Ловцы душ (ЛП) - Пекара Яцек (полные книги .txt) 📗
– Да, да, да… – задумчиво признал император.
Он дал знак, что я могу уйти, что я и сделал, склонившись в глубоком поклоне и не оборачиваясь спиной к правителю.
Аудиенция у императора стоила мне много здоровья. Однако я узнал об этом только тогда, когда уже покинул зал и почувствовал, что мокрая рубашка прилипла к спине. Мои руки были влажными, и капля пота скатилась по моему носу аж до губы. По всей вероятности, я нажил себе врагов, но я также знал, что наше дворянство, по крайней мере, его часть, уважает людей, не позволяющих плевать себе в кашу. Об этом свидетельствовала и реакция грузного дворянина, который с такой изумительной оригинальностью выступил в мою защиту. Впрочем, два раза задумается тот, кто тронет епископского капитана, и, вдобавок, человека, с которым Святейший Государь соизволил милостиво побеседовать.
В таверне меня уже ожидало послание от отца Вероны, так что я без промедления отправился в его комнату. Легат выглядел точно так же, как во время нашей предыдущей встречи, только лицо его казалось ещё более бледным и ещё более усталым.
– Садись, капитан, – приказал он.
Он отпил что-то из кубка, проглотил и вздрогнул с явным отвращением.
– Как прошла аудиенция? – Спросил он.
У меня не было сомнений, что брат подробно перескажет ему её ход, поэтому повторил всё с предельной точностью. Он засмеялся сухим, неприятным смехом, а потом закашлялся.
– Хорошо ты им сказал, – заключил он, когда уже сплюнул в золотую плевательницу. – Какие впечатления от прогулки вокруг Хейма?
Я рассказал ему о том, что видел. О высоком боевом духе, хорошей дисциплине и о Бешеной Грете. Это его заинтересовало.
– Ха, – произнёс он. – Надо будет на неё взглянуть.
– Мой друг соизволил выразить сомнение в эффективности этой бомбарды, тем не менее, её вид очень нам понравился.
– Я тоже слышал подобное, – буркнул он. – Ну, посмотрим... Тебя ждёт интересная поездка, – добавил он, – если император желает, чтобы ты вошёл в его свиту. Держи ухо востро, капитан, и докладывай мне обо всём.
– Как пожелает ваша милость.
– Я пока останусь в Хейме, но я хочу знать обо всём, что произошло, понял?
– Так точно. Могу ли я задать вопрос? – Он позволяюще махнул рукой.
– Как ваша милость считает, когда император отдаст приказ выступить?
Он пожал плечами.
– Не раньше, чем прибудут наёмники и следующие рекруты из Хеза, а их мы ожидаем через два-три дня. Но это сейчас, потому что известно... – Он внимательно посмотрел на меня. – Ты слышал о княжне Анне?
– Дочери Никифора Ангелоса? Да, слышал.
– Она ему такая же дочь, как я его сын. – Легат скривил губы. – Говорят, что император в спальне только и слышит, чтобы выйти из войны. И некоторые господа из совета тоже были бы не против этого.
– Сейчас? – Изумился я. – После всех приготовлений? После сбора войск?
– Как знать, как знать? Иногда выгодным договором можно добиться больше, чем войной. А когда лучше подписать договор, как не тогда, когда за пером и пергаментом стоят тысячи мечей?
Трудно было отказать рассуждениям легата в правоте. Интересно только, что он сам об этом думает, но я и не собирался спрашивать, и не думал, чтобы он ответил мне честно.
– Благодарю вашу милость. – Я встал, склонил голову. – Постараюсь не подвести доверия вашей милости.
Он посмотрел на меня с ехидной улыбкой.
– У меня нет к тебе доверия, так что тебе нечего будет подвести, – произнёс он наконец. – Тем не менее, в хорошо понятных собственных интересах, постарайся меня не рассердить. Ибо наступают времена, когда даже такие люди, как ты, могут оказаться полезны. И для них будет лучше, если они окажутся на правильной стороне.
Я поклонился ещё раз и вышел, снова оставив за Вероной последнее слово. Прямо за порогом таверны мне встретился запыхавшийся Риттер.
– Рассказывайте, рассказывайте! – Закричал он, как только меня увидел, забыв даже поздороваться.
– О чём я должен рассказать?
– Ну, как это? Вы ведь были у императора!
