Авалон: Хроники Бессмертных (СИ) - Ермаков Антон (электронная книга TXT) 📗
Помедлив какое-то мгновение, пума, тигр и лев отпустили его, разлетевшись разноцветными искрами. Настасья и Таня тоже призвали своих зверей назад. Дварф, тяжело дыша, поднялся на ноги. Он был немного потрепан, но никаких видимых повреждений у него не наблюдалось. Несмотря на кажущуюся серьезность боя, для него, скорее всего, это было лишь занимательной игрой, некоей проверкой силы, как обычно мужчины – просто развлечения ради – соревнуются в армрестлинге, и не более того.
Все замерли, ожидая, что будет дальше. Маша подумала – а вдруг он только притворился, что побеждён, а сейчас снова захочет напасть?
Но этого не произошло. Ивонн, шумно выдохнув, упал на одно колено, склонив свою голову, увенчанную короной, и произнёс:
– Вы победили. Я признаю вашу власть.
Вслед за этим все остальные дварфы, повинуясь решению своего Верховного Владыки, тоже преклонили колени пред Авалоном. Волнующее и величественное зрелище это было – десять бессмертных стояли в чертоге, окруженные бессчетным множеством дварфов, как скала, окруженная приливом, и в бесконечности подземного зала – так далеко, насколько различали глаза и позволял неяркий свет, – они видели склоненные перед ними головы древнего подземного племени, коих было так много, что задние ряды невозможно было различить в полумраке Камфорты. И самый главный среди них – Ивонн, Король Дварфов, склонил свою увенчанную изумрудами голову, признав их могущество.
Странное ощущалось чувство, и, стоя посреди раболепия этого живого моря, навевало оно состояние средневековой древности, и можно было ощутить себя королем либо королевой, но отличалось оно лишь тем, что не через гонения и кровь каждый обрел этот новый для себя ранг, а только превосходящей степенью мастерства одних над другим. Это было обнадеживающе, и внушало веру в себя.
А затем Флавиус и Сильфида тоже встали на одно колено, – и остальные друзья последовали их примеру.
– А мы признаем твою власть, – ответили Ивонну двое Бессмертных, и Авалон эхом повторил их слова.
– Ибо истинным Королем Дварфов может быть только дварф, – произнесла Сильфида. – Но каждый обязан прийти на помощь другому, если случиться беда, – затем она обернулась к друзьям. – Отныне и навсегда Вы – истинные Бессмертные и настоящий Авалон. Запомните этот день, потому что более великого дня уже не будет – вы с честью прошли все испытания, и древние дварфы признали ваше могущество. С сегодняшнего мига и до конца времен – только смерть ваших тел либо решение Совета может освободить вас от клятвы, которую вы принесли в Маханаксаре. Впереди – только Великая Цель. А этот день – окончен.
Они ещё раз поклонились Королю Дварфов и молча, уже не оборачиваясь, покинули Камфорту и двинулись в обратный путь, сквозь подземелья…
* * *
Настасья стояла на балконе семнадцатого этажа, устало облокотившись на перила, вдыхая свежий ветерок и любуясь открывающимся видом на город и Измайловский лес. На небе догорали последние неяркие сполохи уходящего в сумрак дня, и сегодня она в очередной раз зашла в гости к Евгену. Снизу доносились далекие гудки автомобилей, лай собак и обрывки фраз случайных прохожих, спешащих по своим делам. Было тепло и уютно, и немного не хотелось возвращаться с балкона назад, в душную комнату.
– Насть! – позвал её Евген.
– Сейчас иду, – отозвалась она, решив ещё немного постоять на воздухе.
Она просто рассматривала далеко убегающие вперед свежие зеленые кроны парка, омытые очередным недавним дождем, размышляя обо всем на свете и легонько теребя завязку на собственной кофточке. Евген тихо подошел сзади, обнял её и, наклонившись, начал целовать в шею. Она ощущала его горячее дыхание и легкую небритость щеки.
– Евгеш, не надо. – Настя довольно вяло начала сопротивляться.
– Почему?
– Потому что ты себя плохо ведешь.
– С чего это? – удивился Евген, не переставая при этом её целовать.
– Насупленный вечно какой-то ходишь, грубишь всем, хамишь. Машку вот обижаешь.
– Ой, опять ты про свое начинаешь! Перестань, пожалуйста. Давай хотя бы в такие редкие моменты уединения не будем вспоминать наших замечательных друзей. Пойдём лучше в комнату, – он потянул её за руку, и Настасья нехотя повиновалась.
В комнате было жарко и немного темновато – или так просто казалось после долгого стояния на балконе? Они прилегли на растрепанную, не застеленную кровать. Несколько фантиков от давно съеденных ими шоколадных конфет грустно спланировали на пол, Евгений вообще не имел особой привычки убираться в своей холостяцкой квартире. Настасья слегка расправила собранную в гармошку простынь, прилегла на плечо к Евгену и задумчиво произнесла:
– Не хочешь ты меняться, Евгеш. Совсем не хочешь.
– Людям вообще не свойственно меняться, если желаешь знать, – невесело сообщил Евген. – Вот ты бы стала ради кого-нибудь меняться? Менять свою жизнь?
– Что значит «ради кого-нибудь»? Я ведь сейчас о нас с тобой говорю!
– Вот и я о нас с тобой. Скажи мне, Насть... Вот просто, к примеру... Ты бы ушла за мною, если бы я тебя позвал?
– Куда? – не поняла Настасья.
– В никуда. Представь, что однажды я уйду и позову тебя с собою. Ты уйдешь за мной?
– Ничего не понимаю. Ты куда собрался-то? К дварфам, что ли, в подземелья – отшельником жить?
– Очень смешно, – обиделся Евген. – Я же тебе просто говорю – к примеру! Да или нет?
– Ой, Жень, не знаю. Ты в последнее время прям странный какой-то...
– Ладно, всё, проехали, – лицо Евгена опять сделалось серьезным и беспокойным. Оно вообще всё чаще бывало таким и Настю это немного напрягало, но она не знала, в чем здесь, собственно, дело, а Евген на эту тему разговаривать не желал, делая видимость, что всё в порядке.
Они некоторое время полежали молча. Настасья разглядывала старый, пожелтевший от времени потолок, и пыталась понять, что Женек вообще имел в виду, и правильно ли она ответила на этот вопрос. Хотя как нужно было на него отвечать? Это и не вопрос был вовсе, а так... предложение что ли...
Потом Евген снова полез целоваться, и Настасья постаралась выбросить странный разговор из головы, сосредоточившись на приятных ощущениях.
* * *
– В который раз вы блестяще справились с поставленной перед вами задачей, – говорила им Сильфида. – Это замечательно. Лишь немногим на моей долгой памяти удавалось вот так быстро и – не буду скрывать своего восхищения – так мастерски одолеть в схватке самого Ивонна, Короля Дварфов. Бывало, что бои могли длиться по нескольку часов, прежде чем он признавал себя поверженным. Я прошу у вас прощения за то, что не предупредила заранее обо всем, что должно произойти – просто не хотела, чтобы вы волновались и боялись попусту. Как показало время – это было и к лучшему. Во время состязания никто из вас не отвлекался на ненужные, мешающие эмоции. Сработав как единая команда, вы добивались в прошлом и добиваетесь сейчас всего, чего хотите. Любого результата. Ни одна цель не остаётся без вашего внимания. Все учтено и все просчитано. Поверьте мне на слово: вовсе не имело значения то, что вас было восемь, а он – всего один, потому что Ивонн – бывалый воин, и у него в запасе имеется множество хитрых приемов и комбинаций, целый арсенал неприятных сюрпризов – но вы просто не дали ему времени для того, чтобы все это применить. Честно говоря, очень приятно было за вами наблюдать и видеть, что наши с Флавиусом труды не проходят даром. – закончила она, и лицо её просияло.
Разговор этот происходил на одной из бесчисленных зеленых полян Карнимирии, и все друзья собрались у подножья одной из ветвистых старых рябин, укрывшись в тени её листьев от палящего солнца, что во множестве росли в уютном ложе долины посреди изумрудной травы. С момента их поединка с Королем Дварфов прошло уже более двух дней.
