Молох ведьм (СИ) - Мендыбаев Александр (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Однажды племя встретило в лесу умирающую женщину. Белоснежная кожа, медные вьющиеся волосы и яркие как весенняя трава глаза. Шаман считал, что женщина навлечёт беду. Но племя решило, что негоже оставлять раненого в беде. Ибо прокляты те, кто нарушает древние обычаи. Новый Вождь, слишком гордый, чтобы опасаться Шамана приказал подобрать несчастную и заботиться о ней. Едва живую, её кормили самыми жирными кусками, лечили раны, разжёвывая целебные травы. Добывали редкие цветы и коренья, чтобы сварить из них снадобье. Знахарь говорил, что девушка не протянет и двух лун, но прошло уже четыре, а она всё ещё дышала. Живая, но слабая, такая беззащитная, такая нежная и красивая. Вождь любовался её молочной кожей, едва прикрытой наготой и каждый день просил Небо и Звёзды не забирать медную женщину, оставив с ним. И случилось чудо. Беспамятство, горячка и бред прошли. Женщина, распахнув изумрудные глаза, произнесла:
— Спасибо.
Сказала она это на своём, не известном Вождю языке, но он понял. Или притворился, что понял. Остаток ночи он держал женщину за руку, а она преданно смотрела Вождю в глаза. Окрепнув, медная женщина начала собираться в путь. Ей дали сушёного мяса, сладких ягод, хороший нож, одежду из самых мягких шкур, лук и полный колчан стрел.
— Прошу, не уходи. Я хочу быть рядом с тобой.
Медная женщина к тому времени научилась сносно говорить на их языке:
— Прости, мой яркий лучик, мой горячий, бьющий из под земли источник, согревающий всё вокруг теплотой и нежностью. Я не смогу остаться. Племя спасло меня, подарив новую жизнь. Я не хочу платить ему чёрной неблагодарностью.
— В чём же причина? Мои люди будут рады тебе.
— Нет. Все видят как мы смотрим друг на друга, как плачут твои дети, как печалится твоя женщина.
— Ты не любишь меня.
— Может ли родничок не любить реку, подарившую ему жизнь? Может ли весна не любить солнце? Есть ли любовь крепче той, что я испытываю к тебе? Мы опоздали, мой милый, мой родной, мой дорогой Вождь. Я проживу совсем недолго. Вдали, в разлуке моя жизнь не будет иметь смысла. Но я навсегда останусь благодарной тем силам, что подарили мне эти дни. Позволь в последний раз обнять тебя, чтобы запомнить твой запах, твои крепкие руки, твои тугие как тетива волосы. Ты — слишком роскошный подарок. Ты — разноцветные всполохи, что резвятся на ночном небе в стране вечного холода. Столь же прекрасные сколь далёкие. Умоляю тебя, вспоминай меня иногда.
Медная женщина обняла Вождя. Он слышал её нежное дыхание. Горячие упругие груди, так и не познавшие ласки, искали защиты у его сердца. Понимая, что они расстанутся через мгновение, медная женщина задрожала, роняя густые горячие слёзы. И Вождь понял — разверзнутся небеса, треснет земля, загорится лес — он останется с ней.
Острый нож с хрустом рассёк её плоть и кости. Медная женщина дёрнулась и алая кровь побежала изо рта. Супруга Вождя, обезумевшая от ревности и унижения, снова вонзила ей в спину клинок, изготовленный из небесного камня. Будто струйка воды, девушка выскользнула из объятий Вождя.
— Прощай. Прощай мой лучик. Моё горное озеро. Я умираю счастливой. Я познала тебя не осквернив ложа. Спасибо этому ножу, что прекратил мои страдания. Жить без тебя, встречать рассвет и ждать весну — самая страшная мука на свете.
Её губы посинели, а голова запрокинулась на бок.
— Нет. Клянусь небом, памятью предков и ножом, который отнял у меня самое дорогое сокровище, ты не умрёшь. Ты не умрёшь, даже если мне придётся спуститься на дно бездны. Я клянусь тебе милая, клянусь, клянусь!
Он начал целовать её окровавленные губы и обезумев от горя, завыл по-звериному. Его женщина, не выдержав унижений, полоснула себя ножом по горлу и замертво упала на землю. Вождь, переступив через её мёртвое тело, зашагал прочь.
