Отбор - Касс Кира (книги TXT) 📗
В моей комнате все перевернули вверх дном. Матрас сбросили с кровати, платья вытащили из шкафа, на полу валялись разорванные фотографии родных. Я огляделась по сторонам в поисках заветной склянки. Она оказалась цела и невредима, незамеченная в углу под кроватью. Я пыталась не плакать, но слезы выступали сами собой. И дело не в том, что мне было страшно, хотя это действительно так. Просто было неприятно думать о том, что чужие незнакомые руки касались моих вещей, что они испортили их.
Все страшно устали, поэтому времени на уборку ушло очень много. Но в конце концов мы справились. Энн даже отыскала где-то липкую ленту, чтобы я смогла склеить фотографии. После этого я сразу же отослала девушек спать. Энн пыталась возражать, но я не стала ее слушать. Теперь, научившись командовать, я больше не боялась пускать этот навык в ход.
Оставшись в одиночестве, я расплакалась. Дал о себе знать пережитый страх.
Вытащив подаренные Максоном джинсы и единственную взятую из дома блузку, я надела их. Они давали хоть какое-то ощущение нормальности. На голове после всех ночных и утренних приключений творилось черт знает что, поэтому я просто убрала волосы в небрежный узел на затылке.
Затем разложила клочки фотографий на кровати, пытаясь сообразить, что с чем соединить. Это было все равно что пытаться рассортировать кусочки от четырех детских пазлов, ссыпанных в общую коробку. Я успела сложить всего одну карточку, когда в дверь постучали.
«Максон, — подумала я. — Пожалуйста, пусть это будет Максон».
С надеждой распахнула дверь.
— Привет, милая.
На пороге стояла Сильвия. На ее лице застыла гримаса, которую я истолковала как сочувственную. Она протиснулась мимо меня в комнату, потом обернулась и окинула взглядом мой наряд.
— Ох, только не говори, что ты уезжаешь, — взмолилась она. — Честное слово, это был сущий пустяк. — Сильвия пренебрежительно взмахнула рукой.
Я не назвала бы все произошедшее пустяком. Неужели она заметила, что я плакала?
— Нет. Я никуда не еду, — сказала я, заправляя за ухо прядь волос. — А что, кто-то собрался домой?
— Да, пока трое, — вздохнула Сильвия. — А Максон, добрая душа, велел отпустить всех, кто захочет уехать. Они сейчас собираются. Странно, он как знал, что они этого захотят. Но на твоем месте я бы дважды подумала, прежде чем сбегать из-за какой-то ерунды. — Сильвия прошлась по комнате, оглядывая обстановку.
Ерунда?! Да что такое с этой женщиной?
— Ничего не пропало? — спросила она небрежно.
— О нет, мэм. Перевернуто все вверх дном, но, насколько я могу судить, ничего не украдено.
— Замечательно. — Она подошла ко мне и протянула крохотный переносной телефон. — Самая надежная линия во дворце. Позвони родным и скажи, что с тобой все в порядке. Только недолго. Мне еще много кого нужно обойти.
Я с любопытством осмотрела крошечную вещичку. Никогда еще не приходилось держать в руках настоящий переносной телефон. Я видела подобные у Двоек и Троек, но никогда не думала, что самой когда-нибудь доведется таким воспользоваться. От радости задрожали руки. Я услышу голоса моих родных!
Быстро набрала номер. После всего пережитого я могла по-настоящему улыбаться! Мама сняла трубку на третьем гудке.
— Слушаю.
— Мама!
— Америка! Это ты? С тобой все в порядке? Нам позвонил кто-то из дворцовой охраны, предупредил, что, возможно, с тобой несколько дней не будет связи, а потом мы узнали, что эти проклятые повстанцы прорвались во дворец. Мы так за тебя боялись! — Она расплакалась.
— Мама, не волнуйся. Я в безопасности.
Я покосилась на Сильвию. Вид у нее был скучающий.
— Погоди секунду.
В трубке что-то зашебуршало.
— Америка! — раздался хриплый от слез голос Мэй. Я могла лишь представлять, что они пережили за этот день.
— Мэй! Ох, Мэй, я так по тебе соскучилась!
Снова я почувствовала, как к глазам подступили слезы.
— Я боялась, тебя уже нет в живых! Америка, я люблю тебя! Обещай, что ты не погибнешь! — прорыдала она в трубку.
