Барон Легран Гепард - Левин Георгий (библиотека книг .TXT) 📗
Моё сердце сжималось от страха. Наши копья, щиты и мечи, против этих чудищ были слабой защитой. Слишком они были огромны. Накатившись на нас, они могли просто раздавить нас своей массой.
Здесь не растерялся Кат. Колесницы-тачанки имели одетые, на обод колёс острые металлические полосы. По его команде лучники и стрелки с арбалетами покинули колесницы-тачанки, завязали глаза коней, возницы развернули их и ринулись в накатывающийся вал монстров. Острые полосы на ободе колёс колесниц-тачанок увлекаемых обезумевшими конями косили монстров, разрубая их на куски, рубя головы, конечности и тела.
Пал и Ор тоже не теряли времени. Их воины связывали копья и пики, делали ежи и вкапывали их в землю.
Из катящегося вала до нас докатилась четверть монстров. Многие из них были обожжены, имели раны и отрубленные конечности. Часть осталась на ежах, остальных встретили мечи фаланги, спешенной кавалерии, стрелков и метателей. Закипел самый страшный и не предсказуемый бой. Ближний бой на мечах.
Я тоже не остался в стороне. Вместе с телохранителями ринулся в гущу боя. В нём участвовали все. Стоять, не остался, никто.
Безумство боя охватило меня. Страх пропал. Мои пули имели металлические сердечники и верхний надпил. Пробивали панцирь, оставляли в нём дыру. Делал что-то наподобие разрывных пуль, запрещенных в моём мире давно. Но это был не мой мир и осуждения общественности не боялся.
Сначала гранаты, а потом эти пули создали вокруг меня шевелящуюся воронку из тел убитых и умирающих монстров, их конечностей. Мой белый костюм и броня были покрыты кусками плоти и залиты кровью. Я рычал и ревел как зверь. Резонаторы звук усиливали и разносили вокруг. Он перекрывал все остальные звуки боя. Кончились гранаты и патроны. Выхватив меч, метался среди этой воронки тел, по превратившей от лившейся крови в грязь земле. Ни на что хорошее не рассчитывал. Мечом владел очень слабо, прекрасно понимал, что любой, первый из монстров, вставший передо мной будет, для меня и последним. Но сдаваться без боя не собирался. Злость предавала силы. Крутился и орал минут пять. Потом навалилась усталость, я опустил меч и покорился судьбе.
Но вокруг не было никакого движения. Забраться на эту гору не было ни сил, ни желания. Желудок был пуст, но спазмы сотрясали тело. Сбросил шлем. Запах крови, палёной шерсти и горелого мяса ударил в нос и заполнил лёгкие. Рвотные спазмы скрутили тело. В этот момент сверху кучи началось шевеление. Поднял меч. Но оттуда раздался голос:
— Господин капитан! Это я! Кат! Не метайте молнии! Убьёте! И так еле дышу!
Ответить ему не смог. Только заревел. Для меня это был рёв радости. А Кат, услышав его, минут пять не шевелился. Только выждав это время, осторожно выглянул.
Он был не один. Сбросив мне верёвки, воины вытащили меня, но старательно держались подальше. Причину такого отношения понял, выбравшись с воронки. Мой курган был в высоту метров пять и довольно обширный. Он возвышался над всем полем страшной битвы. Бой закончился. Мы победили, но это была "Пиррова" победа.
Из пяти тысяч воинов, пришедших со мной на это поле, 2347 погибли, 1438 имели тяжёлые увечья и ранения. Остальные имели лёгкие ранения. Невредимым был один я. Пал погиб, Гуд лишился руки, Ор имел перелом ноги и левой руки, Кату монстр когтями разодрал руку, а его лицо было сплошным синяком. Досталось дубиной, но шлем спас. Выдержал удар, хотя и треснул. Из сотни колесниц-тачанок можно было привести в порядок десятка два. Из "артиллерийских" телег уцелели 11, но зарядов не осталось, ни одного. О копьях и пиках молчу.
Монстров, правда, положили всех. Сосчитать их было не возможно. Взрывы, огонь, полосы колесниц-тачанок и мечи, покрошили их тела, сожгли и разметали. Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что их было 5–6 тысяч. Из основного это было то, что отбили дань. Тысяч 15 женщин, детей, подростков и молодых мужчин. Чуми прошли только два герцогства и были вначале своего пути. Здесь узнали страшные, но не удивившие меня вещи. Чуми в пути питались ослабевшими и обессиленными людьми, не могущими продолжать путь. Понятно! А чем могли питаться эти монстры? Не травой же!
