Колодец Единорога - Прэтт Флетчер (книги бесплатно без .txt) 📗
И вдруг смотревшие ахнули! Из одного, потом из другого окошка вырвался язык огня! Вот стали неслышно проваливаться остроконечные кровли башен… у герцога вырвался яростный крик, но повелительный жест Мелибоэ заставил его умолкнуть.
— Эперуаторьон модокаххус… — Облачко заклубилось вокруг обреченного замка и скрыло его, потом вновь прояснилось. Ударил свет, почти невыносимый для глаза. Эйрару показалось, будто кто-то простерся ниц в огромном, величественном зале, выложенном плитами белого и черного мрамора; по сторонам были видны башмаки и юбки придворных. Потом картина сменилась — и вот уже крохотный герцог Микалегон в темно-фиолетовых штанах, при мече, в золоченой кольчуге и белом плаще, украшенном изображением морского орла, гордой походкой шествовал по роскошной мозаике пола, а в вороных, как грозовая туча, кудрях его поблескивала седина, которой нынче не было и в помине. Мужчины и женщины провожали его взглядами, почтительно расступаясь… Подойдя к ступеням у подножия трона, он опустился на одно колено и склонил голову, — ярко сверкнула золотая корона. А на троне… Эйрару на миг померещилось, что у королевы были черты принцессы Аргиры — или, быть может, смуглолицей Эвадне?.. — Но приглядеться как следует он не успел: взвился туман, облачко рассеялось, и Микалегон разочарованно прогудел:
— И это все, что ты можешь мне предсказать? Да я и сам справился бы не хуже!
Неведомо откуда взявшийся трупный смрад полз по каюте, от него подступала слабость и ощущение болезни, от которой лишь смерть способна избавить… Чародей пожал плечами и сдул со стола кучку золы:
— Ты вовсе не обязан следовать пути, который я тебе показал, твоя воля остается свободной. Этот путь — всего лишь самый благоприятный среди многих возможных. Иные, увы, кончаются не столь хорошо… Но до чего я устал! Не найдется ли здесь глоточка вина?
— Не родился еще тот, перед кем я по своей охоте преклонил бы колено, — проворчал Микалегон. — А тому, кто вздумает подпалить Ос Эригу, придется сперва проломить головы всему Вольному Братству и мне заодно. Ладно, ну их к дьяволу, все эти колдовские фокусы! Поговорим о насущном. Итак, они нападут. Но какими силами, и кто будет полководцем? Это все, что нам требуется знать — не так ли, а, старый Мешок Костей?..
Он обращался к Альсандеру, и карренец ответил:
— Именно так.
— Четвертая терция — несомненно, — продолжал герцог, думая вслух. — Она стоит сейчас в Ставорне… и подчиняется лично графу Вальку. Она-то уж точно пожалует ко мне под стены; с нею мы, полагаю, сойдемся на равных. Но как насчет Восьмой, сидящей обычно по укреплениям Норби, по всему Шелланду и Белоречью? Достаточно ли влиятелен Бордвин, чтобы она не двинулась с места? А свежая Двенадцатая? Заменит Восьмую — или отправится на юг, в какой-нибудь заморский поход? Вот сколько вопросов, и не помешало бы ответить на них.
— Средство есть, — сказал Эйрар. — В бою на дороге, о котором мы рассказывали тебе, государь, были взяты три пленника — как раз из той самой Двенадцатой. Вели привести их и допросить. Мне приходилось уже убеждаться, что простые воины бывают сговорчивее предводителей.
— Тех троих больше нет, Эйрар, — сказал Альсандер. — Я велел убить их перед уходом из Геспелница: боялся, что они сбегут во время перехода и выдадут нас.
— И это только доказывает, — заметил герцог, — что даже и медным айном не следует пренебрегать: не оказался бы, чего доброго, этот айн платой за вход в райские врата. Ну что ж, ничего не поделаешь. Однако давайте же подкрепимся! Старик, я смотрю, вот-вот упадет!
Эйрар промолчал. Альсандер тоже — да и, пожалуй, правильно сделал.
25. Северное море. Третий сказ о колодце
Эйрар помнил, как скрипели и постанывали, идя под парусами, рыбацкие шхуны; этот корабль — пел. Ветер, гудевший в снастях, выводил низкую басовую ноту, искрящиеся брызги разлетались из-под форштевня, море переливалось сапфировой синевой, а над головой выгибались пронизанные солнцем огненно-алые паруса.
