Воровка чар (Дилогия) (СИ) - Сокол Анна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Меня прошиб холодный пот. Я смотрела в ее лицо, в неожиданно знакомое лицо, и чувствовала, что еще немного, и снова зареву. Это было почти невозможно. Что она тут делает? Откуда? Когда? Как?
В первом ряду между почтенной матроной в расшитом платье и кузнецом в фартуке стояла знакомая девушка. Пропавшая Лиска из Хотьков, рыжая, красивая в голубом платье, совсем не похожая на разносчицу, что служила в трактире у Питриша. Она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй.
Путешествовать по Тарии не запрещено, и девушка вполне могла оказаться здесь совершенно случайно. Могла, но стоя босиком на эшафоте со скованными руками, я так не думала. Она пришла посмотреть на казнь. И причины этого меня сейчас не интересовали.
Наверное, я бы закричала, просто так, от страха, от несправедливости. И уже открыла рот, когда откуда-то сверху обрушилась тишина. Словно я на мгновение оглохла. Неестественное, почти угрожающее молчание. Зрители, маги, стражники — выжидающе уставились на меня. Коленки вдруг задрожали. Речи закончились, сейчас начнется казнь, тьфу, покаяние…
Тот самый говорливый маг встал прямо напротив меня и поднял руки. Его магия неслышно разлилась по эшафоту, и воздух вокруг загустел, став вязким и неподвижным, как вода в болотине за Старым поймищем. Я там, в бочаге лапоть оставила, а потом хворостиной от бабки получила. Обувка была почти новая.
Только воздух держал намного лучше топи. Я попыталась наклонить голову и поняла, что не могу этого сделать. Я чувствовала себя словно долька яблока, которую опустили в вязкий сироп. Не больно, но с места не сдвинешься.
По пальцам мага побежали огоньки. Толпа охнула и замерла. Я смотрела на людей на застывшее на лицах предвкушение, и к горлу подкатила горечь. Интересно, если меня стошнит, это сильно испортит торжественность момента?
Искорок в руках у мага становилось все больше и больше, они скапливались на коже, окрашивая его ладони в серебряный цвет. Еще и еще, пока их не стало так много, что казалось, в руках чаровника пылает маленькое солнце. Толпа победно взревела, сияющий шар разлетелся, брызнул в разные стороны ослепительными лучами. Их свет лег мне в лицо, совсем как на том барельефе в склепе.
Видимо, пора каяться.
Свет казался таким большим, таким ярким, что в первый миг показалось, что я растворяюсь в нем, что я исчезаю. Свет рос, а я уменьшалась. Сияние заполняло мир, проникало всюду, забиралось внутрь через глаза, рот, нос, через кожу.
Оно коснулось кошки, и зверь, потянувшись, поднял голову. Я стояла в неловкой позе, со скованными руками, чувствуя голыми пятками шершавое дерево помоста, а сила внутри меня просыпалась, потягивалась, с интересом присматриваясь к внешнему миру.
Она видела все: помост, мага и расплывающиеся уродливые лица зрителей, и я видела их вместе с ней, потому что это были и мои глаза тоже. Ей не мешал серебряный свет. Я не могла двигаться, а вот она плевать хотела на то, что нас окружало.
Прекрасный, сильный, опасный зверь встал. Под ногами или лапами мягко замерцал рисунок треугольника. Камень был теплым и ласково покалывал подушечки пальцев. Или лап.
Я или она ощутила чье-то присутствие рядом. Мы фыркнули, запах был не особо приятный, но знакомый. Неман, тот толстяк, что обещал нам жизнь.
Хранитель фонтана стоял сбоку от столба с колодками, стоял точно так же, воздев руки к солнечному небу. Он заговорил, на странном гортанном наречии, которого я не понимала. Отрывистые и раскатистые звуки, они окружали нас со всех сторон, словно жужжащие осы, и то одна, то другая садилась на мою шкуру, прилипая к коже, и вонзала тонкое обжигающее жало.
Зверь зарычал, я закричала. Да это был именно крик, потому что издавало его мое горло. Магия Немана вцепилась в меня невидимыми крючьями и стала дергать в разные стороны, давить, тянуть. Шкура или кожа затрещала.
Я продолжала кричать. Мы продолжали.
А люди глотали эти крики с жадностью, ловили, задирая головы, и иногда зажмуриваясь то ли от счастья, то ли от ужаса.
