказательными обвинениями, я просто закрою окошко, и тогда вам ничего не останется, кроме как грызть его своими зубами! Вам ясно?!
– Вы не посмеете! – негодующе провыл старик. – Я здесь живу двадцать два года и не потерплю подобного обращения! Это всё вы виноваты, Поуп! Вы довели этот некогда приличный дом до ручки! Поглядите, во что он превратился! И все благодаря вам!
– Ничего подобного! – каркнула консьержка. – Если бы вы не ходили по дому, как снежная туча, Эдвинс, то заметили бы, что я как раз таки сделала его хоть сколько-то пригодным для жизни! Господин Борган оставил его не в лучшем…
– О, как хорошо, что вы заговорили о господине Боргане! – ухватился за ее слова старик. – Он ведь по-прежнему домовладелец! Нужды и беды жильцов должны его волновать в первую очередь! Мое терпение лопнуло – я сейчас же напишу ему письмо с жалобой о том, что некая Присцилла Поуп не справляется со своими прямыми обязанностями!
– Я справляюсь!
– Тогда это вот что такое?!
Мистер Эдвинс ткнул клюкой во что-то на стойке у окошка консьержки.
По виду то, на что он указывал, напоминало человечка всего лишь в фут ростом. Странно изогнувшись, существо лежало на спине, нелепо раскинув тонкие ножки и ручки в стороны. Оно было явно оголодавшим – ребра торчали из-под буро-зеленой кожи, крошечный живот ввалился, как и щеки. Застывшее лицо носатого исказилось в жуткой гримасе: затянутые поволокой блеклые глазки немигающе уставились в потолок, из длинного носа вытекала какая-то слизь, в широко раскрытом рту проглядывали острые зубки, и наружу, прямо на грудь, вывалился распухший черный язык.
Это был гремлин. И гремлин был мертв.
Бедолаге и без того досталось, так еще кто-то, ко всему прочему, защемил ему нос большой деревянной прищепкой. Учитывая, что никакой прищепки не было, когда Арабелла подбросила гремлина под дверь мистера Эдвинса, напрашивался вывод, что старик, чтобы не испачкаться и что-то случайно не подхватить от маленького вредителя, держал гремлина за эту прищепку, пока тащил его вниз.