— Тяжко терять друга, — сказала Она. — Но ответь мне, что именно ты потерял? Его телесное присутствие? Или его преданность и любовь — и свою любовь к нему тоже? Если присутствие, его уже не вернуть никакими слезами. А если любовь… мне кажется, ее нельзя вот так потерять. Любовь можно убить только предательством…
— Спасибо, милостивая госпожа, — ответил он. — Ты так добра ко мне… («И не только добра, но и прекрасна, прекрасна!..» — стенало все его существо. Ее присутствие рядом доставляло почти физическую боль.)
— Ох, если ты намерен корчить из себя царедворца, отправляйся к Аурии. Она это оценит. Ей только подавай галантные беседы! А я выросла у крестьян с холмов Скроби и предпочитаю речи попроще…
— Что ж… — выговорил Эйрар. — Мне было жаль, собственно, не столько утратить котенка… сколько утратить его именно таким образом. Лучше бы я отдал его какой-нибудь шелландской хозяйке. Тебя, говоришь, воспитывали в деревне, ну, а я родился крестьянином. В наших краях не принято так обращаться с домашней зверюшкой… И потом — помнишь, что сказал Мелибоэ насчет символа и талисмана? Я тоже смыслю чуточку в магии, но что он имел в виду — не разберусь.
Она выслушала, не перебивая, но потом заметила:
— Только не говори мне о своей магии… она запрещена нам, членам императорского Дома, согласно Закону Колодца. Мне кажется, ты просто имел в виду, что карренский Воевода поступил жестоко и неосторожно.
— Да… примерно это я и хотел сказать. Но не будешь ли ты так любезна, добрая госпожа, поведать мне — что вообще говорят при дворе о Воеводах?
— О, это без сомнения величайшие воины и полководцы из всех, когда-либо живших на свете, но… очень уж большие смутьяны. Они как бы не из нашего времени; им следовало бы жить в Серебряную Пору, когда мы еще воевали с язычниками. Нам больше подходит Народная партия, которая верует в Колодец и Сынов Колодца… так, во всяком случае, говорит мой папа.
Залитый солнцем корабль раскачивался на волнах, и вот Ее плечо коснулось его плеча. День был холодный, но все тело так и охватило жаром. «Она принцесса!..» — подумал он и застонал про себя. Потом неловко пошевелился и сказал:
— Колодец, Колодец. Все время Колодец. Если я правильно понимаю тебя, с этим тоже не все так уж гладко?
Она засмеялась и погрозила пальцем:
— Что за допрос! Фу!.. Ни дать ни взять ты явился из Ураведу, как моя пра-пра-бабушка по имени Край… вот уж была, между прочим, крестьянка — не чета нам с тобой, несмотря на то, что мы оба выросли в деревне. Однако сюда идет мой брат — я полагаю, как всегда готовый защитить меня от посягательств злых людей…
Эйрар обернулся. Сперва он решил, что принц был постарше него, но потом заметил, что так казалось из-за мешков под глазами на лице капризного, испорченного юнца. У принца был широкий подбородок, но узкая голова и по-ураведийски темные волосы, покрытые роскошной шляпой золотисто-желтого цвета. Он был невысок ростом, но даже на качающейся палубе умудрялся выступать напыщенно-важно.
Принцесса Аргира сделала реверанс; Эйрар сдернул шапку и отвесил глубокий поклон. Его слуха достиг смешок моряка, стоявшего у штурвала.
— Позволь представить тебе, — сказала Аргира, — господина Эйрара из Трангстеда, что в Вастманстеде, доблестного поборника Дома, Колодца и так далее.
Принц Аурарий сделал приветственный жест, ни дать ни взять командуя «вольно» легионам.
— Наши верные слуги никогда не будут нами забыты, — жеманно пришептывая, ответил он согласно этикету. — Сестрица, киска моя, наш достойный друг и доброжелатель Ос Эригу кое-что передает нам; следует обдумать ответ. Я попросил бы тебя сопровождать нашу сестру… — Он повернулся уйти, и девушка последовала за ним. Но вдруг принц оглянулся и смерил Эйрара взглядом: — Отлично сложен, хм, хм… Мы будем ждать тебя в сумерки в наших апартаментах.
