Ночная охотница - Осипов Сергей (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Однако не все было так просто.
– Чернила тоже сгодятся, – сказал тогда Леонард. – Можно даже без чернил, можно просто на словах договориться. Знаешь почему?
– Почему? – спросил Покровский.
– Потому что у тебя нет другого выхода. После всего, что с тобой было, после всего, что ты видел… Вернуться к обычным людям? Жить обычной жизнью? Ты ведь не сможешь, Артем. Никто не сможет. То, что с тобой случилось, – это как подарок, которого ты, может быть, и не заслужил. Но ты его получил, и ты не сможешь от него отказаться. Разве не так?
Вместо ответа Покровский взял ручку и не глядя подписал все бумажки, которые пододвинул ему Локстер; не потому, что был согласен со словами Леонарда, а потому, что у него жутко болела голова.
Однако несколько дней спустя он уже по-настоящему поразмыслил и пришел к выводу, что Леонард прав. Помимо своей воли Покровский увидел Разное, увидел, как оно таится в укромных уголках обычной земной жизни, а иногда и не особенно таится, а иногда даже выступает во весь свой пугающий рост… Забыть это? Прикинуться, что это был сон длиною в год? Вряд ли такое было возможным. Поэтому Покровский и принял предложение Леонарда, а это означало дальнейшее погружение в странный параллельный мир, погружение в Разное…
…которое не имело дна…
…которое было пропастью…
…способной поглотить не только лжемайора Артема Покровского…
…способной поглотить весь известный ему мир.
– Знаешь, что я слышал про Леонарда? – сказал как-то Покровскому Сахнович, человек-тень. – Только это между нами, лады? Я слышал, что он хочет стать Богом.
– Чего? – не сразу сообразил Покровский.
– С большой буквы Б, – пояснил Сахнович. – Хуже всего, Тёма, что у него может получиться. Он… У меня от него мурашки по коже.
– Удивил! – хмыкнул Покровский. – У меня от него уже не мурашки, у меня от него желудочные спазмы. Кишки в узел завязываются, проще говоря. В принципе, Леонард на всех так действует, но я не уверен, что в этом есть что-то божественное…
– Не на всех.
– Что?
– Не на всех он так действует.
– Если ты про Локстера, то, во-первых, он псих, во-вторых, он привык…
– Я не про Локстера.
– Тогда про кого?
– Про нее.
– А-а… – вздохнул Покровский.
Он не стал говорить Сахновичу, что Лиза пугала его не меньше, чем Леонард.
А иногда и больше.
Это случилось месяца два или три после того, как нетвердая рука Покровского вывела закорючку в нижней части документа, который Локстер называл «стандартным контрактом». Покровский получил свой экземпляр и какое-то время спустя даже попытался разобраться в тексте, под которым стояла его подпись, но уж больно хитро были сплетены там слова, чтобы простой парень вроде Покровского мог разобраться даже в самом общем смысле документа; а уж что в этом тексте есть еще и второй слой, и третий – тут уж к гадалке не ходи, да и к юрисконсульту тоже. Разве что посмотреть, как юрисконсульт роняет челюсть, добравшись до пункта 3.7, где черным по белому значится: «Физическая смерть исполнителя не освобождает его от исполнения данного контракта».
Покровский однажды показал эту строчку человеку, которого считал экспертом по физической смерти – бывшему менту, да и вообще бывшему… Короче говоря, Сахновичу.
– Я это так понимаю, – мрачно сказал Сахновчич. – Если им понадобится, они тебя с того света за уши вытащат.
– Вроде как тебя.
– Нет, не как меня… – еще более мрачно сказал Сахнович.
Да, с Эдуардом Сахновичем история вышла довольно занятная и до определенной степени оригинальная, хотя, судя по репликам Леонарда, похожее случалось и раньше. Локстер же ехидно добавил:
– Что может случиться оригинального в наше время? Надо было родиться пять тысяч лет назад, тогда… – Локстер мечтательно закатил глаза. – Все было в новинку…
– Очень может быть, – сказал Покровский, который не верил ни единому слову Локстера и считал его дешевым клоуном на побегушках у Леонарда. А вот к словам Леонарда стоило относиться очень серьезно.