— Клянусь. — Я невольно улыбнулась такому обещанию.
— Ты приедешь домой? Тебя не отпустят? Я не хочу, чтобы ты там оставалась! — Голос у Мэй был почти умоляющий.
— Приехать домой? — переспросила я.
Меня раздирали противоречивые эмоции. Я скучала по родным и устала бояться повстанцев. Я все больше и больше запутывалась в своих чувствах к Аспену и к Максону и окончательно перестала понимать, как мне быть. Отправиться домой было бы самым простым выходом. И все-таки…
— Нет, Мэй, я не могу вернуться. Я должна остаться здесь.
— Зачем? — простонала Мэй.
— Затем, — ответила я просто.
— Зачем затем?
— Затем, что так нужно.
Мэй на мгновение умолкла, соображая.
— Ты влюблена в Максона?
Вот теперь я слышала ту взбалмошную Мэй, к которой привыкла. У меня отлегло от сердца.
— Э-э… По этому поводу ничего сказать не могу, но…
— Америка! Ты влюблена в Максона! Обалдеть!
Я услышала приглушенное папино «Что?», а следом за ним мамино «Ура! Ура! Ура!».
— Мэй, я не говорила, что…
— Я так и знала!
Мэй ничего не слушала и только смеялась. Все страхи потерять меня разом забылись.
— Мэй, мне пора. Телефон нужен другим. Я просто хотела сообщить, что со мной все в порядке. Напишу, как только смогу. Обещаю.
— Хорошо-хорошо. Расскажи мне все про Максона! И пришли еще чего-нибудь вкусненького! Я люблю тебя! — протараторила она в трубку.
— Я тоже вас всех люблю. Целую.
Я нажала кнопку отбоя, пока она не попросила еще чего-нибудь. Впрочем, не успел ее голос затихнуть, как я почувствовала, что скучаю по ней еще сильнее, чем прежде.
Сильвия времени терять не стала. Она забрала телефон и двинулась к выходу.
— Вот молодчина, — сказала она, задержавшись на пороге, и скрылась в коридоре.
Молодчиной я себя определенно не чувствовала. Для этого мне нужно было сначала разобраться, что делать с Максоном и с Аспеном.
ГЛАВА 24
Не прошло и нескольких часов, как Эми, Фиона и Таллула уехали. Не знаю, была ли причиной такой скорости расторопность Сильвии или нервы самих девушек. Наша численность сократилась до девятнадцати человек, и внезапно показалось, что события развиваются слишком быстро. Впрочем, я и предположить не могла, насколько стремительней они будут нестись дальше.
После воскресной атаки, уже в понедельник, жизнь возвратилась в привычную колею. Завтрак был, как всегда, восхитителен, и я задалась вопросом, настанет ли время, когда я начну относиться ко всем этим деликатесам как к чему-то обыденному.
— Крисс, разве это не божественно? — спросила я, откусив кусочек неизвестного мне плода в форме звездочки. Впервые я увидела его только во дворце.
Крисс согласно кивнула, потому что рот у нее был занят. Меня переполняло теплое ощущение братства. После того как мы вместе пережили крупную атаку повстанцев, казалось, что тонкие ниточки между нами превратились в нечто нерушимое. Сидевшая рядом с Крисс Эмили передала мне мед. Тайни с восхищением во взгляде спросила, откуда у меня цепочка с птицей. Атмосфера, царившая за столом, очень походила на атмосферу наших семейных обедов несколько лет назад, еще до того, как Кота превратился в придурка, а Кенна вышла замуж: веселая, кипучая, радостная.
Я вдруг поняла, что буду и дальше поддерживать связь с этими девушками, точно так же, как королева Эмберли, по словам Максона, до сих пор поддерживает контакт со своими подругами по Отбору. Захочу знать, за кого они выйдут замуж, и буду посылать им открытки на Рождество. И через двадцать с лишним лет, если у Максона будет сын, я позвоню им, чтобы узнать, за кого они болеют в новом Отборе. Мы будем вспоминать все, через что прошли, со смехом, как будто это было приключение, а не соревнование.
Как ни странно, единственным, кого общая атмосфера веселья никак не захватила, был Максон. Он не притронулся к еде и сидел молча, с сосредоточенным видом оглядывая ряды девушек. Время от времени его взгляд застывал, как будто принц вел какой-то внутренний спор с самим собой, а потом двигался дальше.