Туго забинтовав рану и напоив студеной водой, он подхватил медную женщину на руки и ушёл глубоко в лес. Она вся посинела и не дышала. Вождь сидел рядом дни и ночи, отлучаясь лишь на короткое время, чтобы раздобыть немного дичи. Его любимая не жила, но и не умирала. Больше всего Вождь боялся услышать запах тлена. Но ужасного запаха не было. Отчаяние сводило с ума. Однажды, остановившись на ночлег, он потянул ноздрями воздух. Сладковатый, омерзительный запах, который ни с чем нельзя было спутать. В безумном горе он дико закричал и начал царапать себе щёки. Вскочив на ноги, он в беспамятстве ходил по округе, ни на миг не выпуская медную женщину из рук. Возле реки валялась туша издохшего лося. Он понял, что было причиной смрада. Понял и захохотал. Этот смех не был вызван радостью или облегчением. Дикий, сумасшедший гогот быстро перешёл в плач и стенания. Он не мог так дальше жить. Вождь выхватил медальон и всю ночь кричал, рыдал, умолял Урдорха забрать его и помочь медной женщине. Всё было напрасно. Лишь на исходе третьего дня Вождь учуял вонь болот, гниющих ран и горелой плоти. Схватив медальон, Вождь, обезумев от горя в отчаянии прокричал:
— Умоляю, возьми меня, но спаси мою любовь.
Урдорх появился из-за ствола толстой ели. Его ужасный рот расплылся в жуткой улыбке. Он чуть не плясал от счастья.
— Безумец. Ты даже не понимаешь, что натворил. Не я служил вам, а ты и твой отец и отец твоего отца и все твои предки и соплеменники многие годы кормили меня. Мне же оставалось только приманивать к вам полчища врагов. Теперь, когда ты нарушил договор, я заберу с собой всех без остатка.
Вождь храбро взглянул в его тусклые мёртвые глаза.
— Мне нет дела до племени, можешь убить каждого. Можешь убить весь мир. Без медной женщины он мне не нужен.
— Глупец. Разве ты не видишь, что она мертва?
— Нет, она жива. Посмотри, она жива.
В отчаянии Вождь встал на колени у головы своей любимой и зарыдал. Горячие слёзы капали на её лицо, казавшееся спящим в свете яркой луны. Внезапно она открыла глаза и страстно поцеловала Вождя.
— Я не умерла. Пойдём отсюда.
Они сделали всего пару шагов, когда острая пика проткнула Вождя насквозь и подняла высоко над поляной.
— Ты думал, всё закончилось? Нет. Теперь вас ждут дикие муки.
Медная женщина схватила медальон.
— Ты не посмеешь ничего сделать.
Урдорх оторопел от такой наглости.
— Что? Кто ты такая, я разотру тебя в пор…
— Посмотри мне в глаза, Урдорх. Что ты там видишь?
Диким, противоестественным нашему миру голосом Урдорх завизжал:
— Не-е-ее-т!!!
Она лишь рассмеялась.
— Вот видишь. Ты заигрался. Ты обрёк это несчастное племя на жуткую участь. Они жертвовали тебе своих близких, чтобы ты защищал их от тех, кого сам вверг в пучину нужды. Все они — и жертвы, и палачи, были лишь твоими игрушками.
Урдорх сделал шаг навстречу. Медная женщина, подняв руку, преградила ему путь.
— Не подходи. Ты знаешь, что будет.
Что-то удерживало Урдорха. Он в ярости грыз свои губы и язык, густая горячая кровь капала на чешуйчатую грудь.
Раненый Вождь подошёл к медной женщине и обнял её.
— Мы победили. Отдай ему медальон и уберёмся отсюда подальше.
Но медная женщина не послушалась Вождя. Она снова посмотрела на чудовище.
— Ты будешь служить мне, Урдорх. Будешь служить, если хочешь остаться на свободе. За все преступления, что ты совершил тебе не будет пощады. Попробуй, убей меня. Ты погубишь лишь тело, но тебе никогда не добраться до моей души. Я воскресну и снова разыщу тебя. И это будет повторяться бесконечно, пока Он не схватит тебя и не стащит в Царство Вечных Мук.
Урдорх снова попытался дотянуться до неё, но лишь одёрнул запылавшие от нестерпимого жара руки.
Медная женщина рассмеялась.
— Бесполезно. Невозможно погубить тело, не овладев душой.
Вождь в недоумении смотрел на свою любимую. Он не понимал о чём она говорила. Урдорх злобно выругался, сплюнув едкую слюну. С шипением слюна прожгла огромный валун. Монстр прорычал, задыхаясь от злобы:
— Ты страшно пожалеешь об этом. Я найду способ расправиться с тобой. Рано или поздно я доберусь до тебя. Первую тысячу лет я буду вытаскивать из тебя жилы и накручивать нервы на ветви шиповника. И дальше будет только хуже.