«Не надо! Не делайте нам больно. Пожалуйста!» — мысленный крик остался без ответа.
Каким-то чудом я все еще стояла. Каким-то чудом у меня еще были ноги и руки, была голова, тело, хотя внутри все рвалось на части.
То, что происходило, было скрыто от посторонних глаз.
Чаровники ломали силу. Рвали на куски, чтобы вытряхнуть из меня, как слишком большую помидорину из банки с узким горлышком. Внутри что-то затрещало, по ушам ударил звериный визг, и часть меня оторвали заживо, словно руку или ногу. Кошка протяжно взвыла.
Люди говорят, любую боль можно перетерпеть. Так вот, они — идиоты. Чаще всего просто невозможно перетерпеть.
Маги заберут мою кошку, заберут по частям. Сохранят энергию, по-варварски жестоко изувечив ее. Ведь можно продать барана целиком, а можно разделать, вес от этого не изменится. Так вот, меня сейчас именно разделывали, а не вытягивали силу.
Боль не отпускала, не оставляла места ни для чего иного, пропустив лишь одну единственную мысль, ужом скользнувшую в приоткрытую дверь агонии. Вит был прав. Вит был с самого начала прав. Вит…
И тут же перед глазами возник его чуть насмешливый образ. И поцелуй, от которого я отшатнулась. Идиотка. И палец, рисующий на мхе стены галочку. Знак свободы.
Что лучше отпустить силу или смотреть, как ее разорвут? И спасет ли это меня? Да какая разница!
Очередной кусок силы с треском оторвался. Малейшее промедление, и будет поздно. На миг мы — я и она, встряхнулись, поднялись на слабеющие лапы, припали к земле и… прыгнули. Зверь, прыгнул, а человек остался прикованным к столбу. Кошка взвилась, обернувшись серой лентой, обрисовала в воздухе знак. Вниз и вверх. Детская галочка, такая простая, что в ее волшебство не верила даже я сама.
«Направление на себя!» — напомнил, продолжавший жить в памяти, Вит. И я дернула ее, заставляя обрисованный знак «упасть» обратно. И серая лента исчезла, распалась на нити.
Не получилось!
Наверное, маг что-то почувствовал, потому что его крючковатая магия вдруг задергалась, зашевелилась, впиваясь еще глубже. Мир окрасился алым. Последняя попытка. Самая последняя, на еще одну нас не хватит.
Я снова выпустила силу. То, что он нее осталось. Зверь, обернулся совсем махоньким котенком, и снова прыгнул, вытягиваясь в тонкую ленту, и, сгибаясь, обрисовывая в пространстве галочку.
Давай! Давай!
Еще одна галочка и еще одна, и еще. Я словно заикалась от страха и боли, никак не могла остановиться.
Третья галка, четвертая, пятая. Эдакая елка вверх ногами.
Я вряд ли осознавала, что делала.
«На себя!» — мысленно закричала.— «Ко мне!»
Закричала так, словно зверь был настоящим и мог услышать. И кошка послушалась, развернулась и прыгнула обратно. Прямо в грудь, туда, где еще билось сердце.
Что я сделала? Что натворила? Почему вместо того, чтобы освободить силу призвала ее обратно? Ох, Вит, не ту ты взялся учить. Не ту…
Мир пошатнулся, мигнул, утратил краски. Цветок обжигающей боли раскрылся в груди. Словно горячей кочергой приложили. Я захлебнулась криком. В ушах нарастал звон. Магические крючья чаровников замерли и разлетелись на мелкие стеклянные кусочки. Земля завертелась, дерево колодок вдруг поднялось и соприкоснулось с лицом.
Нет. Не поднялось, это я упала, ударившись носом о колодку. На дерево закапала кровь. Ветер коснулся разгоряченной кожи прохладным языком.
Я слышала крики и ругань, топот и визг. Звуки наваливались со всех сторон, то отдаляясь, то приближаясь. Меня подхватили под локти, щелкнул замок колодок, руки освободили. Кисти с красными отпечатками вокруг запястий бессильно повисли вдоль тела. Из ладони выпал продолговатый камушек. Кристалл Риона, который я весь ритуал сжимала в ладони, и который так и не смогла сломать второй раз. Были бы силы, я бы рассмеялась.
Кто-то пытался поставить меня на подгибающиеся ноги.
К горлу тут же подкатила тошнота, внутренности скрутило узлом. Хотелось попросить:
