Время перемен. Лабиринт Безумия (СИ) - Лисина Александра (читать полную версию книги .txt) 📗
— Спасибо, — тихо сказал Таррэн, не имея сил оторвать взгляд от ее мягко мерцающих глаз.
«За все спасибо, Белка. За то, что поверила, не убила. Сдержалась много-много раз. За то, что терпела и сохранила мне жизнь, хотя совсем не обязана была этого делать. За то, что простила, наконец. Для меня это очень важно, поверь. Но больше всего спасибо тебе за то, что ты есть. Просто за то, что ты рядом».
— Иди уж, ушастый, — хмыкнула она. — У тебя еще много работы.
Он молча кивнул и быстрым шагом направился к замершим в ожидании Вратам. С громко бьющимся сердцем остановился в десяти шагах от входа, нашел геометрический центр образованного пирамидами треугольника. Коротко поклонился, как младший — старшему. Затем припал на одно колено и, молниеносно выхватив нож, стряхнул несколько капелек из порезанного запястья на отвратительно белые кости перед собой. Потом осторожно выложил обе части Ключа, выудил из-под рубахи еще одну. Последнюю. Ту, которую так долго носил под самым сердцем и которая много веков до этого хранилась в сокровищнице Темного Леса. Умело совместил все три части, скрепив между собой беззвучно произнесенным заклятием сродства. Терпеливо дождался третьего удара сердца. Раскупорил доставленную от гномов колбу и, наконец, уронил крохотную алую капельку чужой крови на единый Ключ.
Тот мягко вспыхнул и охотно втянул в себя подношение.
— Элиар, теперь ты.
Светлый, ничуть не удивившись, бестрепетно обнажил левое запястье и быстро резанул, после чего капнул кровью на Ключ, заставив золотой узор снова довольно загореться, и немедленно отошел, уже чувствуя, как закручивается вокруг собрата воздух и как дрожит над ним полупрозрачное марево магии. Таррэн, не открывая глаз, благодарно кивнул, беззвучно продолжая шептать слова древнего наговора, и закрепил полученный триумвират последней каплей своей крови. Все. Вот теперь Ключ полностью активен и его можно использовать: три главные расы Лиары отдали свое главное сокровище, подтвердили добровольное согласие на ритуал и омыли его своей кровью, придав древнему артефакту прежнюю силу.
— Рыжий, Ирбис, Молот… ваша очередь.
Воины молча приблизились, покорно позволив уколоть себе пальцы, и их крохотные алые капельки придали Ключу еще большее сияние, чем прежде. Только оно стало немного спокойнее, чище и… ровнее, что ли?
Темный медленно поднялся с колен, держа в руке идеально правильный треугольник, пышущий сплавленной воедино мощью трех сильнейших магов этого мира. Снова поклонился в пустоту и быстро подошел к распахнутой пасти костяного Дракона, у которого снова полыхнули ненормальной зеленью страшноватые глаза. Он мгновение помедлил, застыв между гигантскими «зубами» Врат, быстро обернулся, безошибочно найдя глазами один единственный важный взгляд, слабо улыбнулся и, неопределенно кивнув, поднес лучащийся ярким светом Ключ к выбитому на костях изображению Родового Ясеня.
Вот и все. Я пришел к тебе, моя Судьба. Хорошая или плохая, но с этого момента я принадлежу лишь тебе. Всем телом. Мыслями. Моим сердцем и той частью души, которая пойдет вместе со мной дальше. Лишь одного я тебе не отдам, только одного не смогу доверить, потому что вторая часть меня навсегда останется здесь, наверху, рядом с маленькой Гончей, которая когда-то сумела ее разбудить. Нам же с тобой осталось совсем недолго: всего несколько часов в глубине неизведанного подземелья, несложный ритуал рядом с Амулетом, пара капель моей крови, а потом — твое веское слово, мой собственный выбор, проклятый долг и… полная неизвестность.
«Вот и все. Прощай, малыш», — успел подумать Таррэн, глядя в полные неподдельной тревоги глаза Белки. Невесело проследил, как она медленно отступила за спины своих Гончих, так же медленно отвернулся сам и, наконец, сделал то, к чему шел долгие годы. Драгоценный Ключ осторожно коснулся Врат, на короткое мгновение притушил свой нещадный блеск, осветил сложный рисунок… и в тот же миг левую половину груди эльфа сильно ожгло, как огнем. По руке, сжавшей древний артефакт, прошла внезапная судорога. Площадку перед Вратами осветило, как днем, потому что Ключ неожиданно ярко полыхнул, заставив всех присутствующих непроизвольно зажмуриться. Задрожал, засверкал нестерпимым блеском, заметно нагрелся…
А потом угас так же внезапно, как и загорелся.