– Чего тебе не хватает? – спросил как-то Леонард.
– А? – обернулся Покровский. Он стоял у окна и смотрел, как ветер гоняет опавшие листья по запущенному парку при запущенном загородном санатории при разорившемся заводе. Не самое подходящее занятие для здорового мужика на четвертом десятке; Покровский знал это и поэтому чувствовал себя неловко, как если бы его поймали родители за разглядыванием порножурнала.
– В чем твоя проблема? – повторил Леонард, и его стеклянные глаза словно пронзали Покровского невидимыми лучами, наводя на мысль, что если Покровский сейчас не признается, то Леонард сам узнает все проблемы Покровского, вытащит их на свет божий, и Артем пожалеет, что вовремя не пошел на чистосердечное исчерпывающее признание.
Если бы рядом еще крутился Локстер со своей ехидной улыбочкой, то Покровский стиснул бы зубы и ушел в глухую несознанку, игнорируя пронизывающий взгляд Леонарда или по крайней мере пытаясь его игнорировать сколько хватает сил… Но Локстера поблизости не наблюдалось, и Покровский несколько неожиданно для самого себя заговорил:
– А почему вы спрашиваете?
Правильнее было бы спросить – а почему вы остановились, ибо Леонард всегда был в делах и перемещался по коридорам и лестницам запущенного профсоюзного санатория будто сквозняк, отмечающий свой путь хлопающими дверями и форточками, но сам упорно остающийся невидимым; и уж тем более не останавливающийся посредине коридора ради разговора по душам с недавно нанятым сотрудником.
– Потому что ты мне нужен весь, – жестко сказал Леонард. – Твоя голова, твои руки, твоя память. Почитай контракт, там все написано. А ты сейчас как будто в разобранном виде – руки-ноги здесь, мысли черт знает где… В чем твоя проблема?
– Проблема… – Покровский уставился в пол. – Проблема…
– Со временем ты привыкнешь, – сказал Леонард, не дожидаясь ответа, и Покровский вздрогнул. – Это твоя новая работа, к новой работе надо привыкнуть. К такой работе – тем более. Но лично я буду рад, если твои моральные страдания закончатся побыстрее. Я могу что-нибудь сделать для этого?
«Вернуть меня на десять лет в прошлое», – подумал Покровский.
– Не думаю, что это хорошая идея, – Леонард посмотрел на часы. – Еще есть какие-нибудь идеи? Позвонить родителям? Встретиться с девушкой? С друзьями? Я бы отпустил тебя на пару дней ради такого случая…
Покровский задумался. Звонить было некому – отец умер пять лет назад, мать еще раньше. Встретиться с девушкой? Возможно, если заранее заказать девушку в соответствующей конторе; последнее время (а тем более в последний год) образ жизни Покровского не способствовал длительным романтическим отношениям. Равно как он и не способствовал появлению новых друзей и сохранению старых.
– Я вот думаю… – сказал Покровский после мучительной паузы, во время которой он осознал свое абсолютное одиночество на этом свете. – В прошлом году, под Волгоградом…
– Проще завести собаку, – перебил его Леонард, хмурясь. – Она тоже будет лизать тебе руки, причем просто за то, что ты ее кормишь.
– Нет, – сказал Покровский. – Не надо мне руки лизать, просто это была моя ошибка, мой выстрел… Я хотел сбежать, выкрутиться, и он из-за меня мало что умер, так еще и вечное рабство получил у этого… У цыгана.
– Ну и что ты хочешь от меня?
– Вы знаете, чего я хочу.
– И почему ты думаешь, что я могу это сделать?
– Мне так кажется. Мне кажется, что вы можете многое.
– Если это не дешевое лизоблюдство, то я королева Виктория, – сказал Леонард, очевидно ожидая от Покровского что-нибудь адекватно остроумное в ответ; но Покровский упрямо и безыскусно твердил об одном и том же.
