Алракцитовое сердце. Том II (СИ) - Годвер Екатерина (библиотека книг .TXT) 📗
Деян кивнул.
– Я никогда не говорила об этом с остальными, – буднично продолжила она, – но мне кажется, ты не прав: он жив и он здесь, Деян. Или послал кого-то вместо себя.
– Почему ты так считаешь? – после долгого молчания спросил Деян. Они по-прежнему неторопливо, с чинным спокойствием брели по тропе, но его ладонь на перекладине костыля вся взмокла. Чародей не смог бы сделать то, что сделал, без «вдовьих слез», а после зелья не имел ни единого шанса выжить; он и без того умирал. Смерть его была объявлена: своими ушами Деян слышал похоронный залп. И все же еще ночью ему тоже приходило в голову, что для Венжара ен’Гарбдада было бы слишком щедро отправить в глушь в память о бывшем друге целый отряд; как ни старался, он не мог отделаться от этой мысли…
Впереди между деревьями показалась Сердце-гора.
– Вокруг иногда что-то такое происходит… Сложно вот так просто объяснить. – Эльма досадливо поморщилась. – Иногда я будто слышу шаги, когда рядом никого нет. Или как тень какая мелькнет…Нет, Деян, я уверена: мне не кажется. Случались и страньше вещи: то яма за ночь нужного размера станет – будто земля сама собой просела; то гора щебня вдвое вырастет, то инструмент потерянный сам собой найдется. А на днях двоих наших неумех едва бревном не зашибло, когда веревка лопнула: прямо на них летело, но наземь хлопнулось рядышком, как будто оттолкнул кто.
– Повезло, – неуверенно возразил Деян.
– Может, повезло. А только офицер, который над солдатами самый старший, – когда приказы отдает, по сторонам все поглядывает. – Эльма оглянулась и сама. – Хочешь – верь, не хочешь – не верь, Деян. Но странно все это. Я однажды пыталась заговорить с ним, когда была одна: никто не ответил, но мне казалось, меня слышат… И бабушка кого-то видит иногда: но ее, правда, не поймешь.
Они вышли к развалинам; громадина Сердце-горы загораживала оранжевое закатное солнце и отбрасывала огромную тень, погружая лес в полумрак.
Деян внимательно оглядел невысокие, по колено, остатки стен – именно там, по словам мальчишек Солши, они впервые увидели «большого» и «маленького» дядьку; но сейчас на развалинах никого не было.
– Я очень хочу поверить, Серая. Но не могу, – с горечью сказал Деян. – Потому как этого не может…
И тут мленький камушек чувствительно ударил его в спину повыше лопатки.
– …быть, – произнес сзади знакомый голос. – Да, Деян?
Деян резко обернулся. Чародей сидел на большом, в два человеческих роста, булыжнике, отколовшемся когда-то от Сердце-горы.
– V –
– Я когда-то уже рассказывал тебе о разнице между несбыточным и несбывшимся, – сказал Голем. – И о том, как порой несбывшееся становится былью.
Он выглядел намного лучше, чем в последний раз, когда Деян его видел: лицо больше не имело нездорового оттенка, седая бородка была аккуратно острижена. Одет он был в черный мундир наподобие тех, что носили старшие офицеры при штабе Венжара ен’Гарбдада – но без нелепых украшений: только от плеча к груди шли три тонких золотых шнура.
– Мне сказали, ты погиб, – сказал Деян, совершенно растерявшийся.
– Слышал то же самое о тебе: даже видел имя в госпитальных списках, – сухо сказал чародей и обратился к Эльме:
– А ты молодец, девушка: раскусила меня.
– Здравствуйте, милорд. – Эльма улыбнулась чуть натянуто, как-то настороженно. – Но зачем вы прятались?
– Трусил посмотреть тебе в глаза, – с болезненно-кривой усмешкой произнес Голем. – И сказать, что твой друг, которого я обещал вернуть живым и здоровым, лежит где-то в общей могиле, которую я даже отыскать не смог. Надо думать, ему пришлось немало постараться, чтобы все это устроить… И он не стал утруждать себя тем, чтобы оставить мне хоть какое указание на то, что ему удалось уцелеть: не затем прятался. Потому до вчерашнего вечера я ни мгновения сомневался в его гибели; должен признаться, это обстоятельство скрасило мою жизнь чрезвычайно. Так что я приехал проследить здесь за всем и лично извиниться перед тобой, Эльма. Мне казалось, это будет правильно; но я никак не мог решиться.
– Я был не в себе. И не желал иметь дело с твоим приятелем ен’Гарбдадом, – пробормотал Деян; ему было неловко – но не хотелось ни сознаваться, ни извиняться.
– А со мной еще меньше: не увиливай, – отрезал Голем. – Признаться, вчера я был на тебя очень зол, Деян. Но потом поразмыслил и понял, что у тебя тоже есть веская причина на меня сердиться; и не одна.
Он наконец спрыгнул с камня и подошел; ступал он бесшумно и пружинисто, как кот.
– Так что давай забудем. Здравствуй, Деян. – Голем протянул ему руку. – С возвращением домой.
– Рад, что и ты выжил. – Деян, все еще не вполне опомнившийся, пожал ее. – Но как тебе удалось уцелеть? И кого тогда хоронили с таким шумом? А тебя объявили мертвым…
–– Старожский Голем мертв, – сказал чародей. – А я жив. Так лучше всем. Кроме меня; но я был не в том состоянии, чтобы возражать.
Деян поймал его взгляд, как-то нехорошо остекленевший, – и сердце ухнуло в пятки.
– Неужели Джеб?..
– Да. Он сделал вместо меня большую часть того, что должен был сделать я, – нарочито-буднично сказал чародей. – Даже умер.
Деян забористо выругался. Язык не поворачивался попросить обо всем рассказать по порядку, но Голем угадал его желание и продолжил сам:
– Пока я пил и крушил мебель на постоялом дворе, Джеб через своего нового приятеля-барда связался с тремя небесталанными чародеями от моего имени и склонил их на свою сторону: среди молодых давно назревало недовольство бездействием Круга. Один бы я вряд ли смог надолго задержать речной поток, несмотря на «вдовьи слезы»; но Джеб и его союзники нашли меня, когда я прикидывал место для плотины, – и мы объединили усилия. Большие дела в одиночку не делаются: мудрость старинная – скверная, но верная.
– Сумасшедшая Вильма говорила так же, – сказал Деян.
– Последнее, что я помню ясно, – как выпустил тварей повертухи, – продолжил Голем. – Потом меня скрутило; дальше мрак. Я – и все остальные – были уверены, что смерть найдет меня в положенный срок: никто еще не переживал полной порции «вдовьих слез». Но юный потомок старого приятеля и его командир оказали мне услугу.
– Ян Бервен и полковник Ритшоф?
– Они, – кивнул Голем. – Ян боялся моего гнева, но настолько не желал оказаться причастным к моей смерти, что решился вылить часть зелья и разбавил водой; Ритшоф его хитрость заметил – но не стал мешать, опасаясь за жизнь своего гроссмейстера ен’Гарбдада. А я был уже слишком плох, чтобы обнаружить подмену… Джеб вместе с союзниками довел чары до конца и провел под моим именем переговоры: в нынешнее время мало кто знает, как я выглядел, а те, кто знают, помнят и то, что прежде я свободно мог говорить его устами. В обман поначалу поверили все, кроме Венжара, который меньше всего желал раскрытия. Дальше Джебу следовало бы занять мое место: однако он отказался. Я все еще дышал, и он отдал свою жизнь – вернул на место ту искру силы, которую я столетья назад вложил в него, – чтобы продлить мою… Просто рассыпался прахом. Помешать ему никто не мог. Да и не хотел: смерть Старожского Голема позволяла избежать смуты и некоторых неприятных вопросов насчет земельного наследования и места в Круге. Венжар сказал – он просил передать тебе благодарность, Деян. И пожелание жить дальше не стесняясь того, кто ты есть.
– Я буду помнить, – сказал Деян, сглотнув ком в горле.
– После объявления о моей якобы кончине все, кто был в курсе подоплеки событий, ожидали окончательного разрешения проблемы путем уже настоящей моей смерти, – сказал Голем. – Но, представь себе, Венжар не врал, когда говорил, что ждал моего возвращения и надеялся на него. Экая шутка! Понимая, что самому мне не пережить последствий продолжительного смертного сна, он когда-то поручил нескольким чародеям-медикам из числа приближенных к Кругу заняться поиском пути восстановления тела. Они кое-чего добились. Благодаря их усилиям – и щедрому дару Джеба – я жив. Даже не могу пожаловаться здоровье. Все же Венж удивительный человек: умеет преподносить сюрпризы, это у него не отнимешь.
