В поисках Королевы роз (СИ) - Матыцына Полина Александровна (читаемые книги читать txt) 📗
Когда-то мир наполняли чудеса. Потом их сменила магия. Теперь и она превращалась в повседневность — учёные коты шли в кассиры, Чудо-Юдо работал перевозчиком, а диковинная птица Рух переносила грузы. Даже летучие корабли, когда-то бывшие воплощением волшебства, заменились работающими на паре, технических штучках и магии цеппелинами. Блюдца с золотыми яблоками, показывающие дальние страны и щуки-волшебницы, говорящие или самодвижущиеся печи и реки молочные — всё это исчезало, сохраняясь в музеях, как образец «стародавних достижений науки и магии». Дворец Королев, из-за его отдалённости, пока ещё оставался оплотом чудес, но Кашуэ понимал: и это ненадолго. Даже долгоживущие волшебницы — Королевы не вечны. И однажды…
Меч-кладенец рвался с удерживающей его ленточки. Ленточка обычной не была — только она и могла удержать волшебное оружие, рвущее любые цепи. Меч хотел побеждать. Слышать лязг оружия, сталкиваться с другими клинками и перерубать их, слышать признания о поражении противника и восхваления в адрес победителя. Меч хотел жить.
А Кашуэ хотел летать. Он понял это, впервые увидев цеппелин. Для экипажа полёт был работой, а для принца — чудом. И больше всего на свете ему, шагающему по залитым светом коридорам, хотелось поделиться с миром ощущением этого чуда.
Он вышел к парадной двери. Постоял немного, и прошёл на улицу, желая простора. В лицо ударил ветер со снегом, но принц уверенно зашагал вперёд, думая лишь об одном: как же ему создать нечто чудесное?
— Это несложно, — услышал вдруг принц и невольно замер: случайная фраза совпала с его устремлениями. А ведь иногда мир подсказывает именно вот такими случайностями — кому, как не Кашуэ, знать это!
— Это несложно, мальчик, — повторил неведомый говорящий. — Нужно лишь немного труда и любви к делу. И желания достичь цели.
Поскольку собеседник говорящего молчал, слова, казалось, относились к самому принцу. И потому он проворчал под нос:
— Вы забываете об одной-единственной мелочи. Нужны ещё умение и, главное, знание!
— Научить-то можно, были бы руки да старание, а вот со знаниями да, сложнее. А что тебе нужно узнать, мальчик?
Кашуэ растерянно завертел головой. Нет, он не ошибся, обращались явно к нему.
Сидящий у витрины магазина-пекарни крохотный, седой и бритый — редкость для этого народа! — цверг милостиво покивал ему.
— Я — мастер, — сообщил цверг. — И у моего народа есть особые таланты. Мой личный талант — чувствовать, когда кто-то нуждается в созидании. Ты хочешь творить, мальчик. А я могу тебе в этом помочь.
— В волшебстве есть правило, по которому ничего не даётся даром, — Кашуэ присел, чтобы не возвышаться над маленьким существом. — Что вы потребуете за помощь?
— Я не волшебник, мальчик. Я мастер. Для меня плата — если ты сумеешь меня превзойти. Что ты хочешь создать?
— Чудо, — горько усмехнулся Кашуэ. — А требуют с меня летучий корабль.
— Сложное дело, — покивал цверг. — Летающих штуковин много, говорят, за Морем-Окияном все только ими и пользуются. А летучий корабль — вещь особая. Она ведь непросто летать должна. Она должна быть — чудом. Давно я с чудесами не работал, все ведь сейчас на магические артефакты переходят — проще, дешевле, и любви не требуют. Мальчик. Ты правда хочешь создать чудо?
— Да! — отчаянно выдохнул Кашуэ.
— Верю. Но и ты поверь, просто — не будет. Для начала, тебе понадобятся инструменты. И инструменты — особые. Остался лишь один гномий клан, где они сохранились, и добыть их будет нелегко. Возьмёшься?
— Вы скажите, где этот клан найти, а там сделаю, что смогу!
— Сказать-то скажу, что же не сказать-то… Меня Леонардо зовут, а ты, мальчик?
— Кашуэ, мастер Леонардо!
— Ты дома-то отпросись, Кашуэ, да благословения родительского попроси. Оно тебе не помешает.
— Я слишком далеко от дома, — горько усмехнулся принц.
