Повелитель книг - Одом Мэл (читаем книги txt) 📗
— Так это твоих рук дело, волшебник? — осведомился Варроуин, поднимая забрало шлема.
— Моих, — отозвался Краф. Вид у него был совершенно изможденный. Лицо в царапинах, на мантии — прожженные дыры и длинные, испачканные кровью прорехи. Джаг догадался, что, как и у многих гномов, не вся кровь была его собственной.
Варроуин сокрушенно покачал головой.
— Ты зря вытащил нас из боя: еще немного, и мы бы их раздавили.
— Сказки будешь потом рассказывать в какой-нибудь таверне, а пока радуйся, что жив и сможешь их еще подправить, — сказал волшебник. — Я спас вам жизнь, и это единственное, в чем ты можешь быть абсолютно уверен.
Хотя Краф был куда дружелюбнее и терпимее любого другого мага из всех, кого приходилось встречать Джагу во время его приключений с Великим магистром Фонарщиком, он не страдал излишней скромностью и знал себе цену. Старый волшебник выбрал свой путь давным-давно и дорого заплатил за него — он иногда намекал на это, но никогда прямо об этом не говорил.
Джаг с изумлением отметил, что Варроуин весь напрягся. Он знал, конечно, что гномы обожали ввязываться в стычки по любой причине, особенно когда дело касалось их чести или подозрений в неуважении, но как командир стражников мог даже подумать о том, чтобы поднять оружие против Крафа, когда враг прорвался в Библиотеку, безжалостно разрушая все, что они клялись защищать?
Великий магистр Фонарщик шагнул вперед, встав между гномом и волшебником.
— Варроуин! — укоризненно произнес он.
Гном неохотно остановился, но, как чувствовал двеллер , только потому, что иначе ему пришлось бы оттолкнуть Великого магистра. А все, кто жил в Хранилище Всех Известных Знаний, безмерно уважали Великого магистра Фонарщика.
— У нас много дел, — сказал тот. — Многие еще могут погибнуть. Я бы предпочел, когда это кончится, выпить с вами эля за ваше здоровье, чем сожалеть о том, что вы не смогли выполнить свой долг по защите Библиотеки.
Варроуин сердито засопел.
Краф своей победой не гордился. Он просто сказал все, о чем думал.
С обеих сторон по коридору доносились крики боли и тревоги. Колокол продолжал свой лихорадочный набат.
— Я понимаю, Великий магистр, — сдался гном. — Я принес свою клятву много лет назад и по-прежнему готов служить вам и Великой Библиотеке так, как вы сочтете нужным.
— Библиотека… — Голос Великого магистра сорвал ся но он начал сначала. — Библиотека разрушена почти до основания. Масштаб вторжения через волшебные врата слишком велик, и полчища врага все еще продолжают прибывать.
Джага охватило чувство невосполнимой потери. Всего несколько месяцев назад он покинул Библиотеку, собираясь построить свою собственную жизнь и попытаться найти оставшихся членов его семьи, но при этом он всегда знал, что, когда захочет, сможет вернуться в Хранилище Всех Известных Знаний. Не важно, куда бы он ни отправился, какие бы трудности ни пришлось ему переживать, он знал, что Библиотека всегда будет стоять на месте.
Но гибель Библиотеки… Это было немыслимо, поистине чудовищно, и вдруг эта мрачная реальность развернулась перед ним.
— Хоть мы и теряем Библиотеку, — продолжил Великий магистр Фонарщик, — я не хочу больше терять библиотекарей. — Он кивнул на четверых двеллеров, робко жавшихся за спиной Крафа.
— Разделите своих бойцов, Варроуин. Пусть пойдут с этими библиотекарями. Ваши воины знают Хранилище не так хорошо, как они. — Он перевел взгляд на двеллеров, теперь обращаясь к ним. — Со всех уровней надо вывести библиотекарей, и пусть все уносят столько книг, сколько смогут. Двигайтесь снизу наверх, пока не доберетесь до одного из коридоров, ведущих наружу. Берите те книги, которые найдете, но постарайтесь прежде иных трудов выбирать исторические — опыт показал, что они могут дать нам знаний больше, чем любые другие.
Интересно, подумал Джаг, много ли книг может унести библиотекарь? Особенно если он при этом бежит от смертельной опасности? Но он знал, что ответ был прост: библиотекарь действительно унесет столько, сколько сможет — потому что к нему обратился с такой просьбой Великий магистр.
Варроуин покачал головой.
— Нам же удирать надо, Великий магистр, и со всех ног — а коли библиотекарей нагрузить, от этого дело легче не пойдет и быстрее они не побегут.
— Я и не утверждал, что будет легко; я только сказал, что это надо сделать. — Великий магистр глубоко вздохнул. — Вас и ваших людей я не прошу нести книги, хотя лишние руки очень бы нам помогли.
На лице Варроуина все еще ясно читались сомнения, но Великий магистр Фонарщик продолжал говорить, не давая гному высказать их вслух.
— Варроуин, враги нанесли нам серьезный удар. Были уничтожены книги, великолепные и, возможно, уникальные труды, подобных которым уже не будет; и их уничтожение еще продолжается. — Он заговорил медленнее, четко произнося каждое слово. — Я хочу спасти столько книг, сколько окажется возможным.
— Мы все сделаем так, как вы скажете, Великий магистр, — сказал Варроуин, не высказываясь более против. — Даю вам слово.
— Спасибо, друг мой. — Великий магистр снова повернулся к библиотекарям. — Надо найти остальных, все оставшиеся в живых должны покинуть Библиотеку. Пусть собираются на торговой площадке у Пальцев Великана.
То место, о котором говорил Великий магистр, представляло собой всего лишь лачугу, крытую соломенной крышей. Большинство жителей Рассветных Пустошей не слишком любили подниматься в горы к Библиотеке — если постоянно ходить куда-то по делу, сложно при этом демонстрировать, как сильно ты недоволен этим местом. Однако некоторые торговцы и мастера, как из города, так и с морских судов, все же регулярно приходили меняться и торговать с теми библиотекарями, которые ленились спускаться в Рассветные Пустоши, но интересовались привозным товаром.
Некоторые привозили для торговли скульптуры и картины. Предметы искусства, созданные до Переворота, встречались не чаще книг, но с тех пор появилось поко-тение художников, скульпторов и ткачей, которое воплощало в своих работах новые идеи. Великий магистр фонарщик, в отличие от всех своих предшественников предписывал библиотекарям первого и второго уровней изучать их и сравнивать современную технику с той, что описывалась в книгах, изданных до Переворота.
Искусство, как частенько говаривал Великий магистр, не уступало по важности другим сферам деятельности. Оно представляло собой язык, который многими поколениями передавался от отца к сыну и от матери к дочери. Несколько раз именно благодаря исследованию предметов искусства библиотекарям удавалось опознать племена, кланы и торговые дома, исчезнувшие навсегда в трагических перипетиях войны с гоблинами. Иногда, путешествуя по материку, Великий магистр отправлялся в места обитания почти исчезнувших с лица земли народов и записывал сохранившиеся устные истории, дополняя таким образом информацию, содержащуюся в трудах Библиотеки. За долгие годы Великий магистр Фонарщик успел заполнить подобными записями сотни тетрадей.
— Я надеюсь, — сказал Великий магистр, — что еще придет подкрепление из Рассветных Пустошей и из леса внизу.
— Гномы и эльфы придут, — пробормотал один из бойцов Варроуина, — может, и люди, что болтаются неподалеку. Но я на что угодно поспорю, что ни один из Двеллеров сегодня в гору не полезет.
Мало кто решился бы вступить в спор с гномом, и Джаг ощутил жгучий стыд. Но двеллеры были такими, какими создали их Древние, — они были пугливы и соглашались рисковать жизнью и здоровьем разве что ради собственного выживания и только в редких случаях из-за жадности. Любопытство тоже былослабостью двеллеров, но обитатели Рассветных Пустошей знали, что, пойдя в горы по зову колокола тревоги, смогут найти там верную смерть.
Великий магистр часто признавался, что если бы не верил в Библиотеку больше, чем в самого себя — и с годами эта вера только росла, — то он и сам вел бы себя так же, как большинство двеллеров. Джаг в это никогда не верил. Великий магистр Фонарщик был предназначен для великих дел, даже Краф это подтверждал.
