Жемчужное сердце (СИ) - Дынина Ирина Валерьевна "Никтовенко" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Через некоторое время за ними действительно пришли.
Глубокой дождливой ночью, две темные тени проскользнули в храм, пробравшись в убогую каморку несчастных сирот. Сильные руки подхватили девочек и вынесли прочь из духоты и неволи.
Неприветливые джунгли распахнули им свои объятья и на долгие годы стали для сестер настоящим домом.
О них заботились и их воспитывали. Тайны прошлого и красоты будущего открывались перед ними. Царская кровь бурлила в их венах, кипела и взывала к отмщению.
Сестры жаждали власти. Вскоре они ее получили.
…..Файнаги уже давно облюбовали для себя древний, заброшенный и позабытый подземный дворец, преобразив некогда пышное жилище царя или военочальника в мрачный храм Зла и ужаса.
Однажды, очень давно, любопытный и глупый крестьянин, случайно набрел на остатки старинных построек. Несмотря на свое невежество, человек сумел описать своему господину красоту и величие мертвого дворца и вельможа, очарованный рассказом раба, повелел отрезать несчастному язык и выжечь ему глаза, чтобы тайна, затерянных в джунглях развалин, осталась известна только ему и его могущественным покровителям. Вельможа был тайным приверженцем Темной госпожи и противником господствующей религии, всячески поддерживающим жрецов кровавой богини и вскоре в заброшенном дворце, в самом сердце таинственных джунглей, появился храм Сигтоны. Именно здесь сосредоточилось зло, распространившееся затем по всему побережью. Здесь под пытками умирали мужчины, а женщины приносились в жертву ненасытному демону. Их тела осквернялись и оставлялись в людных местах, дабы устрашить и призвать к повиновению народ.
Шанкара и Шарма, дочери магараджи и низкой танцовщицы из храма, были отданы в храм в нежном возрасте восьми лет и с тех пор девочки росли среди фанатиков, мечтающих о возвращении Темной богини, среди крови и пыток, смертей и похоти.
В двенадцать лет сестры стали любовницами главы файнагов, не пощадившего их невинности, а еще через четыре года, Шанкара собственноручно убила его на алтаре богини и сожгла окровавленное сердце на жертвеннике.
Шарма, младшая из сестер, рано осознавшая свою власть над мужчинами и ненасытная до любовных утех, могла покончить с насильником-файнагом и раньше, но Шарма запретила сестре проявлять способности суккуба и сохраняла мужчине жизнь до тех пор, пока сестры не перестали нуждаться в его покровительстве.
Умные и честолюбивые, они сумели возвыситься и объединить разрозненные секты под своей эгидой.
Властные и жестокие, не терпящие неповиновения, они мечтали о княжеском троне, о сотнях слуг и пышных шествиях и ради этого служили темным силам, развратничали и предавали, лгали и убивали недрогнувшей рукой.
Гордость сестер уязвляло незаконное рождение, но все, хоть как-то причастные к тайне, давно умерли.
В княжестве знали сестер, как одну, знатную, но очень скромную особу, ведущую уединенный образ жизни. Никто не мог связать имя юной затворницы с файнагами и жестокими ритуальными убийствами.
Пользуясь своим сходством и сохраняя в тайне, что они сестры, женщины наводили ужас не только на врагов, но и на своих сторонников.
В сладких снах, навеянных соком лотоса, Сигтона являлась к ним и обещала неслыханную власть и невиданные богатства.
Взамен богиня требовала плоть и кровь, жизни и души. Демонесса мечтала вырваться из адского пекла, где она прозябала в течении многих веков и проникнуть в мир живых, пожирать и уничтожать, стать бессмертной повелительницей, властной над судьбами мира.
Сестры поклялись исполнить свое предназначение. По приказу богини Шанкара отправилась в Туран, назвавшись Тануссой, танцовщицей из Султанапура, а Шарма сумела очаровать стареющего магараджу и вскоре стала наложницей собственного отца. Особые обряды и кровавые жертвоприношения позволили сестрам сохранять красоту и юность в течении многих лет.
Шанкара смогла околдовать лучшего вора Аграпура и заставила его выкрасть стигийскую святыню из неприступной крепости, охраняемой древними заклятиями.
Танусса легко избавилась от своего пылкого обожателя, отправив его в котел с кипящим маслом, а Шарма смогла завлечь в изощренную ловушку самого Джафай-ирра. Наложница Тайше, услада сердца магараджи, повелевала им при помощи Алмаза власти, добытого сестрой в далекой Стигии. С этим древним амулетом сестры не боялись даже демонической власти Сигтоны, поэтому богиня и требовала талисман, являясь в снах к своим жрицам. Но, ни Шанкара, ни Шарма не желали расставаться с амулетом, проявляя редкостное упорство и рассчитывая держать в повиновении саму Сигтону, направив разрушающую силу преисподней себе на пользу.
Магараджу, из озорства, Шарма превратила в безмозглую марионетку, раба, способного лишь выполнять ее желания и не имеющего собственной воли.
Им уже грезились власть и слава, могущественные империи и величественные города, упавшие в прах и ставшие пылью у их ног.
Между Шанкар-Шармой, ( сестры объединили свое имя в одно и лишь узкий круг сторонников знал об их тайне), и этими мечтами были всего лишь две жизни, но это не могло остановить сестер на полпути.
Девственница княжеской крови, принесенная в жертву на кровавом алтаре, в день Черного солнца, должна была вырвать Сигтону из тьмы преисподней. Ужасающая разрушительная сила из бездны, получив свое земное воплощение, готовилась повергнуть мир в прах и пепел, принудила бы племена и народы к повиновению божественной Шанкар-Шарме, ибо богине требовались лишь кровавые жертвы, а ее земным последовательницам много большее.
Темные своды подземного зала слегка освещали высокие черные свечи, горевшие странным холодным огнем. Свитые жгутом, толщиной с бедро взрослого человека, они, по слухам, были изготовлены из жира, умерших насильственной смертью, людей.
Издавая тяжелый густой запах, от которого потом долго болела голова и тошнота сдавливала глотку, они были расставлены по всему пространству огромной комнаты. Старинные барельефы, кое-где обвалившиеся, покрытые густым серым мхом, источали слабый запах гнили, слегка перебивавший едкую свечную вонь.
Огромные летучие мыши шуршали и попискивали высоко под разбитыми куполами древнего дворца, спасаясь от смрада подземелья. Сквозь большой пролом в крыше виднелся кусок звездного неба, высокого и безмятежного.
Она была одна в холодном каменном убежище, ибо никто из приближенных файнагов не осмеливался заходить в отдаленную залу в миг ее откровений с сумеречным миром Темной госпожи.
На жрице болталась лишь тонкая шелковая накидка, слегка прикрывающая нижнюю часть тела и оставляющая обнаженными две трети ее гладких бедер, цвета слоновой кости. Верхняя часть тела служительницы была обнажена.
Мягкие округлости изящных грудей, с черными сосками, выкрашенными в соответствии с предписанным ритуалом, были придавлены тяжелым ожерельем из червонного золота. В центре ожерелья, оскалив зубы, ухмылялся уменьшенный во много раз, человеческий череп. Веки жрицы, над горящими бесноватым огнем глазами, были покрыты черной краской, а большой чувственный рот, жаркой впадиной выделялся на бледном лице.
Шанкара склонила маленькую голову, шепча только ей одной известные молитвы и заклинания. Черные волосы вендийки оплели шею и плечи, пробор на голове, покрытый красной краской, выделялся, словно дорожка из крови.
Перед жрицей стояла маленькая медная жаровня с горячими углями. Ароматный дымок поднимался над ней и таял далеко, где-то под самыми звездами.
Шанкара нараспев читала страшные заклятия, призывающие зловещую богиню, молила услышать ее неистовый зов, подкрепляя слова щепотками редкостных благовоний.
Неясный туман медленно начал сползать из неглубокой ниши в стене, прямо к склоненной в покорной позе женщине.
Белесый, точно саван мертвеца и бесплотный, словно блуждающий призрак, он опутывал тело вендийки, облепляя его, как паутина.
Свечи вспыхнули ярким пламенем, разгоняя тьму – в нише, на постаменте из белого мрамора, в рассеивающемся тумане, появилась статуя.
