Харшини - Фаллон Дженнифер (читать книги .TXT) 📗
Собрание военлордов, созванное для избрания Высочайшего Принца Хитрии, состоялось, наконец, через четыре дня после возвращения Дамиана и Адрины в Гринхарбор. Появилась Теджи Лайнскло и рассказала, что повстречалась в пути с дитя демона и что, когда они расстались, Р'шейл направлялась в Фардоннию, собираясь говорить с королем Габлетом.
Эти новости не слишком ободрили Дамиана. Плохо было уже то, что она исчезла не попрощавшись, но то, что после этого она направилась в Фардоннию, было еще хуже. Он не хуже прочих понимал, что должно произойти, если он победит на выборах. Но звать на помощь Габлета, который последние тридцать лет только и думал о том, как бы захватить его страну, пытавшегося нанять убийц, чтобы погубить его, — это не казалось Дамиану особенно мудрой мыслью.
— Ты смотришься очень…
— Как? — огрызнулся он на вошедшую в его спальню Адрину. — Глупо?
— Я собиралась сказать «лихо», но «глупо» тоже подойдет, если тебе так больше нравится.
Он и вправду чувствовал себя идиотом. Одной из причин, заставлявших его проводить как можно меньше времени во дворце, была та, что он ненавидел надевать все эти пышные одеяния. Он был весь в белом, традиционный цвет Высочайшего Принца, от высоких сапог из телячьей кожи до пышно расшитой куртки и короткого плаща, тяжелого и неудобного и совершенно неуместного во влажном климате Гринхарбора. Золотой венец на лбу казался пудовой гирей, а украшенные самоцветами ножны церемониального меча весили больше, чем сам клинок. В битве от него было бы не больше проку, чем от вязальной иглы. Адрина настояла на том, что, отправляясь на собрание, надо одеться, как подобает Высочайшему Принцу, неожиданно оказавшись заодно с принцессой Марлой.
Она улыбнулась и, подойдя, поправила венец — стало немного легче. Потом она расправила его светлые волосы.
— Ты смотришься вылитым Высочайшим Принцем.
— Смотреться принцем еще не значит победить на выборах.
— Ты так полагаешь?
— О боги, как же я ненавижу всю эту помпу и церемонии!
— Попробуй привыкнуть к ним, любимый.
Нежные слова были Дамиану в диковинку.
— Любимый?
— Ну не называть же мне тебя злобным варварским ублюдком, правда?
Он невольно усмехнулся.
— Да, пожалуй, не стоит.
Адрина опустилась на низкое сиденье подле него и поджала ноги, наблюдая, как он одевается. После их возвращения из крепости Дреджиан и последующей ссоры на берегу она изменилась настолько, что ему казалось, что перед ним совсем другой человек. Или, может быть, теперь она повернулась к нему стороной, которой он раньше никогда не замечал. Его тревожила эта перемена — не потому, что она ему не нравилась, а потому, что он опасался, что это ненадолго. Эта новая Адрина была той идеальной супругой, о которой он всегда мечтал. Она была умной, очаровательной и готова была любой ценой поддерживать его трон. В какой степени это определялось заботой о нем и в какой — желанием разделаться с Кирусом Иглспайком, Дамиан боялся даже подумать.
— Дамиан, объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Почему тебя надо избирать Высочайшим Принцем? Разве это не наследный титул?
— Вообще-то да, но часто бывает так, что претендентов больше одного. В моем семействе часто случаются двойни, а старший по рождению не обязательно будет лучшим для этой работы.
— Двойни? О боги, почему ты не предупредил, что у меня может быть двойня?
Он улыбнулся, глядя на ее встревоженное лицо.
— Калан и Нарвелл, например, двойняшки. Даже у Лернена был близнец, только его брат умер еще в младенчестве.
— Но разве Лернен не объявил тебя своим наследником? Ведь в этом случае можно было бы обойтись и без выборов.
— Как правило, собрание действительно не больше чем формальность, — согласился он. — Оно дает военлордам почувствовать, что они тоже участвуют в делах. Но сейчас у нас два претендента.
— Как Кирус может считать себя претендентом, если именно тебя Лернен назвал наследником? Я понимаю, почему он выскочил, полагая, что ты пропал в Медалоне, но теперь, когда ты вернулся, ему стоило бы вежливо откланяться.
— Кирус никогда ничего не делает вежливо, а уж того, что неправ, и вовсе никогда не признает. Нет, он будет драться до последнего. Он зашел слишком далеко, чтобы теперь отступать.
— Как бы я хотела пойти с тобой. У меня есть что сказать лорду Иглспайку.
— Именно поэтому я и рад, что ты не пойдешь со мной.
Она улыбнулась. Прежняя Адрина, наверное, кинула бы в него чем-нибудь тяжелым.
— Будь только поосторожнее, разговаривая с ним сам, Дамиан.
— Я не выйду из себя, как бы он ни старался.
— Я не боюсь, что он разозлит тебя. Главное, не дай ему победить.
Он подошел к ней и осторожно поднял ее на ноги. Она не сопротивлялась. Он привлек ее к себе и поцеловал, поражаясь, насколько приятно делать это, не опасаясь, что она всадит ему нож между лопаток. Она уронила голову ему на грудь и застыла так.
— Возвращайся целым и невредимым, — попросила она, глядя на него. В ее изумрудных глазах стояли слезы.
— Я постараюсь, ваше высочество. — Он еще раз поцеловал ее и, обняв за плечи, прошел с ней в центральную комнату его апартаментов. Точнее говоря, их апартаментов — после возвращения в Гринхарбор Адрина перебралась к нему. Альмодавар уже поджидал их, одетый, как на битву. Увидев его, Адрина нахмурилась.
— Альмодавар! Ты до сих пор не готов?
— Он не пойдет со мной, — объяснил Дамиан. — Я оставляю его защищать дворец.
— Но тебе же нужна почетная стража!
— И она у меня есть. Но Кирус, если выборы пройдут не так, как он надеется, может перейти к действиям прямо во дворце Лиги чародеев. Я не намерен повторять своих ошибок. Альмодавар остается здесь, чтобы обеспечить твою безопасность.
— Тебе он нужен больше, чем мне, — настаивала она.
— Этот вопрос, Адрина, мы обсуждать не будем. — Он поцеловал ее в лоб и легонько оттолкнул. — Мы еще увидимся позже. Когда все закончится.
Она кивнула, но ничего не ответила. Альмодавар открыл ему дверь, и он, не оборачиваясь, шагнул за порог.
— Дамиан!
Он остановился и обернулся к ней.
— Да?
Она приготовилась сказать что-то, даже раскрыла рот, потом, видимо, передумала и беспомощно пожала плечами.
— Будь осторожен.
Он подождал продолжения, но, видимо, она уже раздумала говорить. С шутовской покорностью он поклонился ей.
— Всегда к услугам вашего высочества.
Она хмуро посмотрела на него и обратилась к капитану:
— Уведи его отсюда, Альмодавар. Похоже, этот венец совсем отдавил ему мозги.
Даже Альмодавар не смог удержаться от улыбки, которая, как назло, придавала ему особенно свирепый вид.
— Сюда, господин.
Выходя, Дамиан встретил ее взгляд. Она улыбнулась ему. В этой улыбке не было ни подвоха, ни фальши. И внезапно ему показалось, что совсем не важно, что еще может произойти в этот день.
Зал собрания во дворце чародеев предназначался для избрания Высочайшего Принца или конфирмации военлордов. Это была девятиугольная комната без окон, не слишком большая, но роскошно обставленная. На семи стенных панелях красовались мозаики, выложенные из золота, серебра и полудрагоценных камней, изображающие гербы военлордов Хитрии. В центре восьмой панели были входные двери, но закрытые, они складывались в ромбический символ Лиги чародеев. А на стене, противоположной дверям, на листе из чистого золота красовалась оскаленная волчья голова — эмблема семейства Вулфблэйдов. Свисающая с потолка массивная люстра, которую каждый раз приходилось по целому часу разжигать двум специальным прислужникам, была единственным источником света.
В центре комнаты стоял девятиугольный стол, окруженный девятью резными стульями. В точности как и стены комнаты, столешница была разделена на десять частей, окрашенных в цвета семи провинций, королевского дома и Лиги. Впервые Дамиан попал сюда в день десятилетия — Марла показал ему комнату, чтобы он почувствовал значимость своего рождения.
