Роли леди Рейвен. Том 1 (СИ) - Снежная Дарья (книга жизни .TXT) 📗
Я прыснула смехом в веер и скажите спасибо, что не расхохоталась в голос, под недоуменным и даже оскорбленным взглядом мальчишки, кажется, вознамерившегося мне довериться. И, прежде чем створки нежной устрицы схлопнулись обратно, я задавила рвущийся наружу смех и пояснила:
– Лорд Томас, его светлость, очевидно, не упоминал в разговоре, как именно мы познакомились?
– Боюсь, что нет…
– Я работаю в его департаменте. Криминалистом.
– Вы?!
Он произнес это с таким изумлением и восхищением, что стало ясно, что, во-первых, лучшего собеседника для поднятия самооценки мне было определенно не найти, а, во-вторых, – что паренька уже давно распирало поделиться хоть с одной живой душой своими, несомненно, грандиозными планами и выбор его по каким-то причинам пал на мою скромную персону.
– Я хочу посвятить себя техническому прогрессу!
– Хорошо хоть – не в жертву принести, – не удержалась я.
– Вы надо мной смеетесь, – упрекнул Томас.
– Чуточку. И в чем же будет выражаться посвящение?
– Я собираюсь открыть изобретательскую мастерскую.
Я изумленно заломила бровь. Прямо скажем, леди-криминалист ничуть не лучше лорда из герцогского рода, ковыряющегося в ржавом железе.
– Сами изобретаете?
– Нет, я… у меня… есть… приятель, – мальчишка поначалу как-то странно запутался в словах, но подобрав их, расправил плечи, а в глазах зажегся знакомый маниакальный огонек увлеченной юности. – Он – гений! Он такое может сотворить, такое. У него уже, между прочим, даже один патент есть! И отец у… него… профессор. Величайших знаний человек, мы познакомились в Альбурге, а потом они перебрались в Карванон. Профессору предложили здесь должность…
– И что же такое он изобрел и запатентовал, ваш приятель?
Прекрасные выразительные уши Томаса внезапно снова заалели, а вишневые глаза уставились в пол.
– Я полагаю, вы успели уже воспользоваться этим приспособлением…
Я сообразила не сразу и только по перебрав в памяти всю сцену, которую застал юный лорд, вспомнила про медную перевернутую пиалу, бьющие из нее струи, клубы пара, окутывающие массивную обнаженную фигуру…
– Очень удобная вещь, – похвалила я. – И как называется?
– Душ. Хотите, мы у вас в доме установим? Придется, правда, немного сломать стены и переделать трубы, но…
Я представила маменькино лицо, когда к нам придут «немного» ломать стены ради сомнительного бесовского изобретения, и вежливо отказалась. Да и потом главная прелесть этого самого душа была в том, что под ним был герцог. А герцог, увы, в комплект изобретения не входит!
– А вы сами, получается, при друге… чем занимаетесь?
– Я… – юный лорд опять растерялся-засмущался, все больше укрепляя во мне веру, что что-то с этим мероприятием нечисто. – Я учусь. У меня не очень получается пока, но вдруг однажды…
– Вы простите, милорд, глупую женщину, но у меня есть подозрение, что талант изобретателя – он либо есть, либо нет, и случайно «однажды» не прорежется. А еще, насколько я знаю, предприятие это не из дешевых – материалы, время… и то, и другое периодически тратится впустую и не дает результата. Я так полагаю, вы намереваетесь пустить на это свое содержание?
– Верно, – Томас неуверенно кивнул.
– А если в какой-то момент его перестанет хватать? И если это случится до того, как ваш, вне всякого сомнения, гениальный друг сделает свое величайшее открытие, которое принесет вам золотые горы?
Я не была уверена, зачем это говорю. В конце концов, брат Кьера мне не родственник, не друг, не приятель даже. Мы знакомы-то всего ничего. Но эта его неожиданная доверчивость по отношению ко мне, заставляла принять чаяния юного лорда близко к сердцу. И приспустить его с небес на нашу прекрасную, но во многом несправедливую землю.
Томас поджал губы и взгляд его сделался куда менее доброжелательным. Опять поучают. Опять заставляют! Да они ничего не понимают и никогда не поймут. Но я все же продолжила ровным спокойным голосом, не добавляя уже ни грамма насмешки.
