Холодный поцелуй смерти - Маклеод Сьюзан (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Слушай, Ханна, даже если бы я действительно была Роза, чем верить Элизабетте, лучше сразу удавиться!
— Я же говорила, — печально улыбнулась Ханна, — мы с тобой понимаем, что жизнь полна опасностей.
— И я одна не смогла бы все предусмотреть. — Я прищурилась. — Если ты хочешь получить яйцо Фаберже в благодарность за утечку информации — даже не мечтай. Лучше скажи мне что-нибудь, чего я и вправду не знаю, например, зачем тебе яйцо?
— Яйцо Фаберже — большая ценность, Женевьева. — Ханна лукаво приподняла идеально выщипанную бровь. — Ты наверняка посмотрела в Интернете.
Я осклабилась, понимая, что улыбка вышла фальшивая — одними губами, — и махнула рукой в сторону стекла, снова ставшего прозрачным.
— Я же говорила, подобное шпионство — фокус, не более того. А в Интернете я смотрела не только про яйцо. Ханна, для тебя же такие деньги — капля в море. У тебя личный капитал — как бюджет небольшой африканской страны!
Ханна огладила ладонями бока и кокетливо взмахнула ресницами:
— «Нельзя быть ни слишком богатым, ни слишком худым» — так ведь говорила эта американка, герцогиня Виндзорская?
Я подробно оглядела ее роскошные изгибы:
— Быть слишком худой тебе явно не грозит, так что хватит шутки шутить. Яйцо тебе нужно не потому, что оно дорого стоит, а если бы я хотела его продать, то, откровенно говоря, справилась бы и сама.
Ханна сцепила пальцы, а потом, глубоко вздохнув — с риском выскочить из бюстье, — кивнула, словно бы в подтверждение чего-то.
— Очень хорошо, я объясню, почему это так важно, но сначала хочу показать тебе кое-что еще. — Она снова подышала на стекло. — Это одно воспоминание, которое меня… расстраивает, но… в общем, увидишь.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Дымка развеялась, и в стекле появилась другая картинка. Сначала казалось, что я смотрю в телескоп не с той стороны, но потом картинка резко приблизилась, и в стеклянной панели стало видно две фигуры в натуральную величину. Пятна свечей усыпали сводчатый каменный потолок у них над головой и роспись на стене на заднем плане — унылый пейзаж и далекая скалистая гора. Фигуры стояли в круге, нарисованном красным на бетонном полу, по сторонам каменного стола, на котором лежало завернутое в саван тело. Саван прилегал плотно — было видно, что это тело женщины. Один из стоявших — Граф — поднял руку, на лицо ему, как обычно, падала светлая прядь, но он не двигался, как будто застыл, не закончив жеста. Холодные лазоревые глаза оценивающе глядели на вторую фигуру. Та опиралась на клюку, капюшон был отброшен, являя бесплотный желтый череп, а богатый лиловый бархатный плащ, ниспадавший до земли, не скрывал горба на спине. Ее я тоже узнала. Это была Древняя.
Ханна что-то сказала — на резком гортанном наречии, которого я не понимала, но от ее слов по коже у меня побежали мурашки, а по спине — холодок.
Картинка пришла в движение — Граф взмахнул рукой, схватился за саван и сдернул его с тела. Это было тело Розы, обнаженное и застывшее, будто статуя, — длинные черные кудри рассыпались по плечам, кулаки сжаты то ли от злости, то ли от боли, глаза открыты и смотрят в пустоту, клыки ощерены.
— Просто поразительно, — произнес Граф своим аристократическим голосом. — Сида пользуется заклятием вот уже два года, а на теле это никак не сказывается. — Он провел рукой по Розиному животу, погрузил пальцы в кровавую рану на левом бедре. Поднес руку к носу, понюхал, начисто облизал пальцы, вздыхая от явного удовольствия. — И кровь даже слаще, чем в прошлый раз. — Благосклонно улыбнулся Древней. — Твое колдовство превосходно, Карга. Мои комплименты…
— Милорд… — Древняя коротко поклонилась. — Тем не менее я должна предупредить вас — неразумно пить так много крови, как в прошлый раз. Это может нарушить равновесие.
— Пить я буду столько, сколько решу сам. Тебе хорошо платят за то, чтобы ты контролировала магию, — и тебе, и твоей ученице. — Он небрежно махнул в нашу сторону. — Да, что касается равновесия и прочих сложностей: наша сида работает сейчас у ведьм, они предложили ей покровительство.