– Пойдёмте, мастер Риттер. – Я потянул его за руку, поскольку драматург говорил очень громко, и, услышав слова «вы были у императора», на нас уставился десяток пар глаз.
– Быстро тут расходятся новости, – проворчал я, когда мы уже протискивались через толпу, заполонившую улицы.
– А как вы хотели... Где много людей, там много слухов.
После долгих поисков мы нашли себе столик в тёмном углу таверны, в которой воняло гниющим деревом, а дым из топки выедал глаза. Балки потолка нависали так низко, что мне пришлось пригибаться, чтобы не задеть их теменем. Столешница была вся перепачкана варёным горохом. Я посмотрел на неё с подозрением. Или кто-то опрокинул на неё миску с едой или, что ещё хуже – заблевал. Трудно было распознать. Риттер приволок за шиворот трактирщика, чьё лицо и одежда прекрасно соответствовали внешнему виду стола.
– Если не приберёшь здесь, я вытру это твоей собственной мордой, – пригрозил он. – А потом неси жбан пива.
Трактирщик многословно уверил, что «всё для благородных господ», но я увидел в его глазах злобный блеск.
– Нассыт нам в пиво, – буркнул я, когда он ушёл. – Нассыт, как Бог свят.
Драматург, услышав эти слова, вскочил и побежал, чтобы проследить за исполнением заказа. Через некоторое время мы уже сидели за в меру чистым столом, а перед нами стоял кувшин с отбитой ручкой и два выщербленных кубка.
– Вы знаете, что эти ублюдки хотели поднять цены? На всё. На пиво, водку, снедь...
– Пользуются случаем. Чему тут удивляться?
– К счастью, Светлейший Государь установил максимальные цены. – Он засмеялся, довольный, что кто-то надул тех, кто хотел надуть клиентов. – А за их превышение грозят штраф и темница.
Толстая девка в заляпанном платье плюхнулась Риттеру на колени.
– Отдыхаете, ребята? – Хрипло провизжала она, и в воздухе распространился шлейф трупного запаха, бьющего из её пасти.
– О, только не с тобой! – Драматург столкнул её и погнал пинком в жирный зад. Она ушла, обзывая нас педерастами и содомитами.
– Вот, ваш успех у прекрасного пола, – поддразнил я его.
– Ей-Богу, я бы скорее предпочёл опрятного мальчика, чем её. – Риттера сотрясла дрожь отвращения. Вероятно, при одной мысли, что он мог развлекаться с этим жирным, грязным чудовищем.
– Пара кувшинов пива, и она показалась бы вам весьма привлекательной...
Он снова передёрнулся.
– Даже не говорите так, прошу вас… Но вернёмся к разговору. Рассказывайте, во имя милости Божией…
Я изложил ему ход короткой аудиенции. Немного подробней, чем легату Вероне, но не отступая даже на йоту от истины.
– Сочиняете, – подытожил он, когда я закончил. Я только покачал головой.
– Ну, ну. – Только теперь он глотнул пива и поморщился. – Радуйтесь, что Август Каппенбург встал на вашу защиту. На свете мало людей, которые бы его не боялись.
– Тот волколак?
– Именно, – кивнул он. – Но постойте! – Вдруг с негодованием воскликнул он. – Вы мне соврали!
Конечно, я знал, что он имеет в виду, но, тем не менее, широко распахнул глаза.
– Я? Вам? Хайнц, как вы можете?
– Вы говорили, что не были в бою. А теперь я узнаю, что были. И тоже под Шенгеном!
– Здесь не о чем говорить. Правда, – сказал я.
– Вы были одним из командиров?
– Хайнц, гнев Господень! Мне тогда было четырнадцать лет! Я мог командовать, самое большое, своей правой рукой...
– Это значит, что вы на три года младше меня, – быстро подсчитал он. – Но вы выглядите старше, – добавил он, глядя на меня критическим взглядом.
Потом вдруг сложил руки в умоляющем жесте.
– Возьмите меня с собой, – попросил он. – Когда Милостивый Государь прикажет вам его сопровождать...
– Почему бы и нет? – Я пожал плечами. – Не знаю только, позволят ли мне.
– Я могу даже одеться в епископский мундир, могу чистить вам лошадь и подавать стремя. Только возьмите меня с собой!
Я не удивился просьбе Риттера. Ведь какая это идеальная роль для поэта и драматурга, стоять подле правителя, управляющего битвой, и не иметь нужды полагаться на вести из вторых или третьих рук, а видеть всё собственными глазами и слышать собственными ушами.