Когда Урантар смог разлепить нещадно слезящиеся глаза, Ключ уже бесполезной горкой из трех разрозненных и потемневших от напряжения, но почти обессиленных частичек лежал возле жутковатых Врат. Гигантский Мертвый Дракон снова смежил зеленые веки. Светлые судорожно хватали ртами тяжелый воздух, к которому примешивался неприятный запах гари. Рыжий ошалело тряс головой, остальные только-только промаргивались, а Таррэн…
Темный эльф бесследно исчез, оставив после себя две выжженных дочерна проплешины от сапог, легкий аромат грозы, неуловимый привкус древней магии. А еще — прокопченные и отчаянно дымящие ножны, в которых сиротливо торчали рукояти его замечательных, прекрасных, невероятно ценных родовых мечей.
— Теперь осталось только ждать, — внезапно охрипшим голосом сказал Воевода, поворачиваясь к остальным. Быстро пробежался глазами по начавшим приходить в себя путникам. Тяжело вздохнул, понимая, что теперь от них больше ничего не зависит. Мысленно пожелал остроухому удачи. Ненадолго задумался о том, что без него на Кордоне их наверняка примут не слишком приветливо. Затем коротко взглянул на молчаливых Гончих, собираясь дать отмашку, и вдруг непонимающе замер. После чего обшарил глазами знакомые, одетые исключительно в черное фигуры, еще раз пересчитал присутствующих, проигнорировал вопросительные взгляды Светлых и, стремительно холодея от страшной мысли, неслышно прошептал:
— Белик?..
Глава 13
Таррэн вздрогнул и открыл глаза. Но некоторое время оставался неподвижным, соображая, что именно случилось, и почему он вдруг застывшей колодой лежит на холодном полу. Нет, то, что жив и вполне здоров, было очевидно. Руки-ноги шевелились вполне сносно, голова не болела, нос не оказался свернут на сторону и никаких ран на теле не возникло. Но голова словно чужая. Мысли текли непривычно вяло, неохотно, будто плыли в вязком киселе; память словно подернута плотной туманной дымкой, как-то слишком уж легко отсекая недавние, острые, приносящие сладкую боль воспоминания. О Доме, о Роде, о предательстве брата, посмевшего поднять на него руку. О гневных речах Совета Старейшин, с досадой воспринявших тот позорный провал двухвековой давности и, как назло, взывающих к Предназначению. Почему-то привиделись зеленые глаза отца, когда под сенью Родового Ясеня впервые за много тысячелетий прозвучали дерзкие слова Отречения. Затем — изгнание. Длинная вереница лиц (человеческих и не очень), бесконечные ленты дорог, множество незнакомых городов, грязных улиц, тысячи утраченных душ. Десятки и сотни сражений, из которых он не всегда выходил победителем. Невеселое понимание причин. Вечные Знания древних эльфийских Хроник. Привычная тяжесть на шее от лучащейся силой частички древнего амулета, которую он некогда забрал из дворца…
Темный эльф машинально коснулся груди и мгновенно понял, что больше не является его Хранителем: Ключ, без спроса взятый два века назад из сокровищницы Темного Владыки и прошедший с ним огонь и воду, бесследно исчез. Остался где-то там, наверху, среди груд древних костей и мертвого праха. Вместе со Светлыми, Стражами и жалкими смертными (их должно быть ровно трое, как заведено), которые даже не подозревали, зачем нужны.
Гм, а ведь они еще они не знают того, что Яма на самом деле отнюдь не пуста. И что с наступлением темноты древние призраки в ней оживают, никому не давая ходу в сердце Проклятого Леса. Так что если человечки хотят дожить до рассвета, им придется покинуть его до того, как темнота накроет их рядом с костями усопших. Надеюсь, они догадаются не ночевать на старом кладбище? Впрочем, дело не в этом: кажется, там был кто-то еще. Кто-то очень важный. Не эльф, не гном и… вроде, не совсем человек? Не знаю. Не помню. Не понимаю. Но чувствую, что это имеет какое-то значение.