— Такого я не могла предвидеть, милорд! — сварливо возразила старуха.
— Однако же следует принять меры. Запрет утратил силу, когда ей исполнилось двадцать три года, но теперь, когда в игру вступили ведьмы, она снова недосягаема для меня — если только…
Он поглядел сверху вниз на Розу, словно бы что-то прикидывая, отбросил ей волосы назад и провел пальцем по голубым венам, змеившимся на горле. Шею обвивала золотая цепочка — и Граф подцепил ее и приподнял до самого овального медальона, лежавшего между грудями. Он подержал медальон в ладони, словно взвешивая, а затем улыбнулся Древней.
— У тебя хранится ожерелье сиды, Карга, принадлежавшее ее мачехе. Ты отдашь его мне, а как только она узнает, что оно у меня, то придет ко мне сама — и тогда покровительство ведьм уже не будет мне мешать.
Древняя стиснула рукоять клюки — так, что косточки побелели.
— Этого я не могу, милорд. Я взяла его лишь в залог и пообещала вернуть, как только долг будет выплачен.
— Пока сида пользуется чарами, она у тебя в долгу, если я тебя верно понял.
— Да, милорд, но…
— Долг есть долг. — Он выпустил медальон — тот упал Розе на грудь с еле слышным хлопком — и поддернул манжеты. — Ожерелье будет у меня в целости и сохранности, даже более того, поэтому тебе не о чем тревожиться.
— Нет, я не стану так рисковать. — Старуха протестующе подняла дрожащую ладонь. — Сида молода и неопытна, но нельзя же перечить высшему волшебному народу!
— Это мне нельзя перечить, Карга! — Граф подался вперед, заговорил тихо и страшно: — И не думай, что тебя защитят твои черные знания! Я прожил на свете восемьсот лет и уже имел дело с колдунами. — Губы его чуть раздвинулись, блеснул клык. — После чего остался жив и живу до сих пор — а они нет, потому что тело смертно, даже если его подпитывает демон, как у тебя, и ему все равно нужна кровь и бьющееся сердце! — Он выпрямился. — Отдавай ожерелье.
Клюка дрогнула:
— Воля ваша, милорд.
Она повернулась к нам, и на миг показалось, будто в ее пустых глазницах копошатся жирные серые черви.
— Ханна, принеси из сейфа черные опалы, — велела она.
Крупный перстень в виде черепа у нее на пальце заморгал от злости янтарными глазами. «Ханна, душечка моя, принеси мне еще порошок из драконьей чешуи. Надобно преподать урок этому шелудивому кровососу».
Стоявшая рядом со мной Ханна произнесла еще несколько слов на кошмарном наречии.
Картинка замелькала. Кадры сменяли друг друга, затем все заволокло красным, и изображение скрылось за кровавой завесой. Кровь залила стекло, оно затрещало и затряслось — и вдруг взорвалось сотнями острых осколков слепящего света.
Я невольно вскинула руки, закрыв лицо, но быстро поняла, что это иллюзия. Тогда я прижалась лбом к прохладному стеклу и уставилась на битком набитую танцплощадку внизу невидящим взглядом — надо было сообразить, что следует из Ханниных воспоминаний.
Я три года пользовалась чарами альтер-вамп, уверенная, что это просто дорогое и качественное маскировочное заклятие, которое мне продала Древняя. Но все эти три года я разгуливала в теле Розы, и все это время она зависела от милости Графа — манипулятора, садиста, мерзавца, кровососа, наконец! К горлу подкатила тошнота. Да. Роза и сама вампирша и, судя по ее репутации и воспоминаниям, отнюдь не пай-девочка — паинек среди вампиров не часто встретишь, — но такой участи я не пожелала бы даже ей, никому бы не пожелала. Так не должно продолжаться, ни в коем случае. Дело было уже не в том, чтобы отказаться от чар ради собственного благополучия, — теперь я обязана найти тело Розы и освободить ее от магических уз, какими бы они ни были.
— Представляешь, Граф ее убил. — Слова Ханны напомнили мне, что я не одна. Пальцы у Ханны скрючились, лицо перекосилось от ненависти. — Когда я вернулась с ожерельем, Граф рассмеялся — и оторвал ей голову, прямо на моих глазах, будто курице шею свернул! Только он не ошибся — она была колдунья, а любая колдунья прежде всего заботится о собственной душе, то есть о ее безопасности. — Тут она и сама рассмеялась — глухо, хрипло, словно это тоже было гортанное заклинание. — К чему продавать ее демону, если не извлечь из этого всей возможной выгоды?