— Жаль. Что же, приходи на рассвете к мастерской старого Леонардо, — кряхтя, цверг сполз со скамейки. Взял тросточку, почесал гладкий подбородок. — Ты-то, небось, и не знаешь, где она? Ох, молодёжь. Идём.
Мастерская оказалась недалёко: рассчитанная под размер любого покупателя, но в то же время удивительно маленькая, она стояла среди невысоких домиков, выделяясь удивительной росписью. По побелке вились диковинные цветы, среди которых прятались удивительные птицы — и всё это великолепие издали казалось живым. Лишь подойдя совсем близко, можно было осознать: это рисунок.
— Младшенький мой рисовал, — с гордостью сказал мастер Леонардо. — Его в плотники прочили, а он взял, да в рисователи пошёл. И ведь талантлив, паршивец, даже к плотницкому делу стыдно припрягать. Пришлось в художественную Академию отдавать, а там тоже цверга впервые обучать взялись. Шуму было! Не хотели брать Рафаэльчика моего. Но нашёлся мастер вроде меня, тоже малыша разглядел. Завтра на рассвете жду. Коли не придёшь, передумаешь — стыдить не стану, твоя жизнь, тебе и решать. Но коли придёшь — легко не будет. Чудо создавать — не поделку мастерить.
— Я приду, — уверенно сказал Кашуэ. — Я приду.
Он заспешил во дворец. К его огромной радости, Мариэ уже был в комнате, и принялся ругать друга за исчезновение, но принц быстро остановил его своим рассказом.
— Значит, шанс есть? — уточнил Мариэ.
— Да, — кивнул Кашуэ.
Лис участвовать в очередной «авантюре» отказался. И Кашуэ мог бы поспорить на десяток «остролистов»: в этом замешана очаровательная чёрно-бурая лисица из звериной свиты королев. Заколдованный зверь серьёзно принялся за поиски «любви».
Наутро оба, Кашуэ и Мариэ, стояли перед мастерской ещё до её открытия, почти не замечая холода. Наконец дверь распахнулась, и гостей пригласили войти.
Мастер Леонардо приветствовал их и провёл в комнату. Как оказалось, ход в подземелья открывался прямо из мастерской. Велев Мариэ остаться и ждать их здесь, мастер шагнул прямо в зеркало, не слушая возражений мужчины. Решив довериться цвергу, Кашуэ приказал офицеру ждать и последовал за хозяином.
Пройдя через бронзовое зеркало, мужчина очутился в пещере таких размеров, что там легко поместился бы десяток-другой драконов. И, доходя в высоту ему до пояса, по пещере раскинулся гномий город.
— Стоять! — сказал цверг, стоило Кашуэ ступить на площадь перед зеркалом. — Ты, Кашуэ, не обессудь, но люди для нас крупноваты. Поэтому предлагаю тебе сменить размер.
— Я бы сам предложил подобное, если бы знал способ.
— Есть способ, есть. Видишь, лоток стоит? За одного «единорога» дадут тебе два гриба: синий и красный. Откусишь от синего — уменьшишься, со среднего гнома станешь. Ну а красный снова тебя человечьего роста сделает.
Кашуэ немедленно шагнул к лотку и протянул продавцу два «лося: вместе эти монетки как раз совпадали по стоимости с монеткой-«единорогом». Получил грибы и, не колеблясь ни секунды, откусил от синего, только после этого подумав об одежде и вещах. Но магия сработала правильно: стоило ему утонуть в собственной рубашке, как мастер Леонардо дотронулся до вещей тоненькой палочкой, и всё приобрело удобный размер.
— Магическая работа, — с неудовольствием сказал он. — Грибы-то мы растим, а вот с вещами только маги управляются.
Он отдал палочку продавцу и поманил Кашуэ за собою.
Город гномов был ожидаемо каменным и неожиданно расписным. При этом красками гномы не пользовались: только собственной расцветкой камней. При этом дома, принадлежащие городу, украшались полудрагоценными самоцветами, а дома частные радовали глаз диковинными прожилками мрамора, гранита, малахита, оникса и иных поделочных камней.
Почти все драгоценные камни шли на экспорт к людям, потому украшались ими только дворцы правителей да городские ратуши, а вот остальные камни рассыпались по стенам в настолько причудливых узорах и комбинациях, что у принца захватывало дух. Он никогда не думал, что камень — простой камень или драгоценный, неважно! — может быть настолько красив. Бесчисленные панно из камней, барельефы, резные картины и удивительные мозаики… Кашуэ ждал безжизненности и скуки, а мир гномов оказался удивительно красив.