– Судя по тому, что его светлость вы в известность пока не ставите, просить деньги у него вам не хочется. Это я прекрасно могу понять, но на свете не так уж мало людей, которые готовы вкладывать деньги в прогресс, за который вы ратуете. Более того, вам, как представителю высокопоставленного семейства, выйти на этих людей гораздо проще, чем никому неизвестному изобретателю.
На лице мальчишки нарисовалось озадаченное выражение.
– Вы предлагаете мне искать спонсоров? – переспросил он удивленно.
– Не сразу. Сразу вы вряд сможете их чем-либо заинтересовать, но подготовку к этому делу можно начинать уже сейчас, правда, для этого вам надо расстаться с этой замечательной колонной и начать общаться с людьми. Практически каждый из присутствующих здесь, – я кивнула на разноцветную толпу, – это возможность.
Всплеска энтузиазма мое заявление у парнишки не вызвало. Он покосился на гостей со скепсисом и опаской и перевел на меня полный сомнений взгляд.
– Что-то вы сами этой возможностью не пользуетесь!
– А я уже нашла себе спонсора, – я хихикнула в веер, и юный лорд снова отчаянно покраснел.
– Я не это имел в виду! – Томас оскорбился до глубины души и уже собирался пуститься в путаные-извинения-объяснения, но я его перебила. Ни к чему они, я и так знаю, что мальчик никоим образом не хотел меня обидеть.
– А еще, милорд, скажите, кто в вашей мастерской будет заниматься юридической стороной дела? Патенты, защита интересов, разбирательство тяжб… людей, жаждущих присвоить себе чужие заслуги немало. Вы об этом размышляли?
– Нет… – отозвался мальчишка, и голос его на этот раз был задумчив. – То есть, вы считаете…
И тут его снова перебили.
Громыхнуло так, будто над домом ударило сразу несколько молний. Пол под ногами содрогнулся, и грохот оконных рам, распахнутых воздушной волной, звон стекла потонули в испуганных криках присутствующих дам. Мне в ноздри ударил такой удушающий запах горелой шерсти, что закружилась голова, и я едва не потеряла сознание, повиснув на подхватившем меня Томасе.
– Леди Эрилин? – над ухом звучал его взволнованный голос. – Что с вами?
– Все хорошо, – пробормотала я не столько ему, сколько себе.
Вдох. Выдох. Через силу, через удушливо-мерзкий запах. Вдох. Выдох. И дурнота отступила, ощущения притупились. Если кто-то в зале сейчас и гадал, что же там такое приключилось, я знала наверняка – это был срыв. Мощнейший выброс накопленной магом энергии. И судя по тому, какой силы волной он разошелся по фону, нам очень повезло, что на всех зданиях центра города установлена минимальная структурная защита от подобного рода «казусов».
Постепенно взволнованно-испуганный гул голосов смолкал, а взгляды устремлялись на герцога.
Тот дождался воцарения тишины и, глядя на голые распахнутые окна зала, в которые теперь беспрепятственно вливался холодный ночной воздух, произнес:
– Здесь действительно становилось душновато…
Гости рассмеялись. Кто облегчённо, кто нервно. Но вместе с этим смехом напряжение, сгустившееся в воздухе, таяло, как снег под первыми весенними лучами – медленно, но неотвратимо. Становилось ясно, что взрыв прогремел не в доме, и даже не под стенами особняка, как всем нам показалось с перепугу.
Герцог продолжил спокойным веским голосом:
– Долг требует, дамы и господа, чтобы я отлучился выяснить, кто же столь любезно позаботился о моих гостях. Прошу, продолжайте веселиться, я скоро снова составлю вам компанию.
С этими словами он направился к выходу, сопровождаемый сдавленными шепотками, а я, сбросив с себя поддерживающие руки Томаса, кинулась следом, не особенно переживая, что это кто-то заметит. В конце концов, мой провокационный род деятельности ни для кого не секрет.
Правда, пробиться сквозь возбужденную толпу оказалось непросто, и Кьера я нагнала только у входа – он как раз надевал поднесенный лакеем плащ. В холле мы были одни, чем я и воспользовалась, опустив реверансы.