Освобождённые пленники помогали нам собирать своих убитых, раненых, оружие. Только благодаря их помощи справились быстро и смогли покинуть зловонное обгоревшее поле, над которым уже тучами кружились стервятники. Никогда не думал, что их в этом мире так много! Да ещё и подлетало пополнение.
Раненых перевязали, уложили на трофейные телеги. Собрали убитых, их тоже уложили на телеги, укрыли плащами и отправились в обратный путь.
Освобождённые люди отправились с нами. Они помогали обессиленным воинам и раненым. Скорбный обоз тащился целых полтора дня. Приходилось часто останавливаться в пути. 734 раненых, особо тяжёлых, заняли места под плащами, увеличив число павших в этой битве. Остальные должны были поправиться. Но сколько из них сможет вернуться в строй? Понимал, что это будет очень малая цифра. Монстры давили и рвали воинов. Панцири не спасали. На алтарь бога войны мы положили много жизней своих воинов. Печальный результат…
… Встречали нас не песнями и цветами, а слезами и истериками. Многие семьи лишились кормильцев и защитников. Многие женщины были обречены надеть скорбные наряды вдов. Скорбь и горе вошли во многие дома.
На заре следующего дня на лугу у озера в долине полыхал погребальный костёр. Воины уходили на небо. Они пополняли ряды небесной рати. Все кто мог двигаться были здесь, а я стоял перед ними, вскинутым мечом приветствуя пополнение рати.
После проводов собрался совет. Гуд был, ещё очень слаб, мы собрались в его комнате в моём замке. Погибшего Пала заменил, Греб. До этого он командовал правым крылом фаланги. По кругу пошла поминальная чаша. Каждый отпивал с неё глоток и немного отливал в очаг, душам погибших. Потом молчали.
Долго предавался скорби, возможности не было, дел было много. Я начал подводить печальные итоги:
— Итак, мы победили, но в строю остались 974 воина, это те, кто оставался в крепостях для обороны. Остальные 215 легкораненых встанут в строй месяца через два. Об остальных раненых вопрос не предсказуем. Выживут? И, слава Богу! С оружием, боезапасом и техникой положение тоже плохое. Охи уничтожение своих слуг не простят. Если придут сейчас? Возьмут нас голыми руками. Надеяться на помощь герцогов и их окружения нечего. Они сдадутся на милость Охов, свалив всё на нас. Вот и всё!
Гуд покряхтел и ответил:
— В этом году Охи не придут. Обычно чуми, проходят наш мир, за время до начала сезона дождей. Их не дождутся и постараются узнать, что случилось? В сезон дождей воевать никто не будет. Да и Охам нужно собрать, подготовить силы. За сотни лет это первый случай не повиновения им. Вряд ли они постоянно готовы к бою. Тем более мы уничтожили их слуг-воинов, вот им и придётся искать и готовить новых. Думаю, минимум год у нас есть, а то и два. Сумеем подготовиться и собрать новую армию. Освобождённые пленники разнесут весть о питании чуми. Добровольцев у нас будет много. Главное работать не покладая рук и не жалея себя. А там всё решат сталь и мужество воинов.
Обессилев, он откинулся на подушки. Ор, которого принесли на ношах, согласно кивнул головой. Греб тоже, согласился со сказанным Гудом.
Я думал над сказанным Гудом недолго. Правота его слов сомнения не вызывала. Возразить было нечего, подумал и согласился. Значит, время было и нужно было его использовать. Это было уже моей задачей. За неё и принялся, забросив семью, забыв о сне и отдыхе.
Прежде всего, направил гонцов по всем поселениям, градам и весям. Наёмников призывал в небесную рать. Ничего не обещал, только под призывом подписался именем капитана Агора, уничтожившего чуми. От герцогов и титулованных помощи не ждал. Да и толку от них было бы мало. В основном они воинами не были уже давно.
Поток добровольцев-наёмников хлынул сразу, поддержали их порыв и поселяне. Но их пока не брал. Нужно было убрать урожай, заготовить корма. Поселенцев записывали, но приходить предлагали перед началом сезона дождей, после окончания полевых работ. Кузни, тележные мастерские были завалены работой. Они гремели день и ночь. Ковали мечи, доспехи. Делали луки, арбалеты, копья, пики, щиты, стрелы и болты. Изготавливали артиллерийские телеги, колесницы-тачанки. Отобрал три десятка самых толковых ремесленников и с ними изготавливал заряды для "артиллерийских" телег.
